Европейская организация, в которую балтийские республики вступили сразу же после обретения независимости, в 1991 г., называлась тогда Совещанием по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ). В 1995 г. она стала Организацией по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ). Созданная в 1975 г. для того, чтобы разрешать споры, прежде чем они перерастут в конфликты, Организация включала более 50 участников и распространяла свой контроль на такие сферы, как вооружения, соблюдение прав человека, защита национальных меньшинств, демократизация, охрана порядка, и различные действия в сфере экономики и охраны окружающей среды. Программы ОБСЕ задумывались как система, предупреждающая государства о том, что те или иные меры могут ввергнуть их в кризис, способный потребовать предотвращения конфликта и кризисного управления. Хотя вступление в СБСЕ/ОБСЕ было логичным шагом, общественное мнение на протяжении последующих десяти лет часто подвергало сомнениям намерения этой организации, когда ее Верховный комиссар по делам национальных меньшинств, Макс ван дер Штул (находился в должности в 1992–2001 гг.), часто посещал страны Балтии и во время этих визитов стремился побудить правительства трех стран к справедливому, с точки зрения ОБСЕ, обращению с русскоязычными меньшинствами в Эстонии и Латвии и более малочисленными меньшинствами в Литве. Особенно негодовали по этому поводу те, кто считал, что национальные правительства должны быть инструментом защиты национальной, то есть эстонской, латышской и литовской, культуры и закрепленных в конституции государственных языков упомянутых стран. Для этих групп населения оскорбительным явился сам факт, что политику их страны по вопросам языка и отношения к меньшинствам могут отслеживать «посторонние». Разумеется, ОБСЕ не могла диктовать внутреннюю политику, однако могла напомнить балтийским республикам, что членство в европейских организациях с соответствующей возможностью получать как консультации, так и экономическую помощь влечет за собой необходимость подчиняться существующим международным нормам и что отчеты ОБСЕ неизбежно будут изучаться другими организациями, не занимающимися напрямую вопросами защиты меньшинств.
«Европа» ожидает, что государства в ее составе имплементирует законодательство, отражающее всеобъемлющую и развивающуюся концепцию «прав человека», и попытки свести счеты с меньшинствами, занимавшими ранее доминирующее положение, не являются прочным базисом для создания полноценного европейского государства.
Избранные правительства трех балтийских республик быстро поняли, что новое вхождение в Европу будет длительным, многогранным процессом, для которого недостаточно лишь получить «членские билеты» различных организаций. Общественному же мнению понадобилось гораздо больше времени, чтобы принять данный факт; оценки от «посторонних» часто воспринимались как критика или приказы, а это порождало популистские заявления о том, что «Европа никогда не поймет нас», и различные «теории заговора». Но даже в таких условиях три страны Балтии, вступив в 90-х годов в какую-либо международную организацию, никогда не выходили из нее. Международные нормы были шаг за шагом успешно включены в законы каждой из стран посредством нормальных политических процедур. Новый закон, предложенный правительством, обычно направлялся для проверки группе специалистов соответствующего министерства; эти люди, знакомые с международными нормами, пользовались консультациями международных советников, предлагали те или иные изменения; затем предлагаемый закон вновь направлялся в кабинет для обсуждения и затем — в парламент для обсуждения и голосования. Поправки, предложенные в парламенте, могли быть приняты или отклонены, и затем закон, получивший парламентское одобрение, направлялся президенту, который также мог вернуть его в парламент для доработки. Такой процесс, практически незаметный для большинства населения, предоставлял многочисленные возможности для правительства подвергнуть испытанию государственный «суверенитет» в процессе создания новых законов или нормативных актов, в которых были заинтересованы международные организации — такие, как ОБСЕ. Большинство новых законов и нормативных актов, разумеется, почти не вызывали разногласий и не давали поводов для вмешательства международных наблюдателей.
По мере того как балтийские республики все больше участвовали в работе международных организаций и во всемирной системе дипломатического представительства, для них становилась все более актуальной проблема наличия квалифицированного персонала. В последние годы советского периода повсеместно значительно увеличилось количество министерств и ведомств, занимавшихся внутренними делами: экономикой, культурой, социальным обеспечением, транспортом, финансами, коммунальными услугами и другими внутренними вопросами; все они казались необходимыми в том случае, если три республики получат определенную автономию в реформированном Советском Союзе. Министерства иностранных дел в этой ситуации не требовалось, поскольку вопросы внешних сношений относились к компетенции московского правительства. Однако после обретения независимости появились новые приоритеты — стало совершенно обязательным не только наличие министерства иностранных дел, но, в условиях уменьшившегося национального бюджета, необходимо было найти способ сократить общее количество министерств и ведомств, а также количество персонала в оставшихся. Даже министерства, не занимавшиеся напрямую международными связями, нуждались в сотрудниках, ориентированных на общение с «внешним миром» и имевших соответствующую языковую подготовку — особенно знавших английский язык. Легче всего было найти таковых в университетах и научно-исследовательских институтах, и с начала 90-х годов стал отмечаться отток людей из академической науки (особенно гуманитарных и социальных дисциплин) в правительственные структуры. Другие кадры, обладавшие технической подготовкой, но не знавшие второго языка, кроме русского, а также владевшие только русским, в большинстве своем заменялись.
Общая переориентация на Запад затронула, фактически, все работающее население, особенно в сфере обслуживания. На балтийском рынке появились сети предприятий быстрого питания, которые стали конкурировать с местными предпринимателями, занятыми в той же сфере. Крупные коммерческие предприятия из Скандинавских стран и Германии стали искать возможности для инвестирования, и в Таллине, Риге и Вильнюсе появились торговые центры и отели с хорошо известными по всему миру названиями. Безразличное и невнимательное отношение к клиентам обслуживающего персонала советских времен хорошо известно, и от подобного поведения необходимо было быстро избавляться. Тут же кстати пришелся и языковой вопрос: законы о языке требовали, чтобы персонал, обслуживающий население, был в состоянии при необходимости общаться с ним на государственном языке независимо от того, какие другие языки требовались для оптимального исполнения своей работы. Знание иностранных языков (кроме русского) стало частью требований к сотрудникам на различных позициях; помимо этого, обслуживающий персонал был вынужден выучить и применять в работе такие западные кредо, как «покупатель всегда прав», а также осознать, что наличие рабочего места зависит от качества работы, — это было неактуально в советское время, когда предполагалось, что каждому гражданину необходимо предоставить работу, приносящую доход, независимо от качества его работы. Эти изменения были особенно трудны для старшего поколения; новые требования казались «нормальными» младшему поколению, выходившему на рынок труда. Помимо этого, «западные» способы работы несли на себе некий флер привлекательности.
Необходимость управлять предприятиями, принадлежавшими собственникам с Запада, породила в балтийских республиках потребность в обучении управляющего персонала на Западе — это могли быть различные внутренние программы, летние университетские курсы, созданные специально для подобных целей, а также краткосрочные стажировки в западных компаниях, чтобы научить «секретам торговли». Личные и дружеские связи, возникшие вследствие этого, породили в определенном смысле долгосрочную «систему наставничества», которая легко реализовывалась благодаря более быстрым современным средствам связи, таким, как факс и электронная почта, а также все более широкому использованию английского как международного языка мира бизнеса. Вестернизация, однажды начавшись, произвела эффект большого валуна, рухнувшего в маленький пруд, — круги начали распространяться и заняли всю поверхность. Количественные характеристики экономики трех республик вошли в международную систему рейтингов в целях информирования потенциальных инвесторов о возможных выгодах и степени безопасности инвестиций. Внутренние публикации национальной статистики должны были соответствовать установленным международным нормам и рассчитываться в соответствии с ними. Те, кто жертвовал средства на гуманитарную помощь, ожидали отчетов о том, как тратятся деньги и какой процент из них выплачивается в качестве зарплаты администраторам. Чтобы иметь возможность принимать студентов из балтийских республик, западные образовательные учреждения стремились узнать, что именно входит в компетенцию выпускников тех или иных учебных заведений стран Балтии. Новое вхождение в Европу означало необходимость соблюдения множества «переходных обрядов», в которых чрезвычайно ценилась транспарентность, — и это часто вступало в противоречие с секретностью, принятой в советское время как в общественных делах, так и в частных взаимоотношениях. Для многих стресс от необходимости приспосабливаться к новому оказался невыносим, и количество людей старшего поколения, добровольно оставивших работу, было значительным, что увеличивало в государствах Балтии число «экономически неактивного населения». Например, в Латвии эта категория, в которую не входили безработные, находившиеся в поисках работы, возросла с 8600 человек в 1991 г. до 22 500 в 1992-м, 75 800 в 1993-м и 95 500 человек в 1994 г.
