Думаю, это убило его на мгновение. Может, даже буквально.

Наши отношения были похожи на нынешние, кажется.

Я только начала встречаться кое с кем — Ридом Фэрбэрном, австралийцем, чей отец занимается горной промышленностью. Он был новенький среди нас, довольно горячий, как и большинство австралийцев. Долго это не длилось: мы были вместе месяца два. Мне не нужно было что-то длительное, он выполнил свою задачу. Сначала это сильно задело Би Джея, но ему понадобилось всего лишь немного времени и длинные выходные в Амстердаме, чтобы вернуться в своё обычное состояние.

Тогда мы провели одну ночь с друзьями в EGG, и Рид рассказал шутку, которая была на самом деле довольно смешной, и я действительно рассмеялась — это был один из тех редких случаев, когда мне действительно было весело с человеком, с которым я на тот момент официально встречалась.

Короче, на следующий вечер я пошла на ужин с Генри и Кристианом в Gauthier Soho, а Джона присоединился позже, чтобы выпить (не знаю, где тогда был Рид).

— Только не это, — сказал он, помахав большим пальцем между мной и Кристианом, потому что мы сидели рядом.

— У нее есть парень, — Кристиан закатил глаза и бросил на меня усталый взгляд.

Джона посмотрел на меня, явно не в восторге.

— Он латентный гей.

— А вот и нет! — раздраженно ответила я.

Генри бросил на меня взгляд, который говорил, что они все и так всё знают, а я потянулась к его тарелке, чтобы «попробовать» его десерт уже в пятый раз.

— А где Би Джей? — спросил Генри у Джоны.

Тот покачал головой.

— Со вчерашнего дня его не видел.

Они все нервно зыркнули на меня.

— Ребята! — я закатила глаза. — Я знаю, что он трахает весь Лондон! Не обязательно на цыпочках возле меня ходить, более того, — я подняла свой щит: — у меня есть парень.

— С тобой все в порядке? — осторожно спросил Генри.

— Настолько же, насколько я была бы в порядке, услышав, что ты трахаешь весь Лондон, — я моргнула с показным безразличием.

— Ну, — вздохнул он удовлетворенно, — я таки трахаю.

— Тогда отлично, — усмехнулась я, несмотря на то, что лгала ему прямо в глаза, — Я хорошо отношусь ко всему этому. Потому что это прекрасно. Он молодец. Я даже рада за него.

— Ага, — сказал Джона и улыбнулся.

Я одарила его ослепительной улыбкой, чтобы он замолчал, а он покачал головой, стараясь не рассмеяться, и долил мне немного вина.

Волшебный ингредиент всего нашего круга общения, который позволяет вам функционировать после всего, что мы пережили и сделали, — отрицание. (И алкоголь.)

И тогда зазвонил мой телефон.

— Вспомни чёрта — он и появится, — Кристиан бросил взгляд на телефон.

— Привет! — я старалась говорить не слишком радостно.

— Паркс? — обратился он ко мне, его голос казался каким-то странным.

— Би Джей? — я прижала телефон к уху, а другое прикрыла рукой.

— Паркс? — крикнул он, а затем долго всхлипывал.

— Би Джей, где ты? — быстро спросила я и почувствовала, как атмосфера среди ребят изменилась. — У тебя странный голос.

— Кажется, я... — я слышала, как он тяжело дышит. — У меня сердце что-то чудит, — сказал он, но я слышала кого-то на заднем плане. Не знаю, к кому из нас он обращается: ко мне или девушке.

— Дай-ка сюда телефон, — настояла она.

Я спросила еще раз четко: — Где ты находишься?

— Дай-ка сюда! — требовала она. На том конце началась какая-то суматоха.

— Нет! — рявкнул он, и совсем не походил на себя, и тогда мое сердце екнуло, потому что я знала.

Знала, что произошло. Чувствовала, хоть это и не имело смысла. Но я часто наблюдала это в наших кругах, я знала признаки. Как это меняет человека. Я не знала, что он употреблял. В телефоне и вне его я слышала ссоры и споры. У Би Джея заплетался язык. Девушка паниковала.

— Бидж, — я позвала его настоятельно, нервничая.

Все ребята уставились на меня, нахмурив брови.

— Би Джей? — закричала я.

— Эй? — ответила девушка, громко дыша в трубку.

— Где вы? — требовала я.

— Магнолия, это... — она начала что-то говорить, но я перебила.

— Мне все равно, кто ты, — я изо всех сил старалась говорить спокойно, а затем встала. Ребята сделали то же самое. — Скажи мне, где вы?

Джона вырвал телефон из моих рук.

— Где вы, черт возьми? — зарычал он, отправляясь к выходу, прежде чем на том конце провода откликнулись. — Не позволяй ему больше ничего употреблять, поняла? — Джона приказал таким голосом, от которого похолодела душа. — Еду.

Он бросил метрдотелю пачку наличных и пошел к своей машине, которая была припаркована перед входом.

Открыл дверцу своего Escalade со стороны пассажира и втолкнул меня внутрь, закрыв за мной дверь.

— Что, черт возьми, происходит? — спросила я, мой голос был едва слышен.

Джона бросил мрачный взгляд на Генри и Кристиана, сидевших на заднем сиденье.

— Чёрт, — Кристиан нервно покачал головой.

Они все волновались. Я никогда раньше не видела их такими, и это было самое тревожное.

— Это уже случалось? — я спросила конкретно Джону.

Он смотрел прямо перед собой.

— Однажды.

— Когда? — я посмотрела на Генри, который долго смотрел на меня, в его глазах читалась тревога.

Очевидно, что, когда это случилось, они поклялись, что я никогда об этом не узнаю.

— Когда? — спросила резким тоном и повернулась к Кристиану.

Он сжал губы, не желая выдавать друга.

— В Амстердаме, — наконец признался он.

— Какого черта, чувак? — зыркнул Джона в окно заднего вида.

Я до сих пор помню тот день. Я перестала доверять безоблачному небу. Оно было таким голубым, когда Джона вилял сквозь пробки на Пикадилли-Сёркус. Небо в тот день обмануло меня, как будто оно усыпило мою бдительность, заставив думать, что день будет хорошим, но на самом деле он превращался в самый худший.

Казалось, я приближаюсь к приговору судьбы. Мне мерещилось, что я могу найти любовь своей жизни мертвым. Помню, как впилась в кресло Джо настолько сильно, что мои ногти прорвали кожу. Помню, как Генри тянулся ко мне с заднего сиденья и держал за руку, успокаивая. Помню, как на светофоре Джона повернулся и вытер слезы с моего лица, а я даже не заметила, что плачу.

И я помню, как физически ощущала, будто мою грудь распилили, и все нервные окончания моего сердца были обнажены.

Машина резко остановилась, и Джона выбежал наружу, поднимаясь по ступеням в вестибюль отеля Courthouse, а мы последовали за ним. Он резко ударил рукой по стойке, чтобы привлечь внимание.

— Баллентайн, — рявкнул он. — Баллентайн, номер комнаты.

— Сэр, — женщина взволнованно подняла глаза. — Мы не можем просто сказать...

— У него передоз, — сказал он даже не дрогнув.

Она начала быстро моргать, потом быстро кивнула и принялась что-то печатать.

— Триста пять, — еле успела произнести, как Джона крутнулся на пятках и побежал к лестнице, а не к лифту.

— Надо вызвать скорую? — спросила я, ни к кому конкретно не обращаясь, когда мы бежали следом.

Кристиан как член семьи Хэммес вообще не доверяет никаким государственным учреждениям, поэтому он покачал головой. Я перевела глаза на Генри, который едва заметно кивнул, доставая телефон.

Джона мчался по коридору, всем телом ударяя в дверь «305». Со второго удара дверь поддалась, и Джона ввалился внутрь, упав на пол. Я прошла мимо него, не обращая внимания на девушку в черном кружевном белье, которая нависала над ним и казалась растерянной, и подлетела к кровати, где лежал бледный Би Джей, опершись о изголовье, с каплями пота на лбу и обнаженной грудью.

Я пялилась на его тело.

— Бидж?

— Магнолия? — пробормотал он, глядя на меня, его зрачки были полностью расширены и не могли сфокусироваться на мне. Он слабо улыбнулся мне.

— Что ты наделал? — прошептала я ему, поглаживая его щеку.

— Я... — начал Би Джей.

Я слышала, как Генри разговаривает по телефону на заднем плане.