Вынимаю руку из её трусов и одёргиваю подол. Возвращаю на место бретельки. Выныриваю из салона, только чтобы поправить ноющую эрекцию и убедиться, что никто из соседей не видел произошедшего на заднем сидении Бэхи.

Не то чтобы меня сильно заботило их неодобрение, но не хотелось бы, чтобы настучали хозяйке квартиры. Не до поисков нового жилья сейчас.

Заглядываю в салон в надежде, что Ди хоть немного пришла в себя после оргазма, но она всё в той же суматохе. Тянусь к ней, чтобы поднять на руки, и девушка тут же оборачивает предплечьями шею, тыкаясь в неё носом.

Всего на секунду прикрываю веки, позволяя себе представить, что она понимает, что делает. Сознаёт, что рядом с ней я, а не её ментяра. Что этот контакт для неё так же важен, как и для меня. Всего мгновение я позволяю ощущениям обманывать мозг.

Даже в лифте продолжаю прижимать к себе свою любимую девочку, без конца пощипывающую губами кожу и оставляющую поцелуи на шее и плече. Мурахи сползают вниз от её близости, запаха, касаний, дыхания. Мотор разбивается о рёберную клетку. Диана всасывает в рот кожу в том месте, где ощутимее всего пульсирует кровь.

— Мне мало… — шепчет, оставив ещё один засос.

Зажмуриваюсь, чтобы не видеть наркотических вспышек в её глазах.

— Скоро станет легче. Обещаю, малышка.

— Хорошо. — робко соглашается она, но не перестаёт двигать губами.

Отвезти её в больницу и сделать промывание было бы верным решением, но я не делаю этого по нескольким причинам.

Первая состоит в том, что я не хочу, чтобы её вообще хоть кто-то в таком состоянии видел. Чтобы вот так раздевалась перед кем-то и требовала секса.

Вторая же, самая эгоистичная и выгодная для меня. Использовать этот шанс. Да просто провести с ней эту ночь, пусть даже она не даёт себе отчёта в своих действиях и поведении. По-скотски, знаю, но отпустить её сейчас не могу.

С порога несу Ди в ванную и включаю в душевой воду комнатной температуры. Шагаю вместе с ней в кабинку, даже не раздеваясь. Дикарка визжит, возмущается, кричит и матерится, выдираясь из моих рук. Прибиваю её к себе так крепко, как только возможно, чтобы удержать на месте, но при этом не навредить. Вожу ладонью по спине и мокрым спутавшимся волосам, второй удерживая на месте. Когда понимает, что вырваться не получится, прячет лицо у меня на плече и шуршит:

— Мне холодно… Мокро… Не хочу…

— Знаю, Котёнок. Так надо. После этого тебе полегчает.

Она начинает дрожать от холода и стучать зубами. Мнёт в ладонях ткань футболки. Самого коноёбит, но продолжаю обнимать Дианку до тех пор, пока не понимаю, что она остыла достаточно, чтобы хоть немного соображать.

— Егор… Мне плохо. Что со мной? — выталкивает, поднимая лицо с посиневшими дрожащими губами.

— Ничего страшного. — выдыхаю с облегчением и выключаю воду.

Стаскиваю с Дианы промокшее платье и трусы, стараясь не смотреть на обнажённое тело, о котором мечтал годами. Обматываю её полотенцем и пропитываю вторым смоляные волосы. Она неестественно замирает, позволяя мне проводить все необходимые манипуляции.

Если бы не сталкивался с таким раньше, то меня бы пугало её отрешённое состояние. Скинув своё шмотьё, быстро прохожусь махровой тканью, собирая лишнюю воду. Ди прослеживает глазами за моими действиями, медленно скатываясь к паху. Замерев на эрегированном члене, громко сглатывает и тянется пальцами. Перехватываю тонкое запястье и шагаю назад.

— Его-ор… — тянет Дикарка, поднимая глаза к моему лицу. Поймав мой бегающий взгляд, добавляет твёрже. — Егор.

Неужели реально понимает, кто рядом с ней и что она делает? Блядь, как же мне хочется в это верить.

Оборачиваю бёдра полотенцем и снова отрываю Ди от пола. Опустив на кровать, закутываю в плед, чтобы согрелась. А заодно избавляю себя от не самых честных в отношении неё мыслей.

Присев на край постели, сгребаю в ладонях её ледяные пальцы.

— Я принесу тебе горячий чай. — Дианка отрицательно мотает головой, цепляясь за меня. — Тебе надо согреться и прийти в себя.

— Не уходи. — выталкивает одними губами. — Мне как-то не по себе. Не хочу оставаться одна.

Что же, по крайней мере, она хотя бы способна генерировать свои мысли и связывать слова в логические цепочки. Уже что-то. Вот только зрачки всё так же скрывают радужку, а дыхание слишком нестабильное. Душ — временная мера. Сейчас её опять накроет.

— Диана, тебе станет лучше, если выпьешь чай.

— Что со мной? — выпаливает, продолжая удерживать меня рядом не только действиями, но и взглядом. — Почему я так странно себя чувствую? Кожа пылает. Я хочу пить. А в животе и между ног… — не заканчивая, слегка раздвигает бёдра и подтягивает мою кисть к истекающей смазкой промежности. — Всё пульсирует, горит… Мне больно от этого. Почему? Я не понимаю. Не понимаю! — вертит головой, словно это поможет ей избавиться от воздействия наркотика.

Сдавливаю ладонями её голову, вынуждая перестать дёргаться. Глубоко вдыхаю, раздувая крылья носа. На выдохе отрезаю:

— Ты под кайфом. Тебя кто-то накачал наркотой. Все твои ощущения сейчас на грани. Тебе надо выпить крепкий чай и попробовать поспать.

Её глаза округляются ещё больше, а губы вхолостую распахиваются и смыкаются, хватая бесполезный кислород.

— Дыши, Диана. Это скоро пройдёт.

Прижимаю трясущуюся девушку к груди, но она упирается ладонями, сохраняя расстояние.

— Кто это сделал? Зачем? Для чего? — подскакивает с кровати, начиная мерить нервными шагами пространство спальни. — Кому это надо? Зачем? Зачем? — судя по бесконечным повторам одних и тех же вопросов, снова ускользает в наркотическую вселенную. — Это ты? Да? Ты?! — срывается на крик, резко останавливаясь и вперивая в меня остекленевший взгляд.

Я, блядь, не могу вдохнуть. Тупо сижу и пялюсь на неё. За каркасом нарастает болезненное давление, а толчки мотора становятся едва уловимыми.

— Ди… — выдыхаю и закусываю язык.

Что бы я ей сейчас не сказал, она всё равно не воспримет. Да и как просить мне поверить после того, что я натворил?

Она роняет веер ресниц на бледные щёки и качает головой.

— Нет… Не ты… Не верю… что… мог… — после каждого слова делает глотки воздуха. — Не хочу… верить. Ты же не… сделал?..

— Нет, Диана. Я бы никогда такого не сделал.

На какие кардинальные меры я бы не был готов пойти, чтобы вернуть свою Дикарку, никогда бы не стал делать это таким способом. Пусть я и готов нарушить все правила игры, но наркота — табу.

— Верю. — шепчет Ди, подходя обратно ко мне. Замирает прямо напротив, проведя ладонями по моим плечам и рукам. Отодвинувшись на несколько сантиметров, дёргает узел на полотенце. — Оно та-а-акое колючее. И мне опять жарко. Ты обещал, что станет легче. Но мне не легче. Сделай, чтобы полегчало. Останови это. Пожалуйста. Останови. Останови. — её пальцы не слушаются, ткань постоянно выскальзывает из них. — Егор, помоги. — шелестит со слезами на глазах.

Диану начинает ломать. Она дёргаными движениями убирает с лица волосы. Поднимаюсь с кровати и развожу её руки в стороны. Она задирает голову вверх, пока не сталкиваемся глазами.

— Сделай это. — выдыхает беззвучно.

— Если я это сделаю, то утром ты будешь ненавидеть меня ещё больше, чем сейчас. — отрезаю холодно, жёстче фиксируя её запястья.

— Не буду. — упрямо настаивает она, придвигаясь ближе. — Прошу…

— Ты сама не понимаешь, чего хочешь и о чём просишь. — рублю с еле сдерживаемой злостью.

Я, сука, готов молиться всем богам, чтобы она говорила это не под действием галлюциногенов. Чтобы давала себе полный отчёт.

— Я знаю, чего хочу. — мягко высвобождает руки из моего захвата и оборачивает пальцами моё запястье. — Я хочу тебя, Егор. — прикладывает ко входу в своё тело, со стоном вжимаясь промежностью в мои пальцы. — Хочу как мужчину. Займись со мной сексом, Егор Северов.

То, что она постоянно повторяет моё имя, даёт слабую надежду на то, что хоть немного она всё же соображает. Понимаю, что сейчас её не отпустит. Как и то, что дозу ей дали убойную, раз одним оргазмом дело не обошлось.