— У меня есть работа, — он закатывает глаза.

— Какая? Снимать футболку для своего фан-клуба в Instagram?

Он почёсывает затылок и робко ухмыляется.

— Я только пытаюсь держаться на плаву, — он игриво пожимает плечами. — Не у всех из нас состояние в 800 миллионов долларов, Паркс

— Ты прав, ты прав, — признаю я. — Расскажи, как идут дела на том маленьком островку на берегу Гренады, которым владеет твоя семья…

Он облизывает нижнюю губу, ухмыляясь.

— Тебе обязательно нужно было сказать «маленький»…

— Потому что он меньше, чем мой, — прерываю его я, и он смеётся.

Он пристально смотрит на меня. Его взгляд блуждает по моему телу, как раньше блуждали его руки, Би Джей резко вдыхает воздух и выдыхает свою любовь ко мне — и, оглянувшись через плечо, смотрит на своё отражение в зеркале. Он проводит пальцами по волосам.

— Что решила насчёт пуговиц?

Я расстёгиваю их снова, он всматривается в меня и ухмыляется.

— Всегда пытаешься раздеть меня.

Я закатываю глаза, но мои щёки краснеют.

— Мечтай.

Я достаю небесно-голубую нубуковую сумку Le Chiquito Noeud от Jacquemus с четвёртой полки шкафа для моих сумочек.

— А я и мечтаю, — он подтверждает и осматривает моё тело, — есть ещё пуговицы, которые нужно расстегнуть?

Я отмахиваюсь от него, смеясь.

— Отвали.

— Пойдем, — он обвивает руку вокруг моей шеи и ведёт на выход. — Мы опаздываем.

— Ну что, Паркс, — спрашивает Би Джей, улыбаясь и прищуривая глаза, — что раздражает тебя на этой неделе больше всего?

— На этой неделе? — я хмурюсь.

Мы сидим за столом всей нашей компанией самых близких друзей, и даже несмотря на то, что иногда что-то случается, и наши миры темнеют, единственное, что мы можем разглядеть — это друг друга.

— Ну, на самом деле я знаю, что раздражает тебя больше всего, — он пожимает плечами.

Я поднимаю брови.

— Знаешь? — он кивает и я стучу пальцами по столу в ожидании. — Просвети же меня.

Мы сидим в клубе Annabel’s³, и если вы как-то окажетесь здесь, то я искренне рекомендую вам взять Dom Pérignon Rosé⁴ 1995 года.

Но Би Джей сейчас пьет не шампанское. Он, как всегда, потягивает Негрони⁵, если только вечер не складывается не в его пользу — тогда он пьет Don Julio ⁶1942 года.

— Самая раздражающая на свете вещь для тебя это… внимание других девушек ко мне. Конечно же.

После этих слов он поджимает губы, как бы говоря: «Вуаля»

Я фыркаю и уверенно качаю головой.

— Нет. Даже и близко… нет.

Хотя на самом деле это так и на все сто процентов.

Он закатывает глаза, игнорируя ложь.

— Тогда продолжай, что на этой неделе…

— Меня раздражают девушки, которые заявляют, что на фотках в Instagram они «без макияжа», хотя итак очевидно что они «без» него.

— О да, — воскликает Пэйли Блайт, моя лучшая подруга. — Ненавижу такое! — она заправляет платиновую прядь за ухо и морщит свой маленький вздёрнутый носик. — Что они от нас хотят? Медаль за отвагу?

Я киваю в знак того, что полностью с ней согласна, и продолжаю: — Я правда не понимаю, почему быть намеренно неопрятной, теперь является поводом для хвастовства.

— Может им надо посоветовать нанести хоть немного консилера? — предлагает Пэйли. — Или милых кремовых румян.

— Ох, Шарлотта, ты сегодня что, не накрасилась? — спрашиваю я в никуда. — Да, знаю... любой, у кого есть глаза, сразу заметит это.

Би Джей проводит языком по зубам, подавляет смех и качает головой.

— Не все встают с утра с кровати, выглядя как мультяшный оленёнок Бэмби, Паркс.

— Я… — выражение моего лица вздрагивает, — это… это должно быть комплиментом?

— Безусловно, — он кивает.

— Да ладно, — говорит Генри Баллентайн, мой самый давний друг.

Внешностью он очень похож на своего старшего брата, каштановыми волосами и улыбкой, от которой можно забеременеть, но вместо зелёных глаз Би Джея, у него голубые, и он иногда носит очки, хотя никто из нас не знает, нужны ли они ему на самом деле. Он вклинивается в разговор: — Все мы знаем, что Бэмби был первым объектом вожделения Би Джея.

— Эй, Бэмби — мальчик, — воскликает Кристиан Хэммес, его Манчестерский акцент выходит наружу каждый раз, когда его что-то забавляет.

Однажды Кристиан и я встречались. Ну что-то вроде этого. Сейчас бы мы так не сказали, но я думаю, что всё-таки встречались. Это было ужасно, и для меня, и для него (особенно для него), и для Би Джея (особенно, особенно для Би Джея) — ужасно для всех честно говоря.

Кристиан прекрасен. Золотистые волосы, карие глаза, полные губы. Он почти ангелоподобный — внешне, но не на деле. Потому что на деле он порой бывает устрашающим. Я стараюсь не думать о том, что он и его брат делают… Им кажется, что я ничего не знаю. Но я-то знаю. Я знаю всё о моих парнях.

Генри и Би Джей оба выглядят озадаченными и возмущенными из-за слов Кристиана.

Я бросаю на него суровый взгляд и поворачиваюсь к Би Джею.

— Итак, если я оленёнок, то кто тогда ты?

— Волк, — говорит он мне, не теряя ни секунды.

Я закатываю глаза.

— Одинокий?

Он качает головой, глаза становятся такими мягкими, какими не должны быть за столом, полным знакомых и в комнате, полной незнакомцев.

— Такой, что находит в лесу оленёнка, который не может дотянуться до верхней полки аптечки самостоятельно, или сменить моторное масло, или…

— Какой-то продвинутый оленёнок, — шепчет Генри своему брату.

— Ну, она определённо непростой оленёнок, — говорит ему Би Джей, и я хмурюсь, в то время как он ухмыляется. — Без волка оленёнок, наверное, не смог бы надеть платье, которое на ней сейчас, — Би Джей кивком указывает на меня. — Не смог бы прокормить себя с 2004 года, так что волк держится рядом по доброте душевной.

— Думаю, волки едят оленей, — бесцеремонно вставляет Генри.

Би Джей закатывает глаза, но боюсь, Генри прав.

Перри Лоркан — зачесанные назад каштановые волосы, большие карие глаза, широкая улыбка, впалые скулы, совершенно великолепный и сказочный, качает головой с другой стороны стола.

— Генри всё перепутал. Бэмби был моим первым объектом вожделения, у Би Джея была Ариэль… — он показывает на свою грудь. — У неё лифчик из ракушек, а он обожает сиськи.

Я не хочу, но всё равно смотрю на свою грудь, а когда поднимаю взгляд, Би Джей наблюдает за мной. Он слегка подмигивает мне и ухмыляется.

Я изо всех сил стараюсь не сгореть от стыда.

— Итак, — Би Джей наклоняется ко мне, смахивая выдуманную ресницу с моего лица… просто ищет причину прикоснуться ко мне. — Мы оба знаем, что по-настоящему выводит тебя из себя, — я стараюсь не улыбаться ему. — Но что раздражает тебя не взаправду?

Я всё ещё борюсь с улыбкой.

— Это ты тоже знаешь.

— И это? — он сияет, и я закатываю глаза. Он на секунду задумывается. — Розы и лютики в одном букете?

Я киваю.

— Это ужас как отвратительно. Совершенная безвкусица.

Его смех имеет глубокий звук, и мне нравится, когда его забавляет то, что я говорю. Я хочу, чтобы он смеялся вечно, но не могу, потому что он разрушил это «вечно», и все равно я сопротивляюсь желанию поцеловать его. Сидящий напротив меня Джона Хэммес, старший брат Кристиана, расправляет плечи и потягивается. Как обычно, он одет во все черное: черная джинсовая куртка, черная футболка, черные джинсы, черные конверсы, но внутри он очень замечательный человек, если не брать во внимание опасность его работы. Его волосы могли бы быть светлыми, но скорее всего он шатен, а глаза могли бы быть зелеными, но они карего или орехового оттенка? Все черты его лица острые: челюсть, нос, язык. Только не со мной, потому что я его любимица.

Джо склоняет голову ко мне.

— Она снова говорит о Монти Пайтон⁷?