Тогда Джона бежит за ним, а Би Джей за Джоной, и я за Би Джеем, и у меня появляется странное ощущение, что, видимо, я любила слишком много парней и, вероятно, влюбила в себя тоже немало.

Теперь я понимаю, что в этом мире любовь приходит в разных очертаниях. Я не знаю наверняка: это пока не полнолуние, а в лучшем случае новолуние понимания любви, на которое я способна. Говорят, любовь побеждает всё, но так ли это? Может ли она? «Всё» слишком безгранично.

Я теряла Би Джея сотню раз из-за сотен разных женщин, и он почти потерял меня дважды из-за двух мужчин, которых я любила сильнее, чем хотела. Люблю ли я Тома? Кажется, да, поскольку сейчас думаю о нем. Что это значит? Что это может значить? Ведь это не та самая любовь, что я испытываю к Би Джею, а кажется, только она для меня имеет значение. И даже при этом мы с Би Джеем продолжаем терять друг друга, и, пожалуй, неважно, что мы так любим, — сполна (такой любовью, за которую животные готовы сожрать себя, если бы были оставлены на произвол судьбы). Я буду любить его до смерти, любить, пока это чувство полностью не поглотит меня и не убьет... так, может, любовь побеждает не все, а лишь кое-что?

Ведь «все» слишком безгранично, а любовь такая же разная, как свет в призме — если ты будешь двигать ее по комнате, в зависимости от того, как она будет ловить свет, картинка будет меняться. Оно имеет совершенно разное значение, и в мире миллион разных способов, которым любовь может быть для людей.

Я знаю, что одна любовь прекрасна, другая освобождает тебя, одна разъясняет все, а другая отравляет, одна ослепляет тебя, а другая делает тебя лучше, а еще есть любовь, которая разбивает тебя невидимыми способами, о которых никто не узнает, пока тебе не придется подняться, и тогда ее вес разбивает кости. И когда я вижу, как Кристиан снова и снова кричит «Чёрт» в глухом переулке и дубасит стену, я начинаю задумываться: может быть, я случайно заставила Кристиана полюбить меня именно так?

— Скажи мне, что Дэйзи, блять, сошла с ума, — Джона качает головой, глядя на своего брата.

Кристиан резко разворачивается к нему, с измученным взглядом.

Джона качает головой и угрожающе тычет пальцем в грудь Кристиана, и у меня появляется нервное ощущение. Ненавижу, когда они нападают на него. Это всегда связано со мной

— О чём она, блять, говорила? — спрашивает Би Джей, нахмурив брови.

Кристиан ничего не говорит, но, наконец, на мгновение ловит мой взгляд, прежде чем Джона его толкает.

— Не смотри на Паркс — смотри на меня.

А потом происходит нечто неожиданное: Кристиан отталкивает Джону. Таким сильным и агрессивным по отношению к брату я вижу его впервые.

— Не смей меня трогать сегодня!

— Ребята, — говорит Генри и становится возле Кристиана.

Я рада, что он здесь сегодня. Значит, они наравне.

Джона не отступает: он держит Кристиана прижатым спиной к стене, сжимая воротник его рубашки.

— Джона, — я качаю головой, дергая его за руку. — Отпусти его... Что ты делаешь?

— А ты что делаешь? — огрызается Джона.

Би Джей мечется взглядом между мной и Кристианом, а потом аж кричит.

— Ты, блять, издеваешься? — он смотрит на меня безумными, широко раскрытыми и полными боли глазами. — Двух тебе недостаточно?

Я тянусь к нему, мое сердце разбивается на глазах.

— Бидж...

— Ты знала? — спрашивает меня Би Джей с глазами, такими же измученными, как и его сердце.

Мои губы дрожат: — Конечно, не знала.

И я задумываюсь, не вру ли ему...

Или это ложь?

Я не знала наверняка.

Не хотела знать. Не хотела, чтобы наши отношения с Кристианом что-то изменило, не хотела упустить возможность положить голову на его плечо, когда мы смотрим кино, если захочется, не хотела терять единственного парня, на поддержку которого могла рассчитывать всегда, который постоянно говорил мне правду о Би Джее, несмотря ни на что.

Знала ли я, что он любит меня? Нет.

Была ли я уверена, что он не любит меня? Почему-то тоже нет.

Би Джей обнимает меня за шею, отводя подальше от остальных, и прижимает свои губы к моей щеке.

Он делает это не потому, что все в порядке, а потому, что ему плохо. Он пытается успокоиться. Вдыхает меня как эфирное масло.

— Я отвезу тебя домой, — говорит он, и я киваю.

Оглядываюсь на Джону.

— Не делай ему больно, ладно?

Джона только фыркает в ответ.

Мои глаза встречаются с глазами Кристиана, и я хочу убедиться, что они не причинят ему вреда. Я хочу сказать ему, что мне жаль, что я надеюсь, что с ним всё будет хорошо, и что он может позвонить мне позже, если ему нужно. Однако, думаю, больше такие вещи между нами нельзя считать нормальными.

Вместо этого я извиняюсь глазами, но Кристиан не понимает языка моего взгляда, в отличие от Би Джея, поэтому он думает, что я просто молчу.

Би Джей не остается на ночь. Он молчит всю дорогу домой, но не отпускает мою руку. Он провожает меня до крыльца, целует меня в макушку и разворачивается, чтобы уйти.

— Би Джей! — кричу ему вслед.

Он сжимает руки на глазах.

— Не сейчас, Магнолия, — качает головой. — Мне надо подумать.

51. БИ ДЖЕЙ

Я прокручиваю все в своей голове. В голове хаос, а боль в груди похожа на пропасть. Земля убегает из-под ног. Он до сих пор ее любит? Чего я еще не знаю? Она лжет мне?

Она никогда не лжет о чем-то серьезном.

Может сказать, что ненавидит меня или что между нами всё кончено, но это самый большой обман, к которому она прибегала. Однако теперь я задумался: какого черта он думает о Паркс, когда он с Дэйзи, если они с Магнолией не трахались? Не так ли?

То есть она лжет.

Я отвёз её домой и сразу вернулся к себе. Нюхнул дорожку. Подождал десять минут. Нюхнул еще одну.

Помогает мне сосредоточиться, когда это необходимо.

Вспоминая трещины в нашей шкале времени, задумываюсь, заполняла ли она их Кристианом.

Проходят дни. Я ей не звоню. Не пишу. Хотя отвечаю, когда Магнолия пишет, потому что не хочу, чтобы она впала в полномасштабную панику. Сейчас у меня нет времени на это, я не могу понять, что это все значит и как я к этому отношусь, и при этом мне нужно ее успокоить.

Отменяю все съемки на неделю. Хожу в кафе возле своего дома, заказываю еду домой вечером, между этим нюхаю. Раньше чувствовал вину, когда нюхал, казалось, что предаю Паркс, но сейчас, видимо, она с лёгкостью утоляет свою боль спя с другим, поэтому употребляю.

Вот чем я занимаюсь четыре дня. Немного читаю. Пытаюсь смотреть телевизор, но не могу, потому что практически всё, что осталось, я обещал смотреть с Паркс, так что начинаю пересматривать «Нарко».

Где-то в половине второго сезона у двери появляется Кристиан. Я хмурюсь, глядя на него. Он исчез после той ночи. Никто из нас его не видел с тех пор.

— Куда ты, черт возьми, делся?

Он пожимает плечами, входит, останавливается в другом углу комнаты, положив руки в карманы.

— Просто нужно было немного времени.

Я молчу. Не знаю, что должен на это сказать.

Он выдыхает, усталый и раздражённый, внимательно наблюдая за мной.

— Я влюблён в неё, Бидж...

Моя челюсть сжимается. Сердце падает в пятки.

Кристиан любит её? Я издаю смех, замирающий в недоверии.

— Что? — спрашивает он нервно.

Я качаю головой.

— Просто за последнее время ты не первый, от кого я это слышу.

— Это ненормально, — говорит он. Я киваю. Кристиан качает головой, кажется, рад, что нашёл точку соприкосновения. — Она больна на голову, — говорит он.

— Эй! — ворчу рефлекторно, хотя не могу сказать, что не соглашаюсь.