Непритворно поморщился и помассировал грудь, не скрываясь. Ролло бросил хмурый взгляд, но промолчал.

— Договорились, — еще раз кивнул Пейанг. — Невас, сигнал всем, готовность номер два! Командующих на связь, пока в мане все спокойно!

Он еще что-то командовал, но Бранд уже не слушал, повернулся к Ролло.

— Отдай мне книгу и иди, поспи, — проворчал он.

— Разве ты не хочешь послушать увлекательный рассказ, как мы воровали ее из Библиотеки? — улыбнулся Ролло, отдавая ему книгу.

Они вышли и начали спускаться к подножию скалы. Вокруг уже суетились и бегали живые, гудели в отдалении какие-то трубы. Окрестности Провала оживали и пробуждались, повинуясь сигналам и воле Пейанга. Живые источали волнение и предвкушение битвы, бряцали оружием и явно пребывали в уверенности, что в ближайшее время сразят всех демонов.

Сам Бранд такой уверенности не испытывал.

— Брандашмыг нашел книгу, а потом ты ее взял, когда все выбежали наружу? Сработала сигнализация, но Брандашмыг все равно своровал, что хотел, и вы полетели прочь?

— Как говорит Громоптах, ну что ты за человек, Бранд! Все изговнякаешь!

Они рассмеялись и вышли наружу. Факела и магические шары, свет с вершин монастырей, беготня возле Провала. Бранд бросил взгляд на книгу, ожидая, что та будет написана на каком-нибудь стародриадском, который оказался забыт и утерян вместе с информацией о Перводереве. Дело было, разумеется, не в книге, а в возможности в отсутствие Ролло подкинуть кристалл к Библиотеке, но роль следовало отыграть до конца.

— Ты же не знаешь драконьего, — заметил Бранд.

«Сказания дриад древесных о их Прародине, Перводереве», название напомнило ему о «Горе Рождения», как на драконьем именовалась высочайшая вершина мира. Гора — Первогора? — попытка замены Перводерева камнем и выставление иных стражей, драконов вместо дриад?

— Необязательно знать язык, если умеешь находить тайны и секреты, — дипломатично ответил Ролло.

Бранд не стал расспрашивать, только кивнул и углубился в чтение на ходу, благо высокое Восприятие позволяло читать на ходу, в неверном свете выглянувшей частички Боса. Небольшой барьер Воли, подстраховка против мельтешащих вокруг живых.

Храбрые войска дриад сдерживали натиск армий демонов, пытающихся подняться по стволу Перводерева. Ходы в плоти Перводерева, слияние с ним, умение ощущать малейшие вибрации и бедствия, перекликаться друг с другом на огромных расстояниях, все это давало дочерям Перводерева огромное преимущество. Перводерево заботилось о них, то и дело возникали новые пучки побегов, из которых выходили дриады, пышущие силой и жаждой битвы, желанием разить тех, кто угрожает Перводереву.

Так продолжалось некоторое время, но затем ситуация начала изменяться.

Дочери Перводерева поднялись по засыхающему стволу, повсюду видя изменения в древесине, из которой они родились. Они поднялись до ворот цитадели богов и потребовали ответа, почему те перестали выполнять свою часть уговора. Боги не ответили и дриады взяли штурмом цитадель, снова забили потоки божественной маны, омывая ствол Перводерева сверху вниз и сталкиваясь с потоками маны и демонов, идущих из Бездны.

Бранд прервался, ощущая, как у него подергивается глаз.

— Ты в порядке, дружище? — спросил Ролло.

— Странно, что такая книга лежала открыто, — заговорил о своем Бранд.

— Она лежала в закрытой секции, к счастью, Брандашмыг взломал ее, подгоняемый своей жадностью.

Еще одна дипломатическая улыбка, мол, удачно сложилось. Понятно, подумал Бранд, вроде книги Ордалии, которую давали читать только самым доверенным. У Хранителя был заключен договор с богами? Они растили его… как еще одно оружие против живых?

— Понятно.

Плоть Перводерева искажалась и отпадала, от воздействий потоков маны, и из упавших частей образовывались горы и леса, в местах вмятин появлялись моря и озера.

Фильтрующий поток маны, подумал Бранд, подавляя желание утереть пот. Подземелья и их кристаллы, почва и переходы маны, все это были заменители Перводерева. Он ожидал сообщения о повышении Мудрости с последующим ударом Деградации под дых, но обошлось. Бранд сел под кроной мега-дерева с дриадами и продолжил чтение.

Снова перестала поступать мана и снова дриады подступили к цитадели богов, но в этот раз их встретили крылатые защитники, повелители небес и самые совершенные создания богов, драконы. Армии мятежных дриад были рассеяны и сброшены в Бездну, где они продолжали храбро сражаться в безнадежной битве. Чтобы враги не уничтожили все живое, Перводерево было срублено и путь на небеса оказался отрезан, а демоны запечатаны навеки в Бездне.

Дриады пали вместе с Перводеревом, ибо они пошли против богов, уподобившись демонам. Они утратили знания и ту мощь, которую им давало Перводерево, но сохранили плоть Перводерева, из которого родились.

Нейтрализовавшее ману внутри себя и осуществлявшее полный цикл переработки, еще осознал Бранд. В сущности, подобие того нейтрального кристалла подземелья, что вырастил Марденус, нет, кристалл был жалким подземным подобием могучего оригинала. Боги были слабы, а дриады могучи… и боги приняли меры, завели защитников и усиливали их, а также отрезали пути к себе. Заменили Перводерево Верой и переработкой маны в небесную.

Он вскинул руку, чтобы утереть пот и только тут заметил, что рядом с ним стоит Олесса.

— Ты вернулся, Бранд, — улыбнулась она.

— Вернулся, — ответил он со вздохом, поднимаясь и пряча книгу.

Олесса вскрикнула и содрогнулась, раскинулась на смятой походной кровати. Бранд приподнялся, ожидая просьб вернуться и обнять ее, а также поговорить. Олесса тоже приподнялась, оперлась на локоть и смотрела на Бранда, который поднялся окончательно, возвращая одежду на место. Смотрела и покусывала и без того красные губы, дышала бурно и обнаженная грудь ее волнующе вздымалась.

— Скажи, почему ты изменил свое решение? — спросила она.

— Чтобы ты получила желаемое и уехала прочь от Провала, — честно ответил Бранд.

Выражение лица Олессы ожидаемо изменилось, женщины в таких случаях предпочитали слышать слова о небесной любви и как они растопили сердце старого героя настолько, что тот изменил принципам. Что-то такое же можно было услышать в песнях Минта.

— Потому что я дорога тебе?

— Потому что, независимо от исхода битвы, грядут потрясения и живым нужны будут сильные правители, знающие, что они делают и не гребущие к себе двумя руками.

Олесса замолчала, не пытаясь прикрыться, и Бранд собрался уходить.

— Из тебя вышел бы прекрасный правитель, Бранд, — сказала она.

— Вот уж сомневаюсь, — сказал он и вышел из шатра.

Столкнулся нос к носу с гонцом, который отшатнулся, но не удивился. Бранд вдруг подумал с мрачной иронией, что с Олессы вполне сталось бы в будущем держать рядом с собой пустой трон. Положить туда имитацию перчатки Бранда и объявить, мол, ее муж, Алмазный Кулак, ушел ненадолго в Бездну, но потом вернется. А кто против, тех укоротить на голову или отправить вдогонку за Кулаком, чтобы лично спросил, что там и как.

— Ваше Величество, командующий Пейанг просит вас прибыть на совет! Будут все правители!

— Даже королева Алавии? — спросила Олесса.

Бранд обернулся, разумеется, Олесса уже оделась и выглядела величественной императрицей, грозно сверкающей синими глазами. Даже коса за спиной выглядела устрашающе.

— Прошу прощения, ваше величество, я лишь передаю слова командующего Пейанга!

Бранд мысленно пожал плечами и пошел дальше. Если Олесса что-то хотела сказать, то сказала бы прямо. Даже Амали? Все это было немного странно, ведь ей полагалось сидеть в Алавии и реветь в деревянную подушку, а то и просто проклинать Бранда и Минта.