Кому я вру? Кому я, сука, пытаюсь врать?! Себе?! А нахуя?! Я просто, блядь, не могу представить её с другим! И я, мать вашу, не вижу своего будущего без неё.

До этой встречи кое-как справлялся, но теперь так же хуёво, как было в самом начале, когда понял, что потерял её. Как теперь дальше жить? Как ходить по улице и не стараться увидеть знакомые черты в каждом человеке? Как не прислушиваться в надежде, что она достаточно близко, чтобы услышать её голос или смех? Как, сука, не начать её снова искать, постоянно разбиваясь о тупиковые стены?

Тушу окурок в пепельнице и скатываюсь по стене, крепко сжимая трясущиеся пальцы на горлышке уже полупустой бутылки. Опустив веки, дробью выдыхаю, но вдохнуть уже не могу. Меня контузит болезненными толчками сердечной мышцы о рёбра. Меня оглушает рёвом отравленной Дианкой крови. Меня просто убивает та доза воспоминаний, которую сам себе пускаю по венам.

Вспоминаю нашу первую встречу, с которой началась моя жизнь. Как Ди стянула шлем, представившись Даней, как мы соприкоснулись губами на озере. Как неумело она пыталась меня поцеловать и с какими чувствами я ласкал её губы. Каждый раз. Каждый грёбаный раз, касаясь её губ, всю душу вкладывал, всего себя отдавал, сдаваясь её притяжению. Как она заявилась в дом к моему папаше и просила дать нам шанс. Ночь в лесном домике, первые признания, первый секс. Каждый следующий. Все важные и не очень слова. С какими чувствами выбирал обручальное кольцо, которое никогда не надену на тонкий пальчик своей Дикарки.

Вставляю между губ сигарету, но пальцы не слушаются, и мне не удаётся высечь из зажигалки огонь. Глубоко вдыхаю, расслабляя натянутые канаты нервов и перегруженные напряжением мышцы. Выдыхаю через нос и снова медленно втягиваю кислород. Ещё пару минут полностью сосредоточиваюсь на дыхании, сжимая и разжимая кулаки.

А что изменится, если я всё же смогу её найти? Что нам обоим даст моя правда, если у неё есть семья или любимый человек? Я же только больнее сделаю ей. Да и себе тоже. Зачем ей знать, что я оставил её не по своей воле? Что она почувствует, если узнает, что все эти годы я любил её, если она любит другого?

В бешенстве трясу башкой, подрываясь на ноги. Пошатываясь, с яростью запускаю бутылку в стену, наблюдая, как разлетаются в стороны осколки стекла и капли янтарной жидкости. Взгляд сам цепляется за стоящие в углу туфли, которые я поднял с тротуара.

— Золушка, блядь! — рявкаю злобно. — Вот только я нихуя не принц, который перевернёт весь мир, чтобы вернуть тебе туфли.

Надеюсь, этой дуре хватило мозгов вызвать такси, а не ехать босиком в метро. Ещё и бежала в таком виде. Только бы на стекло не напоролась.

Видимо, переживать за неё во мне заложено генетически, как и любить.

Этот урок я выучил на отлично. Если любишь, то надо уметь отпускать. Я отпустил.

Растягиваю рот в печальной улыбке, тряхнув головой.

Опять пизжу. Не отпустил. Не смог. Буду всю жизнь в сердце и в памяти хранить, а она пусть живёт своей жизнью. Но только после того, как скажет, что она счастлива и не осталось никаких чувств, а сегодняшний побег просто от неожиданности. Пусть она посмотрит мне в глаза и прямо скажет, что у нас нет ни единого шанса. Если же пойму, что врёт — верну любой ценой, даже если расплачиваться придётся собственной кровью.

***

Следующие две недели позволяю своей крыше медленно скатываться набекрень, всё свободное время прочёсывая все известные мне соцсети. С маниакальностью шизика с диссоциативным расстройством проверяю абсолютно всех с фамилией Дикая. Если страница скрыта, то нахожу способ выбить из собеседницы хоть пару слов, только чтобы понять, что это не Диана.

О том, что она могла сменить фамилию в связи с замужеством или по любой другой причине, стараюсь не думать, зная, что иначе я не смогу её найти самостоятельно и придётся обращаться за помощью, а к этому я пока не готов.

Ни брата, ни невестку в случившееся не посвящаю. Не хочу, чтобы они в очередной раз повторяли, что это бессмысленно, как делали это раньше. Сейчас радиус поиска сократился до пределов одного города, пусть и огромного. До этого я её по всей стране искал.

Я не думаю о том, чем закончились прошлые поиски. Именно сейчас у меня есть какая-то странная уверенность, что теперь всё будет иначе. Ведь не просто так мы столкнулись. Ди любила повторять, что случайности не случайны. А как иначе мне воспринимать то, что я поехал в бар едва ли не в другой край города и встретил там Дикарку, если не как знак вселенной? Пинок, заставляющий меня действовать?

Спустя ещё восемь дней понимаю, что прошаривание соцсетей ни к чему не приводит, но просить помощи у Насти с Артёмом не решаюсь. Слишком это личное, а невестка из меня душу вытрясет, пока не будет знать все подробности. К тому же есть человек, который наверняка поможет.

Закончив с приготовлением скромного обеда в виде макарон и котлет, устраиваю себе короткий перекур, добивая последние контакты в списке. Так же быстро закидываю в рот еду, почти не пережёвывая. Глядя на мозолящие глаза туфли, думаю о том, что надо засунуть их куда подальше, потому что их вид на обувной полке вызывает сраное ощущение присутствия, а мне оно на хер не обвалилось.

Переодеваюсь в джинсы и футболку и сбегаю по лестнице вниз, то и дело поглядывая на часы. Мой обед на самом деле почти ужин, а мне надо успеть в участок до того момента, как Тохин отец уедет домой, но при этом ещё постараться не столкнуться с женой брата. Поскольку до окончания рабочего дня остаётся ещё около часа, успеваю проскочить на новенькой чёрной BMW, приобретённой в прошлом году, без пробок. Паркуюсь подальше от Панамеры, рядом с каким-то байком, стоящим в тени.

Выпрыгнув из тачки, иду ко входу, но в какой-то момент останавливаюсь, пялясь на мотоцикл. Стараюсь понять, что в нём привлекло внимание, пока не соображаю, что боковым зрением зацепился за номерной знак с кодом республики Карелия. Мозг начинает лихорадочно обрабатывать информацию, восстанавливая и сопоставляя цифры и буквы.

— Егор? — вырывает из потока размышлений голос Сергея Глебовича.

Резко разворачиваюсь, встречаясь взглядами с мужчиной, который не только моему брату отца заменил, но и вытащил меня из тюрьмы с минимальными потерями. Хотя если учесть то, что такой потерей стала Диана, то жизнь не столь дорогой казалась бы.

Автоматом протягиваю ему руку, делая попытку улыбнуться, но выходит хреново. Мысли крутятся вокруг байка, пока их не перехватывает знакомый до боли, до дрожи, до полной остановки дыхания смех, летящий со стороны здания.

Забывая о Тохином отце, перебрасываю взгляд ему за спину, ожидая увидеть там Дикарку. И она выходит. Вот только не одна, а под ручку с каким-то смазливым мусором. Она ему улыбается. Она смеётся его словам.

— Егор. — напоминает о себе мужчина, но глаза от Ди отвести я не способен.

— Сергей Глебович, эта девушка, она…

Закончить не удаётся, поскольку горло стягивает удушающим спазмом. Я, сука, не могу смотреть на неё и не подыхать.

Он прослеживает за моим взглядом и непонимающе толкает:

— Диана Дикая. Наш психолог. Вы знакомы?

— Были. В прошлой жизни. — отсекаю жёстко, получив ответы на все свои вопросы.

Ничего не добавив, разворачиваюсь, чтобы свалить, нажраться, выебать какую-то деваху и стереть из памяти образ Дикарки, улыбающейся другому. Вот только в последний момент меняю решение и уверенным шагом иду к девушке, только что уничтожившей внутри меня что-то, что делало меня живым.

Если бы кто-то мог управлять временем, то я продала бы жизнь, чтобы отмотать обратно

Подняв взгляд на висящие над дверью часы, облегчённо выдыхаю. Рабочий день почти окончен, а впереди меня ждут два выходных. Так как я гражданская, то и график у меня стандартный.

Раскладываю по папкам бумаги, чтобы не оставлять бардак на рабочем месте. Пока убираю всё по шкафам, думаю о том, что моя жизнь не такая уж и ужасная. Я отлично справляюсь с работой. С прошлой недели начала работать с людьми. Буквально пару часов назад заходила женщина, которую на протяжении многих лет избивал муж, чтобы поблагодарить меня. Сказала, что после нашего разговора решилась, наконец уйти от него и уже подала заявление на развод.