Если честно, то это одна из немногих хороших вещей, произошедших за последний месяц. Я поняла, что мне нравится помогать людям. Делать этот мир хоть чуточку лучше. Быть кому-то полезной.

Впрочем, не только это радует. Настя меня так и не узнала, и я не могу не радоваться этому, особенно зная, что где-то в этом городе ходит Егор Северов. После той встречи я начала пользоваться другой веткой метро, чтобы случайно не столкнуться с ним. Понимаю, что это глупо, но пересилить себя не способна. Есть вещи, с которыми нельзя бороться. И есть люди, от которых проще сбежать, чем взглянуть в глаза и сказать, что теперь у меня всё отлично. Я слишком сильно боюсь, что при следующем столкновении не найду в себе сил ни сбежать, ни сделать вид, что ничего не осталось, потому что это не так. Внутри и так слишком много чувств было, а после той встречи они только размножились и усилились.

В какой-то момент я даже готова была уволиться и уехать из города, но потом поняла, насколько это детское, глупое и импульсивное решение. Я не могу позволить призрачному шансу снова столкнуться с Егором выгнать меня из города, к которому я не просто привыкла и полюбила, но и стала считать своим. Из родного города он меня уже выгнал, и я не могу допустить повторения. Сколько можно бегать от самой себя? Всё равно ничего из этого не выйдет. Я ведь смогла принять тот факт, что глупое сердце живёт по своим правилам и просто не способно откликаться на других. Ему всё равно, что оно разнесено вдребезги предательством близкого человека. В каждом долбанном осколке живёт ядовитая любовь к Северову, как бы абсурдно это ни было. И я понятия не имею, каким образом её оттуда вытравить.

Стук в дверь вырывает меня не из самых приятных мыслей. Вздрогнув, понимаю, что всё это время простояла на одном месте с папкой в руке, которую так и не поставила на полку. Дверь открывается, и в проёме появляется Самойлов со своей неизменной голливудской улыбкой. Приподняв вверх уголки губ в ответ, отмираю и ставлю папку на место.

— Закончила с работой? — интересуется молодой человек, подходя немного ближе.

— Почти. — отбиваю, продолжая суетиться и наводить порядки.

Дима занимает стул и наблюдает за моими действиями, попутно задавая вопросы и стараясь вытянуть меня на разговор.

— Как прошёл день?

— Отлично. Помнишь Булацкую? Ту, которую муж бил? — он кивает, сосредоточивая на мне всё внимание. — Она подала на развод. Приходила, чтобы сказать спасибо. Это было та-ак приятно, что она послушала меня и сделала правильный выбор. Мы договорились, что ещё какое-то время я буду помогать ей, но только уже в частном порядке. — замолкаю всего на секунду, чтобы перевести дыхание. — Ты представить не можешь, какой заряд она мне дала. Хочется и дальше помогать людям. Делать что-то полезное и важное.

Самойлов тихо смеётся гортанным смехом, вызывающим мурашек на моей коже. Сполоснув кружку, бросаю на него взгляд через плечо. Тело реагирует на него совсем не так, как раскуроченное сердце. Первое желает близости мужчины, его касаний, тепла. Второе же воем оповещает о том, что это противоестественно и так не должно быть. Нельзя спать с кем-то без любви. Но как быть, если с тем, кого любишь, это невозможно? Только мозг относительно трезво расценивает обстановку и генерирует здравое понимание, что если я не переступлю эту черту, то никогда не смогу идти дальше.

Как только понимаю это, во рту воцаряется пустыня, а губы покалывает. Обведя их языком, шумно сглатываю. Дыхание учащается, а пульс сбивается с ритма. К горлу подкатывает тошнота, и я еле сдерживаю слёзы, потому что понимаю, что ничего не выйдет. Не после того, как я узнала, что Егор где-то совсем рядом. Сердце каждым осколочком тянется к нему, обливаясь кровавыми слезами. Я уже несколько раз ловила себя на мысли, чтобы поговорить с Настей прямо, но тормозила эти порывы. Ничего хорошего из этого не выйдет. Как бы не разворачивались события, с Северовым нам не быть. Я слишком боюсь снова обжечься, ибо знаю, что в этот раз сгорю дотла.

Рвано втягиваю носом воздух и медленно выдыхаю. Сжав кулаки, прикусываю уголок губы. Дима подходит сзади, достаточно близко, чтобы я могла ощутить жар его тела и учащённое дыхание на своём затылке.

— Диана. — выдыхает мне в волосы. — Что происходит? То ты подаёшь мне все знаки, то врубаешь заднюю. Я не могу тебя понять, и мне это совсем не нравится.

Поднимает руки мне на талию, но лишь слегка касается. Подаваясь немного назад, на секунду прижимаюсь к нему спиной, но тут же поворачиваюсь и сбрасываю с себя мужские ладони.

— Не надо, Дим. — выталкиваю сипло и тихо, проходя мимо него к столу. Переобуваюсь в более удобную обувь. Он так и стоит на месте, продолжая пытать меня взглядом. Понимаю, что так просто не съеду, поэтому снова шагаю к нему и смотрю прямо в янтарные глаза. — Я не из тех девушек, которых устраивает секс на одну ночь, поэтому лучше прекратить эти игры. Ты всё равно ничего не добьёшься.

Молодой человек серьёзно кивает и чуть сощуривает глаза, будто старается пробраться мне в голову и понять, правду ли я говорю. Набирает в лёгкие побольше воздуха и на выдохе высекает:

— Я это знаю. Сразу понял, что ты другая. А ещё и то, что тебя кто-то ранил настолько сильно, что ты не готова к себе никого подпускать.

— Откуда? — шепчу еле слышно, пряча глаза.

— Я служу в полиции и многих сломленных людей видел. Научился различать. — поддевает пальцами мой подбородок, вынуждая посмотреть ему в лицо. — Если не попробуешь жить дальше, то ничего не изменится. Ты мне действительно нравишься, Дикая. Мы можем просто попробовать. Что если я именно тот, кто тебе нужен? — подбивает с улыбкой и наклоняется ниже, касаясь своими губами моих.

Дёрнув головой, не позволяю ему себя поцеловать. Не могу. Просто, мать вашу, не получается.

Опрометью срываюсь к стулу и хватаю небольшой рюкзак. Закинув его на плечо, иду к двери, не глядя на Самойлова. Взявшись за ручку, всё же оборачиваюсь и ободряюще улыбаюсь.

— Я наслышана обо всех твоих уловках, лейтенант, так что не проканает. — выпаливаю, посмеиваясь и пряча за сарказмом боль. — Идёшь? Или тебя закрыть в кабинете на все выходные?

Он тоже ухмыляется и качает головой.

— Тогда боюсь, что проветривать кабинет тебе придётся всю неделю, потому что терпеть двое суток я точно не смогу.

Шагая по коридору, не сдерживаю весёлого смеха. Прощаюсь с дежурным и сотрудниками, встречающимся нам на пути.

— Если бы ты использовал мой кабинет как сортир, то я бы тебя на лоскуты разобрала и перебралась бы в твой. — режу, хохоча, потому что Димарик театрально закатывает глаза и вздыхает.

— Я готов отдать и свой кабинет, и пол жизни за один твой поцелуй, Диана.

— А что мне с твоей жизнью делать? Лучше тогда половину зарплаты. — смеюсь, выходя в двери, которые парень передо мной открывает.

— Это будет самый дорогой поцелуй в моей жизни. Дешевле проститутку снять. — бурчит, но тут же начинает ржать.

— Снять проститутку, чтобы с ней целоваться? Фу! Ты хоть представляешь, что у неё во рту было?

Продолжая хохотать, идём к его машине, потому что договорились вместе посидеть в кафе. Мне нравится его компания и чувство юмора. С ним я чувствую себя лучше, правда, омрачается это чувство тем, что он меня хочет, а я пока не готова идти дальше, пусть рано или поздно мне придётся это сделать. Так уж лучше с тем, кто мне не просто не противен, но и весьма симпатичен.

— Привет, Ди. — прилетает в спину голос, вызывающий дрожь в мышцах, мурашки на коже и панический страх.

Останавливаюсь как вкопанная, но повернуться не решаюсь. Пальцы судорожно скрючивает в кулаки. Дыхание замирает, а взбесившаяся мышца с каждым сокращением сжимается, а следом принимается дробить рёбра. Закрыв глаза, даю себе секунду на принятие того, что как только обернусь, взгляну в проклятую бирюзу глаз парня, уничтожившего меня. Больше я не сбегу, и не только потому, что на таком расстоянии он не даст мне этого сделать, но и из-за того, что меня парализовало его голосом и хриплым дыханием, которое я слышу так громко, словно он дышит в рупор.