Смазка сочится потоками, щедро заливая мою руку. Медленно, но с нажимом веду между скользкими створками. Заталкиваю в неожиданно тугую дырочку два пальца, и ноги Дианки подкашиваются. Подхватываю её на руки и укладываю головой на подушку.

— Сними полотенце. — тихо требует Ди, возясь со злосчастным узлом.

Знаю, что идея паршивая, но всё равно открываю своему голодному взору идеальное тело. Медленно сползаю глазами от пухлых губ к тонкой шее, полной груди с крупными, заострёнными, сейчас твёрдыми и сморщенными сосками. Веду по ним пальцами, почти не касаясь. Дикарка перестаёт дышать, когда накрываю полушарие ладонью, сминая.

Громко сглатываю огромное количество слюны и закрываю глаза.

Я не должен этого делать. Не так. Если я сейчас трахну её, то уже нихуя не смогу вернуть. Я просто должен сделать так, чтобы она кончила. И всё. Ничего больше. Как в машине довести её до оргазма пальцами, но вместо этого скатываюсь вниз, резко дёргая её бёдра на себя и вверх. Закинув ноги на плечи, вжимаюсь ртом в промежность. Первый глоток её влаги, как оазис в пустыне — не верится, что это реально. Прохожу языком между розовых лепестков, вспоминая вкус, который раньше сносил мне башню.

И не только раньше. Сейчас тоже. Но я научился сдерживаться в любой ситуации.

Дикарка стонет громче, выгибаясь всем телом. По её коже бежит дрожь, переползая на мои губы. Она сгребает пальцами простынь, то судорожно сжимая, то разглаживая ладонями. Что-то без умолку трещит, но нихрена понять не могу. Кровь добит по барабанным перепонкам, оглушая.

Я без остановки лижу её плоть, периодически прикусывая. До синяков вгоняю пальцы в бёдра, стараясь удержать Диану на месте. Проталкиваю внутрь язык, будто этим могу присвоить её.

— Жёстче… Быстрее… Я знаю… Ты можешь… Не мучай… Помню…

То ли Ди опять обрывками бомбит, то ли у меня вдруг появился избирательный слух, но слышу я только то, что мне хотелось бы. Грубо присасываюсь к её клитору, как, помню, ей нравилось раньше. И это прямое попадание. Её протяжный хриплый стон перерастает в тихий высокий крик. Слегка прихватив зубами, размашисто бью по камушку языком. Сам же давлюсь сдерживаемыми стонами и солоноватым нектаром. Хлебаю столько, что восполняю недельный запас жидкости в организме. Знаю, что её так кроет из-за таблеток, но меня всё равно прёт, как она отзывается на мои далеко не нежные ласки.

Проталкиваю руку снизу, забивая её влагалище пальцами.

Бля-ядь…

Не показалось. У мусора походу не член, а стручок, потому что в ней ужасно тесно.

От этой мысли стягиваю зубы плотнее, и Дикарка взвизгивает от боли и дёргается. Глухо выдыхаю и зализываю причинённую боль, начиная в одночасье трахать её пальцами.

Я же знаю, что она не одна. Что за три года этот наверняка не первый. Так какого ебаного хера сейчас бешусь?

Вот только Диана не даёт остыть. Опять что-то трещит.

Не стоило мне прислушиваться. Не стоило, мать вашу!

Наращиваю темп движений, выдёргивая из Ди стоны вперемежку с криками. Она кончает бурно и долго, выгибаясь так, что повисает на мне ногами. Сбрасываю её на кровать и резко выпрямляюсь. Пока Дикарку контузит, сдёргиваю своё полотенце. Сжимаю член и быстрыми рывками дрочу на её тело. Много времени мне не надо, я и в машине чуть не кончил, стоило только коснуться её. С грубым рычанием заливаю её живот, лобок и промежность.

Мельком полоснув по своим трудам взглядом, срываюсь с постели. Натягиваю шорты и вылетаю из комнаты. Закуриваю. С яростью впечатываю кулак в стену. В ушах издевающимся эхом стоят её слова.

"Сотри. Сотри их всех. Будто не было. Уничтожь."

Сколько их было? Неужели Диана стала такой же, каким был я до встречи с ней? Ищет утешение в сексе с кем попало, лишь бы не быть одной? Заглушает одиночество в чужих постелях? Я не верю в это. Просто, сука, не могу представить свою малышку, скачущую из койки в койку, ища того, кто сможет залечить оставленные мной раны.

А если и так…

Это моя вина. Только я во всём виноват. Если бы не оставил её… Если бы не разбил сердце…

Я люблю её. Люблю так сильно, что гашу свою ревность, подливая в неё бензина. Думаю о том, как много их было. Делали ли они то же самое, что и я? А она для них? Сосала? Стонала так же громко? Теряла сознание от сокрушительных оргазмов? Просила не останавливаться, двигаться быстрее, жёстче? Хотела ли продолжать всю ночь, пока не отрубалась от бессилия, вымотанная и счастливая?

Закрываю глаза, когда их начинает жечь от всех картинок, которые представляю себе. Жадно вдыхаю воздух вместе с дымом и тушу половину сигареты.

Я просто обязан принять это. У неё есть прошлое в тот период, когда меня не было рядом. Если я не смогу загасить свою ревность, то всё испорчу.

Вхожу в спальню и присаживаюсь на край кровати рядом с Дианкой. Она свернулась калачиком, закутавшись в одеяло до самого носа. Судя по размеренному дыханию, её всё же попустило, и она смогла уснуть. Это хорошо. Если бы её ломка продолжалась, то я бы сделал то, о чём она просила. Стёр бы всех к хуям. Вот только тогда бы она точно не простила, что я воспользовался её состоянием. Это единственная причина, по которой я предпочёл оральный секс вместо классического. Я только отдавал, ничего не требуя взамен.

Но теперь потребую. Я заберу её сердце и любовь, потому что Диана Дикая будет принадлежать мне, как бы не сопротивлялась.

По старой привычке убираю волосы с лица, попутно лаская шелковистую кожу. Наклонившись, прижимаюсь губами ко лбу, чтобы убедиться, что температура, поднимающаяся при употреблении определённых наркотиков, наконец пошла на спад. Задерживаюсь в таком положении, вдыхая её запах и тепло. Нехотя отрываюсь от Дианы, но выбора нет. Я должен позвонить Насте, чтобы найти гниду, сделавшую это с моей Дикаркой. Вот только пока ещё не знаю, что мне с этим делать: убить или сказать спасибо.

Прикрываю дверь в комнату, пусть и знаю, что сейчас Ди и пушечной канонадой не разбудить. Часы на телефоне оповещают о том, что время уже за полночь, но тянуть нельзя. Звоню брату. Он отвечает далеко не сразу.

— Ты ебанулся, Егор? — хрипит сонно. — На время смотрел?

— Смотрел. Скажи спасибо, что тебе набрал, а не Насте.

— Подожди. — выталкивает шёпотом. Судя по звуку, выходит из спальни, чтобы не будить жену. Иногда меня до трясучки бесит, что он носится с ней, как с писаной торбой. — Что за приколы? Ты синий что ли? — рычит со злостью. — Опять надрался?

— Я абсолютно, блядь, трезвый, в отличии от Дианы. — рявкаю вполголоса.

— Так стой. При чём здесь Настя, Диана и звонок среди ночи? — непонимающе толкает Артём.

Протяжно выдыхаю, собирая в последовательную цепочку события.

— Сегодня они были на дне рождения какого-то сотрудника.

— Я в курсе. И о том, что ты там был тоже. Дальше.

— Дальше Диана вышла из клуба, и когда я её нашёл, то она была под кайфом. Наркоту она приняла не по своей воле. Ей кто-то подсыпал.

Брат глубоко вдыхает, явно выстраивая в голове цепь событий.

— Что она приняла, знаешь?

— Нет. И она тоже. Состояние у неё далеко не самое адекватное, но она пила только в компании. Судя по её реакции, скорее всего кокс. Думал экстази, но…

Закусываю до крови щёку, с трудом выталкивая слова. Да, мне пришлось признаться Артёму, Насте и Глебовичу во всём, что связано с бандой, но разговоры об этом вести не люблю.

— Егор?

— Экстази так не заводит. Не настолько. — он тихо присвистывает. Догадываюсь, о чём думает, поэтому спешу убедить старшего брата, что не такая я сволочь. — Я этим не воспользовался. Помог немного, чтобы ломать перестало. — бросаю с едкой усмешкой.

— Наверное, не стоит спрашивать, но всё же… Где она и почему не в больнице?

— Всё же не стоило, Тём. Ди у меня. В больнице ей бы только промывание сделали, чтобы не было интоксикации, но я сначала даже не думал об этом, а потом… Нихера страшного не случится от одной дозы. К тому же у нас будет шанс нормально поговорить, когда придёт в себя.