— Ты не серьезно.

Она осторожно вытирает слезы с лица, чтобы не испортить макияж, а тогда поднимает на меня озлобленный и гордый взгляд.

— Нет. И я ненавижу тебя за это.

41. МАГНОЛИЯ

Возвращаюсь домой после длительного (не очень) дня в офисе (в обед) и замечаю машину Тома, припаркованную перед домом. Он не в моей спальне, не в гостиной, не в общей комнате, не в другой гостиной и не в библиотеке, поэтому я уже задумалась, что, возможно, тот просто оставил машину и пошел в парк на прогулку.

А потом слышу, как из кухни доносится смех Пэйли.

Захожу туда, и Том, Пэйли и моя сестра подводят на меня взгляды.

— Что здесь происходит? — весело смотрю на них, расправляя юбку своего темно-зеленого бархатного мини-платья Leona от Khaite.

— Том учит нас делать «Мартини», — сообщает Пэйли.

— И как правильно его заказывать, — добавляет Бриджит.

— В самом деле? — улыбаюсь Тому, и он ставит банку с оливками, подходит ко мне и, незаметно для всех подмигнув, целует.

— Ага, — говорит, когда отрывается от меня.

Какой он имеет привлекательный вид. Ярко-желтый свитер из хлопка с контрастной отделкой и зауженные брюки с завязками из смеси льна и хлопка, оба от Brunello Cucinelli.

— Как прошел твой день?

Том поворачивается к моей сестре и лучшей подружке, чтобы оценить их работу.

— Бридж, или одна, или три оливки. Две никогда не добавляют.

Она послушно кивает. Я киваю, наблюдая за ним, когда мои щеки заливаются румянцем. Почему он такой идеальный?

— У меня был деловой обед с Китти Спенсер.

— Деловой обед? — Бриджит моргает. — Какое отношение имеет она к колонке о досуге в Tatler?

— Деловой, потому что я пошла на него в рабочие часы...

Сестра смеется.

— Пэйли, — Том указывает на холодильник. — Не могла бы ты достать бокалы из морозилки?

Она слушается.

— А теперь, — он осматривает все ингредиенты перед собой: джин, вермут, оливки. — Грязный? — спрашивает у Бридж и Пэйлз.

— Очень грязный! — радостно восклицает Бриджит. Затем качает головой. — Шучу, я просто всегда хотела это сказать.

— Иди сюда, — Том подзывает меня к ним. — Тебе тоже стоит научиться.

— Все должны уметь делать грязный Мартини, — говорит Пэйли, и я понимаю, что она просто повторяет за Томом, и это мне кажется милым. Я сажусь рядом с ним на скамейку.

— Как можно больше льда в бокал, пожалуйста, Бридж, — говорит он ей, и она кивает, добавляя кубики льда.

Пэйли передает ему ложку, и Том начинает перемешивать. Он так легко вписался в компанию, что это задевает во мне какую-то неуловимую струну — одновременно чувствуя облегчение и лёгкую тревогу в животе.

— Не будешь его трясти? — спрашиваю и моргаю,чтобы отогнать самые неприятные мысли.

Он качает головой.

— Мы делаем мягкий, — гордо говорит мне Бридж, и я замечаю, что Том нравится ей, и от этого он нравится мне еще сильнее.

— Молодчина, — говорит Том и одобрительно кивает. — Мы будем перемешивать его чуть меньше... — он замолкает и смотрит на Пэйли.

— Одной минуты, — улыбается она.

— Очень хорошо, — кивает Том.

Он разливает нам Мартини, и Бридж добавляет маленькие оливки в качестве гарнира.

— Та-дам! — поет она, показывая на результат.

Они радостно хлопают в ладоши, а я смотрю на Тома прищуренным подозрительным взглядом.

— Ты пришел сюда, чтобы научить мою сестру и лучшую подругу делать Мартини?

— Нет, — он поправляет свои волосы рукой. — Я пришел сюда, чтобы пригласить тебя на свидание.

Я утешительно делаю глоток.

— ...Мы же уже встречаемся.

Он качает головой и берет меня за руку, стягивая с лавки и уводя подальше от девчонок, чтобы они не слышали.

— Боюсь, это касается укрытия, — объясняет Том.

— Вон оно как.

— День рождения Клосси.

Я киваю.

— Окей.

— Так ты свободна в среду?

Снова киваю.

— Я буду.

На мгновение его лицо становится напряженным.

— Подозреваю, что она с кем-то встречается.

Я несколько раз моргаю.

— Ох...

Выражение его лица меняется от напряжения к разочарованию.

— Может быть. Я не знаю...

Я беру его за руку и ищу его глаза.

— С тобой все в порядке?

Он натянуто улыбается.

— Ты сможешь надеть платье, от которого все будут пялиться на тебя?

— А разве они не пялятся уже? — игриво моргаю я.

Он издает короткий смешок и целует меня в щеку.

— Спасибо.

42. БИ ДЖЕЙ

— Хорошо, что ты вышел подышать, чувак, — замечает Джона, кивая подбородком на меня.

Его взгляд немного смутный. Джо немного отдалился от меня, думает, что я слишком перебарщиваю. Возможно, это о чем-то говорит, даже я не знаю. В конце концов, он далеко не образец благочестия.

На самом деле думаю, что ему сейчас вроде как нравится Таура Сакс. И это, вероятно, очень дерьмово, ведь, кажется, Генри (неохотно) тоже она нравится. Возможно, поэтому Джо немного раздражён? Но я абсолютно уверен, что он с ней спит. И Генри это знает и, кажется, не очень озабочен, а Таура вроде как заинтригована равнодушием Генри. Как знать. Это хаос. Они считают, что мы с Паркс в хаосе, не замечая, что поступают отнюдь не лучше.

Признаю, неделя выдалась тяжёлая. Напивался до потери сознания, трахался до изнеможения. Даже не спрашивайте о коксе. Признаюсь, немного сорвался с цепи после нашего последнего разговора с Паркс, но это мой способ справляться, когда у нас с ней всё идёт наперекосяк.

Обычно в течение двух недель она пишет мне, придумывая какую-то чрезвычайную ситуацию, например, спустившееся колесо, или ей кажется, что кто-то в доме пытается ее убить, и я прихожу, спасаю её, мы отпускаем ситуацию, и все возвращается в норму.

Но она не позвонила. И не написала.

— Вы с Паркс уже помирились? — спрашивает Джо, пока я прыгаю на кухонную стойку, поедая сухие хлопья из коробки.

— Н-нет, — отвечаю, жуя Frosted Shreddies.

— Видел ее?

— Hет.

— Звонил?

Я хмурюсь.

— Пошел ты.

— Писал?

Я бросаю в него хлопья, а тот молниеносно запускает в меня пультом и с ужасающей точностью попадает прямо в грудь.

Чёртовы гангстеры...

— Какого черта, чувак? — стонет он.

Я бросаю на него взгляд.

— Ей нравится Том.

— Ага, интересно же почему, дружище? Пока ты уплетаешь хлопья в три ночи во вторник, он, может, прямо сейчас везёт ее на самолете в Барселону.

— У меня есть самолет, — потираю усталые глаза, гневно пялясь на него. — У тебя есть самолет. И у нее есть. Что особенного в этом, у всех нас есть самолеты, — он закатывает глаза. — А то, что он зовет ее Паркс? Не кажется странным?

— Что он называет ее Паркс? — переспрашивает Джона хмурясь. Я киваю. — Ты спрашиваешь, не кажется ли мне странным, что Том называет Магнолию Паркс — Паркс? — переспрашивает он.

— Да, — отвечаю с нетерпеливым взглядом.

Джона бросает на меня долгий взгляд, из-за которого я чувствую себя идиотом.

— Нет, мне не кажется странным, что Том называет Магнолию по её фамилии.

— Ага, но ведь это я так её называю.

— Да, но ведь это ее фамилия...

Я отмахиваюсь от него, потому что он тут идиот, который ничего не понимает. Джо снова долго смотрит на меня, и мне это не нравится. Он и Паркс — единственные, кто может видеть меня насквозь.