Вскоре валуны закончились, но повернуть налево так и не удавалось. За каменной преградой снова начались дебри, и пришлось двигаться, все дальше отклоняясь от нужного направления.
Казалось, что теперь они идут параллельно реке, все дальше от дороги на сплав-мост. Садовник говорила, что нужно попасть в Затон, но казалось, что туда просто нет пути. Разлив реки, непролазный Лес и уничтоженная половодьем переправа… словно их не пускают.
Но куда-то же они придут!
Ника уже начала волноваться, но через двадцать минут они вдруг вышли на дорогу. Широкий мощеный тракт тянулся прямой стрелой слева направо, и вел, казалось, в нужную сторону.
— Мне не говорили, что к Затону есть другая дорога, — с сомнением заметил Костя.
— Нам много чего не говорили. Но опять-таки, других вариантов у нас нет. Тем более, дорога ведет в нужном направлении, она прямая и безопасная. И Шале будет легче идти по ровному покрытию, без риска снова пострадать. Поехали. Куда-нибудь она же нас приведет!
Костя только неоднозначно хмыкнул и велел зэфке продолжить путь, свернув налево, на мощеный тракт. Затем он снова погрузился в чтение книги, пока Ника делала вид, что внимательно следит за дорогой и ситуацией.
Майя тоже ушла за занавеску, то ли досыпать, то ли просто поваляться. После разговора с Садовником она говорила мало и редко, только вот у реки немного оттаяла и рассказала об огнях. Ника хотела чем-то помочь, но Майя была словно наглухо запечатанный бункер: ни дверей, ни окон, ни малейшего шанса найти подход. Она просто молчала.
Постепенно Нику отпускала злость и обида. Может Макс и прав. У них есть дело, вон сколько всего происходит в дороге, не до глупостей сейчас. Хотя все равно такая реакция ее зацепила. Но надо собраться, не подавать виду, не устраивать сцен. Выполнить миссию. А там уже и спросить у Коня — какого черта он считает поцелуй с Никой такой уж плохой идеей.
Дорога вела в нужном направлении лишь примерно. Чуть левее, чем если бы просто двигались по долине. Тракт пронзал Лес, стоявший стеной по обеим сторонам. Деревья стали выше, намного, и кабина уже не шла вровень с верхушками. В боковые окна Ника видела лишь бесконечное мелькание веток, так что для обзора оставалось только лобовое окно. Но по пустой дороге Шала пошла быстрее, а ширина тракта позволяла разминуться даже двум зэфкам, а одной — перемещаться свободно и вольготно.
Ника чуть ругнулась от резкой боли в ноге, глянула вниз и увидела, что по ее штанине, как по дереву, лезет мелкий. Пришлось его подхватить и положить на колени, пока не расцарапал своими саблями всю ногу. И как только такие маленькие коготки смогли легко пробить ткань рабочки! Еще и снова нашел где-то репей, так что нужно вытаскивать колючки из шерсти.
— Морда ты! — тихо сказала она котенку, целуя его в рыжий покатый лоб. А мысленно добавила: «И хозяин твой не лучше!».
Мелкий был настроен благодушно, даже не кусался и не игрался, а сразу стал мурчать и ластиться. Пока Ника чесала крошечное существо, на душе немного посветлело. Пару минут погладишь толстое розовое пузико — уже улыбка до ушей! Такое маленькое и такое смешное животное.
За тисканьем котенка Ника не заметила, как пролетело время. И из полусонно-благодушного настроения ее выдернул резкий толчок.
Шала остановилась. Ника быстро глянула в лобовое окно и увидела, что они вышли на Т-образный перекресток. Из-за занавески тут же выскочил обеспокоенный Макс, быстро натягивая на себя рабочку.
— Перекресток. Видимо, мы все-таки вышли на дорогу от сплав-моста, — заметила Ника, спокойно поглаживая котенка.
— Пусть Шала сядет, пять минут на оглядеться, — лаконично кинул Макс Косте и пошел к двери.
«Интересно, — подумалось Нике, — он теперь так и будет игнорировать мое присутствие? А если нет вокруг других людей, он станет обращаться к котенку? Черта с два я ему облегчу задачу!»
Ника поспешно встала, уложила сонное животное на кресло и тоже вышла из кабины. Хоть и спускаться лишний раз с больными ребрами не хотелось, но и отсиживаться — тем более.
Снаружи было прохладно, но безветренно. Лес подступал к мощеному полотну дороги, а Макс стоял на перекрестке и смотрел в бинокль. Тракт от сплав-моста шел под уклоном, в отличие от той дороги, по которой они ехали. Она спускалась все ниже и ниже, к далекой реке, так что с возвышенности, на которой они стояли, открывался отличный вид.
— Посмотри, — лаконично проговорил Макс Нике, протягивая бинокль.
Через пару секунд возни с настройкой стала видна долина внизу. Ника с удивлением разглядывала те места, которые они смогли обойти. Все пространство до самой горной реки было полностью затоплено. Только верхушки деревьев торчат над водой, плавают огромные бревна, видимо от того моста, который они видели сутки назад.
— Мы правильно шли. Верно двигались все это время, — заметил Макс, принимая бинокль обратно и быстрыми, отточенными движениями пряча его в чехол. — Нельзя было ни переправляться по сплав-мосту, ни пытаться пробиться вдоль берега. Там везде сплошное болото вперемешку с Лесом.
Ника лишь кивнула в ответ, все еще шокированная видом наводнения, охватившего долину. Затем молча и осторожно вернулась в кабину по веревочной лестнице, а Конь двигался следом и делал вид, что сосредоточено разглядывает местность.
— Поехали дальше, поворачиваем направо, — скомандовала Ника, когда Макс забрался и закрыл за собой дверь. Затем, уже лениво поглаживая котенка, заметила: — Дорога сама ложится под ноги. Ты был прав, Конь…
Она оглянулась, но Макс уже снова ушел за занавеску.
Ника раздосадованно покачала головой. Вот же зараза! Ей не показалось! Он сам к ней тянулся, сам проявлял интерес. Подарил ножик и сумку, все время защищал… может она все неверно поняла? Скажем, восприняла его привычную заботу об экипаже за личную симпатию…
Дорога вела все выше и выше, не серпантин на перевале, но все же ощутимый подъем. Слева шли сначала каменные выступы, а потом и вовсе начались горы. Справа все еще маячили деревья-великаны, точно часть Великого Леса, такие же величественные и огромные. По замшелым стволам вился вечнозеленый плющ, он даже обвивал голые ветви и свисал с них плетьми, отчего казалось, что у деревьев есть листва.
Замшелые каменные столбы периодически шли по обочинам, отмечая никому не известные единицы расстояния.
Вскоре с гор стал спускаться туман. Он, словно невесомая жидкость, струился по склонам, ниспадал на дорогу, завивался вокруг огромных стволов деревьев. В ветвях начали попадаться какие-то зеленые шарики, которые Ника сначала приняла за гнезда. Но потом поняла, что это растения, чем-то напоминающие земную омелу. Благодаря этой зелени ощущение, что за окном уже весна, только усилилось.
Ника встала с кресла, подошла к боковому окну вплотную и глянула наверх. Там маячила небольшая полоса леса, а за ним — отвесная гора, почти полностью окутанная туманом. На миг девушке показалось, что она видит в белом мареве очертания здания. Странного, огромного. Не небоскреба, но большого. Из темного кирпича или мелкого камня, с длинными высокими окнами и сложной крышей. В доме было этажей шесть-семь, но по земным нормам — около пятнадцати-двадцати, настолько они высокие.
Дорога сделала поворот, и гора со странным огромным зданием пропала из вида. А может, это и вовсе был обман зрения и в тумане не прятался никакой дом, а просто шла отвесная скала.
Они все ехали и ехали, мимо увитых плющом замшелых верстовых столбов, в тумане, который скрадывал дали, но позволял спокойно видеть дорогу и ближайшее окружение.
Ника уже начала волноваться. Вспоминая о вчерашних болотных огнях, не хотелось бы ночевать в тумане в дикой местности. До темноты, конечно, было еще далеко, но и Затон все никак не показывался.
Кажется, Ника немного задремала, потому что ее разбудил Макс, прикоснувшись к руке.
— Приехали. Нужно выйти, — лаконично бросил он. Мужчина выглядел сосредоточенным и серьезным, а его вкрадчивый голос заставлял внутренне подобраться. — На всякий случай, укомплектуй рюкзак со всем нужным.
