— А ты очень сильный и смелый, — с восторгом улыбнулась Ника, постепенно оттаивая. Кажется, ей до сих пор не верилось, что они справились и Зеркала больше нет.

— Нет, милая. Я скорее просто упертый и самовольный. Это никогда не нравилось моему начальству в Старом мире, но всегда помогало в работе.

Ника мимолетно поцеловала Макса в сухие, чуть обветрившиеся губы и улыбнулась, на миг прижимаясь к теплому мужчине всем телом, всей душой. Волна облегчения затопила девушку. Казалось, с ее груди убрали тяжелую могильную плиту или разрезали черные путы, обвивавшие сердце. Страшное отчаяние исчезло вместе с Зеркалом, не оставив после себя даже легкой тени.

Через несколько мгновений, пока Ника просто глубоко дышала, нежно обнимая Макса, она немного пришла в себя. Затем медленно и чуть неохотно отстранилась.

— Нам нужно проверить, как там Садовник. И рассказать, что у нас получилось…

— Думаю, она уже в курсе, — хмыкнул Конь и, крепко держа свою любимую за руку, покинул старый пустой зал, где одиноко щерилась металлическая рама.

Ника ощущала себя очень странно. Руки тряслись, в душе полный раздрай и бардак, ноги словно ватные и едва выдерживают вес тела. Но Макс шел рядом, сдержанный и собранный, такой сильный и непоколебимый. И Ника цеплялась за его теплую руку, за эту ауру спокойствия и надежности, словно за спасательный круг.

Сам же Макс был рад, что хотя бы в этот раз напускная уверенность сработала. Потому что он мог только предполагать, как ему удалось сопротивляться воздействию Зеркала. Его гнет, страшный и всеобъемлющий почти придавил Макса, пытаясь стереть в порошок и его личность, и убеждения.

В том зеркальном коридоре с чадящими факелами как о ни пытался сопротивляться, а все почти потерял себя. Но в какой-то момент, он увидел в дрожащих отражениях движение. Что-то приближалось к ним из глубины коридора, нечто практически невидимое. Словно стеклянный силуэт, прозрачный, едва заметный. Именно в этот момент Макс и смог в последнем отчаянном жесте неповиновения сжать рукоять клинка и разбить Зеркало.

Может быть, на чистом упрямстве, а может сработали старые рефлексы при виде врага — действовать, атаковать, двигаться.

Макс крепко держал руку Ники и думал, что в любом случае он нанес удар вовремя. Еще бы пара мгновений и та странная полупрозрачная тварь смогла бы не только приблизиться к ним, но возможно и вылезти из своего стеклянного мирка.

Они с Никой вернулись в рабочий кабинет Делиана и замерли на пороге, пораженные открывшейся картиной.

Посреди беспорядка, разбросанных бумаг и перевернутой мебели, на окровавленном полу лежал распростертый Магистр, а Садовник склонялась над ним и самозабвенно избивала.

Казалось, что от Делиана осталось только кровавое месиво, но седовласая женщина, похожая на алого демона с горящими глазами, все продолжала и продолжала наносить удары стесанными до костей кулаками. Словно не чувствовала боли и вообще впала в безумный боевой транс.

— Не можешь умереть, говоришь? — хрипло спрашивала она у кровавого месива перед собой. — Так и прекрасно! Для меня, не для тебя, конечно. Потому что смерть для таких тварей, как ты — слишком простой исход. Вот где подлинная Правда!

Но не столько жестокая кровавая картинка заставила Нику и Макса замереть у входа в зал, сколько худощавая фигура в длинном кожаном плаще и шляпе, что стояла рядом и с интересом смотрела на происходящее.

Ника, кажется, боялась даже сделать вздох и с суеверным ужасом рассматривала Охотника. Так близко, освещенного десятком факелов… Макс и сам почувствовал холодок, что прошелся по обнаженным участкам тела. Вот уж по кому он точно не скучал, так по этому бэлу.

Охотник вдруг сделал шаг вперед и решительно перехватил окровавленную руку Садовника, не давая нанести очередной удар. Держал за запястье крепко и спокойно, хотя даже Макс немного дернулся, когда седовласая женщина перевела свой безумный взгляд на того, кто осмелился ей помешать.

— Довольно, — тихо, но твердо, произнес Охотник, игнорируя и темный яростный взгляд, и тот ужас, который наводила Садовник в состоянии аффекта. — Не порть свою карму.

Седовласая окровавленная женщина некоторое время неотрывно смотрела на того, кто решился помешать ее мести. Пару мгновений казалось, что она сейчас кинется на Охотника. Но вот Садовник сделала несколько глубоких вдохов-выдохов, и безумное пламя исчезло из ее голубых глаз, а стесанные до кости кулаки разжались.

Она из вежливости приняла протянутую ей Охотником руку и легко встала с мокрого от крови пола. Мимолетно кинула презрительный взгляд на распростертое у ее ног тело, еще пытавшееся шевелиться, что сучило ногами и руками по полу, оставляя алые следы на пыльных камнях. Затем женщина глянула на вошедших ребят и улыбнулась им разбитыми в кровь губами.

— Вы же мои зайчики! — ласково проговорила она, но из-за алой кривой улыбки похвала получилась жутковатой.

Женщина устало вздохнула, отметив реакцию Макса и Ники, раскинула в стороны израненные руки и активировала татуировки. По мере того, как проявлялись на коже затейливые знаки, ее тело излечивалось. Исчезали кровавые разводы, раны и ссадины, а стесанные кулаки вновь становились целыми и невредимыми. Даже одежда очистилась полностью.

Садовник тряхнула руками, и татуировки снова исчезли, кроме двух изначальных сигилов — на тыльных сторонах ладоней.

— Хорошо сработано, — хрипло заметил Макс, нарушая тишину в окровавленном зале.

— Как у ребенка конфетку отобрать, — улыбнулась в ответ седовласая женщина. — Хотя, надо признаться, я какое-то время даже сомневалась, что наш чудила поведется на столь очевидные подначивания и все-таки нападет на меня. Опасалась, что он окажется умнее. Но нет. Слишком уж ему застило глаза триумфальное убийство прошлого Садовника. И стоило ему только увидеть, как я убираю татухи, как человечка понесло.

Женщина выразительно глянула на Макса.

— Только вот он не учел того, что я была одним из самых страшных бэлов еще до того, как получила силу Садовника. И даже в человеческом облике разделаться с ним мне не составит труда.

Макс с уважением глянул на седовласую женщину, стараясь не смотреть на окровавленное месиво, когда-то бывшее Делианом. Он все еще пытался встать, но мог только дергаться, оставляя следы на полу. Без своего посоха и силы Зеркала, он был лишь простым человеком. Хотя обычные люди уже бы скончались от полученных ран.

Воздух в пыльном зале стал чище, несмотря на отвратительный запах крови. Факелы уже не только чадили, но и потрескивали в тишине, а обстановка вокруг постепенно становилась… более настоящей, что ли. Макс не мог подобрать верных слов или как-то оценить происходящее, но остро ощущал, как из замка исчезла гнетущая атмосфера проклятого места.

Садовник звонко хлопнула в ладоши и радостно улыбнулась собравшимся:

— Зеркало уничтожено, враги повержены, защита подлунного мира снята. А это значит, что пора звать Егеря, а нам сваливать отсюда побыстрее, пока Лес не сожрал тут все и вся…

— Меня звать надо было гораздо раньше, — сухо заметил высокий мужчина, появляясь из воздуха посреди зала. — Ты опять нарушаешь субординацию и разделение обязанностей…

— Ну прости, я правда считала, что решаю вопросы экосистемы…

— Насилием? В битве с тем, кто уничтожил прошлую Арканию? — с нажимом произнес Егерь, приближаясь к Садовнику.

Макс с интересом оглядел Старшего бэла, о котором ранее только слышал. Мужчина казался более спокойным, сдержанным, как и все истинные арканийцы. Особенно рядом с эмоциональным и жестким Садовником. Ни потрясания регалиями, ни оружия или знаков отличия в одежде. Простые брюки темного цвета, однотонная рубашка с длинным рукавом, каштановые волосы до плеч. Если бы не темные знаки-татуировки на тыльных сторонах ладоней, то он и вовсе казался бы обычным человеком.

Даже сейчас, когда мужчина явно пребывал в ярости из-за самоуправства Садовника, он говорил сдержанно и вежливо. Да уж, подумалось Максу, жителям Старого мира еще учиться и учиться подобному самообладанию и выдержке.