— Хорошо. — кивает Ди, оставляя на грудине красные полосы от ногтей. — Я увидела их дочку и подумала… Подумала, что… — рвано вдыхает, прячась за покрывалом волос. — И у нас уже могла бы быть… Я хочу от тебя ребёнка, Егор. Доченьку. Нашу с тобой.

Я, блядь, выпускаю весь углекислый газ, но больше вдохнуть не получается. Вхолостую глотаю смешанный с паром воздух, но он оседает где-то в желудке тяжёлой глыбой. Башка идёт кругом, а к горлу подкатывает тошнота. Не знаю, изнутри ли идёт дрожь или визуально меня тоже трясёт. Ответ на этот вопрос получаю, когда дрожащими кистями сжимаю её голову, чтобы взглянуть в глаза. Стоит встретиться взглядами и происходит ядерный взрыв. Подаюсь вперёд и прижимаюсь к трусящимся персиковым губам. Целовать сейчас просто не могу. Так припечатываю.

— Я тоже, Диана. — выбиваю хрипло, едва слышно.

Но не потому, что сомневаюсь, не из страха.

Видимо, так чувствуют себя люди, когда сбываются мечты. Вот что такое счастье. Чистое. Неразбавленное. В кровь. По венам. Сердце полно. — Роди мне дочку, родная моя. Или сына. Неважно. Главное, что это будет наш ребёнок.

— Ты хочешь? — шорохом толкает Дикарка.

— Я очень хочу.

Из её глаз катятся прозрачные капли. Как удаётся сдержать свои, без понятия. Переполняет меня. С трудом держусь, чтобы не заплакать вместе с ней.

Большими пальцами утираю со щёк слёзы, неразрывно удерживая её взгляд. Ни единого слова больше не произносим, но глазами тишину хранить не получается.

— Не знаю, какими словами выразить свою любовь к тебе.

— Не надо слов. Дай почувствовать.

Накрываю щёку ладонью. Дианка сверху кладёт свою. Сплетаем пальцы.

— Неразделимо. Вечно. Безгранично. Аномально.

— Я тебя сильнее.

— Сильнее невозможно.

— Тогда так же.

— Ты же знаешь, что я никогда не отпущу тебя?

— Как и я тебя. Никогда-никогда.

— Люблю тебя, Диана.

— Люблю тебя, Егор.

— Сегодня же перестанешь пить таблетки. — как ни стараюсь звучать мягко, всё равно получается приказ.

Дианка смеётся. Нежно, с переливами, звонко.

— Уже.

— А если бы я отказался? — поднимаю вверх одну бровь, но за ней следом и уголки губ тянутся.

— Я бы не оставила тебе выбора.

— Он мне и не нужен. Я безумно сильно хочу от тебя дочку. — выписываю, сам вдруг понимая, что о сыне и не думаю.

— А если будет мальчик?

Прикладывает ладошку к плоскому животу. Накрываю её своей и опускаю веки, представляя Дикарку беременной. Как у неё под сердцем будет расти наш ребёнок. Как будет округляться живот. Наливаться молоком грудь. Вот она — высшая степень любви. Когда твоя женщина хочет родить тебе ребёнка.

— Котя… — вырывает из мечтаний Дианка, напоминая, что так и не получила ответа на свой вопрос.

Смотрю её в глаза и… И, блядь, таким счастливым смехом захожусь, что грудак болеть начинает. Любимая подключается. Смеёмся, пока из глаз не брызгают слёзы. Катятся по щекам, но, чёрт, мне не стыдно за своё счастье. Что ещё может быть надо мужчине? Любимая жена и ребёнок. Всё. И то, и другое скоро будет.

— Если будет пацан, то любить меньше не стану. И будем стараться, пока не получится девочка. — выбиваю сквозь смех и слёзы.

— Пока не нарожаем футбольную команду? — с теми же эмоциями вопрошает Диана.

Сгребаю её объятиях, касаясь губами к губам.

— Я буду любить одинаково каждого ребёнка, которого ты мне родишь. Пусть у нас будет большая семья.

— Насколько большая? — иронично усмехается Ди.

— Настолько, насколько получится. Пять детей, шесть, десять…

— А как ты с ними справляться собираешься?

— Не я, Дианка. Мы. Теперь есть только мы.

— Мы… — зачарованно выдыхает, чесанув восставшими вершинками сосков по грудной клетке.

Смех обрывается, внезапно сменяясь неконтролируемым желанием приступить к зачатию.

Сдавливаю ладонями её задницу, приподнимая вверх. Сдвигаю ноги вместе, а Ди же, в обратку, разводит свои в стороны. Продолжая удерживать навесу, двигаю членом у неё между бёдер, ощущая горячий нектар, выдающий её возбуждение. Дикарка сжимает ствол и направляет в себя. Со стоном опускаю её на эрекцию. До упора вхожу легко, давно уже без сопротивления, но шелковистые стенки так плотно обволакивают, что я уже кончить готов. Так, сука, после каждой ссоры. Словно год без секса.

Ди начинает самозабвенно раскачиваться, поднимая и опуская задницу. Закрываю глаза и полностью расслабляюсь, давая ей самой довести до оргазма нас обоих. Не глядя, нахожу сладкие губы Аномальной и впиваюсь в них жёстким поцелуем. Вгоняю пальцы в упругий зад, придерживая её наверху, когда сперма забивает семенные каналы.

— Его-о-ор… — хнычет Котёнок.

Я ухмыляюсь, накрывая губами сосок. Она откидывается назад, позволяя мне терзать грудь. Немного притормозив процесс, снова даю Дикарке продолжить начатое. Сам нащупываю драгоценный камень клитора, круговыми движениями растирая его, пока Ди продолжает качаться. Кончая, сжимает член, орошая соками удовольствия. Крутого не строю, изливаюсь следом, заполняя её до отказа.

После ванны нам не до ужина. Перекочевав в спальню, раскладываю её на кровати. В этот раз не трахаемся, занимаемся любовью. Нежно и плавно толкаюсь в неё, заполняя манящие глубины. Дианка стонет и царапается. Без конца шепчет:

— Сделай мне ребёнка… Дочку… Люблю…

Обычно меня бесит её привычка говорить во время секса, но не сегодня.

— Сделаю, Ди. Обязательно…

После второго захода лежим в темноте, обнявшись, лаская друг друга руками и губами. Явно свихнувшись, выбираем имя дочке, пусть и оба сознаём, насколько это преждевременно. Просто не способны остановиться. И пусть это безумие, но оно наше. Наше безумное счастье. Наша аномальная любовь. Наши вскрытые души.

Так продолжается, пока её мобила не начинает часто вибрировать. Насколько часто? Бесконечно. Дикарка выбирается из постели и хватает смартфон. Глаза округляются, а рот распахивается в безмолвном крике. Так и замирает: голая, перепуганная, с мобилой в руке.

Встаю и подхожу к ней, обнимая сзади. Заглядываю в экран и не сдерживаю матов, цедя их сквозь зубы.

Макс: Мы с Ником возле твоей квартиры. Открывай, Даня.

Макс: Пусть лучше сам появится. Если доберусь до него, то урою на хрен!

— Что делать? — шуршит Ди, перебрасывая на меня потерянный взгляд.

Целую в висок и натягиваю шмотки.

— Решать вопрос, Диана. Не волнуйся. Я разберусь.

Забираю у неё из рук телефон и выхожу из квартиры, предупредив, чтобы ждала гостей.

Как бы всё не обернулось, назад ни шагу

Понятия не имею, как выполнить Дианкин спецзаказ на дочку, но мне очень нравится стараться. Сейчас, пока качу в направлении её дома, чтобы переговорить с теми, кто когда-то был лучшими друзьями, могу уже спокойно и взвешено оценить полноценность принятого решения обзавестись настоящей семьёй. Когда Ди изъявила свои намерения, у меня даже мысли не возникло отказаться. Так изнутри от эйфории мотало, что на обмозгование последствий ресурсов тупо не оставалось. Теперь же на холодную голову могу смело сказать, что я не просто хочу, но и готов к столь серьёзному шагу, как рождение ребёнка. Брак не идёт ни в какое сравнение с ответственностью, которую ты возлагаешь на свои плечи. Ответственность за жизнь крошечного человечка — высшую степень любви двух людей. Башкой понимаю, что с первой попытки Дианка не залетит, колёса ещё действуют. Но я и не особо хочу, чтобы всё случилось так быстро. Помню жалобы брата на тошноту жены, боль в спине и вынужденное воздержание на протяжении нескольких месяцев. Знаю, что ради маленького чуда стоит это всё потерпеть, но немного оттянуть момент всё же хочется. Чтобы Дикарка ещё хоть какое-то время была всецело моей. Я и без того слишком долго ждал её. Пусть ещё немножечко всё её время будет посвящено только нам. Мне, если точнее. Эгоист, знаю. Но это всего лишь моё желание. Если залетит сходу, то я буду самым счастливым мужчиной на свете. Тут тоже без вариантов.