Пэйли посмотрела на меня. Ведь это была неправда. Как я могла прекратить горевать? Даже обычный человек мог бы сказать: Ты никогда не перестанешь горевать по этому парню.

На его дне рождения мы с Джулианом стоим рядом, через чур, чтобы Би Джею стало некомфортно. Он выдавливает из себя смех, который должен звучать легко, и для всех в комнате он так и звучал бы, но не для меня и Джоны… для нас, с нашими натренированными ушами, это был натянутый смех.

— Не знал, что вы знакомы, — Би Джей бросает взгляд то на меня, то на него.

Джулиан издаёт короткое «хах» и равнодушно пожимает своими массивными плечами.

— Все знают ее.

— Правда? — Би Джей прищуривается, глядя на нас по очереди. — Откуда?

Джулиан закусывает язык щекой и с насмешливым видом бросает взгляд в мою сторону, подняв брови, как бы говоря, что я должна это объяснить.

Мы тогда пошли в клуб. Кажется, это был McQueen, и, к моему ужасу, там оказался парень из нашей старой школы — Эд Бэнкрофт, в которого всегда была влюблена Пэйли, но между ними так ничего и не было. И вот он очень заинтересовался ею.

И я не знаю, что произошло или почему, ведь это было совершенно не в её стиле, как будто она хотела что-то доказать, хотя ей и нечего было доказывать. Она никогда не была из тех, кто устраивает интрижки в клубах, как и я, но в ту ночь она просто решила наслаждаться жизнью.

Прямо возле меня. На диване. А она была таким хорошим другом последние несколько недель, ни на миг меня не покидала. Лежала рядом в постели, плакала со мной, а иногда за меня.

Она была так внимательна, так переживала за меня, что я едва могла сердиться на то, что в тот вечер, когда я вытащила её в место, куда, по её мнению, нам обеим не следовало идти, она наконец решила повеселиться.

Так что я сидела там, нарядная, с депрессивными мыслями, пока Эд Бэнкрофт практически трахал ее в одежде. Я вздохнула, залпом выпила несколько коктейлей, чтобы утихомирить свои мысли и приглушить это ужасное чувство дискомфорта, когда передо мной появился парень.

Растрепанные каштановые волосы, большие голубые глаза, лёгкая щетина. Сногсшибательный красавчик.

Он самодовольно улыбнулся мне: — Я тебя знаю.

Я слегка улыбнулась и кивнула: — Конечно знаешь.

— А ты меня знаешь? — спросил он, приподняв брови.

Я посмотрела на него с легкой улыбкой.

— Тебя знают все.

— Ну, меня только волнует, знаешь ли меня ты, — сказал Джулиан Хэйтс и улыбнулся. — Помнишь меня из школы?

И конечно, я помнила его не только по школе, но и по статье в Vanity Fair, его интервью для VICE, фотосессиям для GQ, он действительно был (является) самым известным и красивым «торговцем оружием»в мире.

— Ну, мне тогда было одиннадцать, — я слегка улыбнулась. — Но ты уже тогда умел произвести впечатление.

Он одобрительно улыбнулся: — Хоть и не так хорошо, как...

— Не надо! — перебила, качая головой. — Не упоминай его имени.

Во-первых, мне не очень верится, что Би Джею об этом неизвестно. Ведь это значит, что Джона тоже ничего не знает, выходит, Джулиан намеренно ему не рассказал. Интересно почему? Би Джей смотрел на меня, ожидая, что я объясню, откуда его друг меня знает, но я уверена, что ему не очень захочется знать, как именно мы встретились и каким образом это произошло.

Два с половиной года назад брови Джулиана удивлённо поднялись в том ночном клубе.

— Вау, окей, они где-то здесь?

Я покачала головой.

Он был невыносимо горячим. И это до сих пор не изменилось.

Челюсть острая, как бритва. Глаза как темные стороны ледников. Метр девяносто высотой. Тату по всему телу. Глава семьи, имеющей печально известную репутацию в Лондоне. Не знаю, чем именно они занимаются, но уверена, что это что-то незаконное.

— Их здесь нет неспроста? — спросил он. Я кивнула. — Значит, тебе надо выпить, — сказал и, взяв меня за руку, потянул с дивана и повел к бару.

Толпа расступались перед ним, как Красное море, никто не хотел вставать у него на пути, хотя он, казалось, этого даже не замечал. Я чувствовала взгляды людей на себе, правда, тогда они были не такими бдительными, как сейчас. Настоящий общественный интерес к нам с Би Джеем начался, когда мы перестали казаться им чем-то логичным.

Уже тогда ходили слухи, что в наших отношениях проблемы, но никто не знал наверняка, и если бы я появилась на людях с кем-то другим, думаю, люди начали бы фотографировать, сливать фото прессе, однако помню, что тогда у меня было отчетливое ощущение, что ни один не расскажет об этом. Семье Хэйтс не переходят дорогу.

Держась за его руку, я почувствовала облегчение и какую-то свободу.

— Любишь виски? — спросил он.

— Нет, — я сжала губы, наклоняясь через бар.

—Два Johnnie Walker Baccarats, — сказав бармену. — Запиши на мой счет.

Он передал мне рюмку.

— Это тебе может понравиться. Пятьсот фунтов за бутылку, — улыбнулся он.

Мы чокнулись и выпили.

Он посмотрел на меня, приподняв брови в ожидании

— Понравилось?

— Нет, — улыбнулась я виновато.

— Чёрт! — воскликнул он, запрокинув голову от смеха. — Можешь соврать?

— Очень понравилось, — сказала я с гримасой.

Он окинул меня отчаявшимся взглядом.

Мы взяли бутылку водки и пошли к столу в углу. Мы много смеялись и пили ещё больше, и я почти не думала о Би Джее и о том, что он сделал с нами. Всё, что я делала — это смотрела на рот Джулиана Хэйтса. Его губы были такими розовыми, с выраженной нижней губой, и казалось, что он сердится, даже когда счастлив.

Он убрал волосы с моего лица за ухо.

— Можно я отвезу тебя к себе домой? — спросил он, наклонив голову, чтобы мы были лицом к лицу. Его взгляд был спокойным, и мне это нравилось.

Я быстро кивнула, не давая себе шанса передумать и сказать «нет».

Он снова взял меня за руку и повел через чёрный выход на улицу, где нас ждала машина. Черные тонированные окна — пуленепробиваемые, как у автомобилей Хэммесов, — Джулиан распахнул для меня дверцу, и я залезла внутрь, а тот следом.

Лишь каких-то несколько секунд нам удалось просидеть рядом спокойно, устремив взгляды вперед, пока Джулиан не обернулся ко мне. Тогда я залезла к нему на колени и мы начали исступленно целоваться, словно наши губы пылали, стянув с него рубашку.

Он усмехнулся, держа мое лицо в руках — и можно я просто скажу это? — целуется он феноменально. Настолько феноменально, что я сразу не ощутила боль от того, что целовала кого-то, кроме Би Джея. Это ощущение, будто я предала его, будто разрушала нас, накрыло бы меня позже так или иначе, но Джулиану, великолепному, умелому, привлекательному, удалось отложить неизбежное.

Никогда не думала, что скажу так о ком-то, кроме Би Джея, но уверяю вас, Джулиан Хэйтс — хозяин любой комнаты, в которую он входит. Он улёгся на заднее сиденье, притянув меня к себе. Он мастерски владеет руками, это уж точно. Я даже не заметила, когда машина остановилась.

Мы тихо проскользнули в его дом. Огромный и излишне роскошный. Все из белого и черного мрамора, везде золотое убранство. Он повел меня наверх, молча, полураздетый, в свою комнату. Я зашла за ним внутрь, он захлопнул за мной дверь, подошел к столу, опорожнил карманы и посмотрел на меня озадаченно.

Я прислонилась к двери, сжав губы и держа клатч перед собой, как будто это был пояс целомудрия.

Джулиан тихо рассмеялся, сел на кровать и почесал голову.

— Итак... — усмехнулся.

— Итак... — кивнула я.

До этого мне не было неловко. Не понимаю, что изменилось. Может, это из-за света?

Он склонил голову и мягко взглянул на меня: — С тобой все в порядке?

— Со мной?

— Ага, — ответил, легонько откинувшись назад.

— Все хорошо, — решительно кивнула. — Совершенно.

— Окей, — он кивнул, а затем задумался. — Обычно девушки не говорят «все хорошо», когда им действительно хорошо...

— Ну а со мной... — ответила и задрала нос. — Действительно все хорошо.