Би Джей качает головой в ответ своему лучшему другу, когда я задираю нос, возмущённая всем этим.
— Это шрам на лице британского кинематографа, и я больше не хочу слышать ни слова об этом.
— Тогда я знаю, что мы будем смотреть сегодня вечером, — Би Джей подмигивает.
— Ага, — я одариваю его взглядом. — Я тоже. Вчера мы оставили Джека Бауэра 8в очень затруднительной ситуации.
Джона машет своей рукой, пока тянется и берет мой напиток.
— Этот говнюк вечно в затруднительных ситуациях...
Он пробует коктейль, затем на его лице появляется отвращение. Слишком сладкий.
Генри толкает брата локтем.
— Вчера? — говорит он тихим голосом, думая, что я его не слышу. — Тогда сколько ночей на этой неделе ты провёл у неё?
— Все? — Би Джей щурится. — Тебе то что?
Бровь Генри изгибается.
— Хорошо она справляется с расставанием…
Челюсть Би Джея оборонительно сжимается.
— Так и есть.
Генри смотрит на него.
— Это потому что ты остаешься ночевать у неё каждую ночь?
— Я оставался у неё каждую ночь и на прошлой неделе, когда они ещё встречались, так что… — с вызовом отвечает Би Джей.
— Не каждую ночь, — встреваю я. — Только три из семи.
Они оба смотрят на меня, немного удивленные, как будто забыли, что вели диалог прямо у меня на глазах.
— Четыре, — шепчет Би Джей так, что его слышу только я, у меня кружится голова от того как близко наши лица друг от друга, а дыхание перехватывает от осколка разбитого им сердца.
Четыре? Неудивительно, что Брукс Кэллоуэй бросил меня.
Не знаю, почему этот факт пронзает меня как стрела, но это так.
Четыре ночи?
Он единственный мужчина, которого я когда-либо оплакивала, единственная любовь, которую я когда-либо испытывала.
Прежде чем я осознаю, что делаю, я отталкиваюсь от стола, чувствуя головокружение и панику, но это не паническая атака, потому что у меня такого не бывает, это для людей, которые не контролируют свою жизнь, а я властна абсолютно над всем, особенно над своим сердцем. Печаль после нашего расставания похожа на волны — она приходит и уходит. Как монстр, который поднимает голову и появляется в неподходящих местах и в неподходящее время.
Например, как три года назад в отеле Dorchester, когда он сидел справа от меня в куртке от Amiri, которую я выбрала для него час назад, полностью нараспашку, как и мой разум каждый раз, когда я рядом с ним.
Вы думали, что я говорю о моем парне, с которым я была на прошлой неделе?
Как глупо с вашей стороны. Столь оптимистично думать, что я способна отпустить тот тонущий корабль, к которому приковано мое сердце.
— Это что Магнолия Паркс?
— Где её парень?
— Она здесь с Би Джеем Баллентайном?
— Они снова вместе?
— Они никогда не бывают не вместе.
— Разве у неё нет парня?
— Мне нравится её платье.
— Ненавижу её платье.
— Они снова трахаются?
Это только некоторые фразы, которые я слышу, пробираясь к уборной и пытаясь не упасть в обморок прежде, чем я доберусь туда.
Кстати говоря, те четыре ночи — это не причина, по которой мы с Бруксом Кэллоуэйем расстались. Брукс о них не знает. А может и знает, потому что кажется все знают обо мне больше, чем я предполагаю. Бруксу плевать, и так было всегда. Можно сказать, что наши отношения были похожи на тайный, неписаный контракт, от которого мы оба выигрывали.
Я была его билетом в ту жизнь, которую он хотел, а он — моей последней линией обороны. Феноменальный финт и неуклюжая попытка объяснить, почему мы с Би Джеем не то, чем являемся на самом деле. Что-то, за чем можно спрятаться, когда пребывание в статусе исключительно лучшей подруги с моим лучшим другом больше не заполняет пустоту, созданную во мне в первую очередь любовью к нему.
Я смотрю на себя в зеркало в уборной, убираю свои темные волосы за уши, тяну за золотые серёжки с жемчугом от Mizuki. Я мочу бумажное полотенце, прижимаю его к своим щекам, которые темнее, чем обычно, потому что мы с Би Джеем ездили в Пентл-Бей на несколько дней, и мои мысли всё не могут остановиться, потому что он не только был со мной три ночи из семи на прошлой неделе, но и смог встретиться с моделью Miu Miu? Где они познакомились? Была ли я там? Интересно, сколько раз? И где? Отель? Его квартира? Где? Точно не в доме его родителей, его мама убила бы его. Его с Джоной квартира? Была ли она там после меня? Поменял ли он простыни? Мысль о сне на простынях, на которых Би Джей занимался сексом, наполняет мои глаза слезами, и я не понимаю, почему так происходит, но я хорошо знакома с этим чувством, потому что такое всё время происходит.
Между прочим, мы не спим вместе, несмотря на то, что вы прочитали выше. Вы не должны верить всему, что читаете в Интернете, но вы можете верить в это: однажды Би Джей Баллентайн был любовью всей моей жизни.
Теперь это не так. Сейчас это всё, что вам нужно знать.
— Ты в порядке? — Пэйли появляется позади меня в зеркале.
— Хм? — я небрежно пожимаю плечами. — Да. Всё нормально.
Она хмурится и не верит мне.
— Знаешь, ничего страшного, если ты не в порядке, — говорит она.
— Знаю, — я вновь пожимаю плечами. — На самом деле я только что вышла из отношений, нужно немного привыкнуть...
— Я говорила про модель Miu Miu.
Теперь хмурюсь я.
— Откуда ты знаешь о модели?
Она дарит мне безнадежную, сожалеющую улыбку.
— От Перри?
Я хмурюсь сильнее.
— Откуда знает он?
Пэйли беспомощно разводит руками.
— Кем бы она ни была, она тебе даже в подмётки не годится.
Я отвожу взгляд от неё и смотрю на своё отражение.
— Очевидно, — я надуваю губки. — У меня практически бриллианты вместо глаз.
Пэйли сдерживает улыбку.
— В любом случае, мне плевать, — говорю я, качая головой.
Вижу, что она точно мне не верит. Чёрт.
Я достаю идеальную коралловую помаду из своего клатча из фактурной кожи с черепом от Alexander McQueen, это идеальный коралловый цвет, который делает мою тёмную кожу ещё более смуглой, а глаза выразительнее.
Би Джей Баллентайн любит мои глаза, когда я позволяю ему смотреть в них.
— Это выражение из 1600-х годов, ты знала? Когда ученик подходил только на роль того, чтобы держать для мастера свечу и освещать ею комнату.
Моя лучшая подруга смотрит на меня понимающим взглядом. Ее черты смягчаются, и она сожалеет о моей грусти. Я ненавижу, когда люди жалеют меня, но она одна из тех людей, которых я ненавижу меньше всего.
Она берет меня за руку, вытаскивает из уборной, и мы идем прямо к Би Джею.
— Привет, — он широко и глуповато улыбается мне.
Я странно смотрю на него.
— Привет?
Он скрещивает руки на груди, преграждая мне путь.
— Что ты делаешь?
Я в замешательстве смотрю то на него, то на Пэйли.
— Возвращаюсь за стол?
Он поджимает губы.
— Нет, — он качает головой, как будто я совсем несмышленая. — Не-а. Давай-ка вернемся обратно в уборную.
Он начинает толкать меня в обратном направлении.
— Что ты… — начинает Пэйли. — Ой, — она останавливается, видит что-то, чего не вижу я. — Да, в уборную.
Би Джей кивает мне.
— Вы… видели… новые… сушилки для рук от Dyson в туалетах? — Би Джей насвистывает, а Пэйли кивает с энтузиазмом.
— Вау!
— Да, — киваю я ему, будто он сумасшедший, — Видела. Вообще-то только что, — я смотрю на него. — У тебя точно такие же дома.
— Ага, — кивает он. — Немного странно, тебе не кажется? Может мне их убрать?
— Ну, на самом деле, я была бы счастлива, потому что они довольно шумные, а Джона ходит в туалет 4 раза за ночь, это жужжание слышно сквозь стены. Кроме того, лично я предпочитаю одноразовые полотенца из нетканого материала, но не могли бы мы обсудить это за столом, поскольку есть ещё вещи в твоей уборной, которые я очень хотела бы изменить…
