— Сейчас спою! — объявил Минт громко, подходя ближе. — О смерти…

Чувство Опасности дернуло Бранда, он упал, роняя Лану и в следующее мгновение лютня-артефакт взорвалась, разнося несравненного барда Минта Вольдорса на мелкие куски.

Нескольких живых убило, кусок лютни врезался в голову зомби и отбросил его с вала трупов вокруг мега-дерева. Тела и кровь вокруг, подходящий антураж для дерева, рожденного и усиленного жертвой, призванного питаться маной Бездны, мелькнула мысль у Бранда.

— Живые!! — прогремело с небес.

Остатки бури разорвало, мимо со свистом промелькнул Громоптах, впечатался в камень, только клюв наружу торчал. Сыпались перья и тела последних уцелевших авианов, с грохотом обрушилась виверна, качнулась на краю шахты Провала и канула дальше вниз.

— Боги милосердны и терпеливы, но всему есть предел!!

Бранд переглянулся с Ланой, поднялся, ощущая пламя и холод внутри. Они были близки, очень близки, настолько близки, что боги не выдержали и нарушили договор. Где-то фоном промелькнула мысль, что правильно он не стал возвращать перчатку от Брандашмыга, и в то же время пустота в груди и животе усилилась. Схватить верную перчатку, взмыть в небеса, дать бой богам, безнадежный, болезненный, смертельный.

Лучше так, чем стоять бессильно, утирая кровь Минта с лица.

Кто бы мог подумать, что однажды он будет искренне гордиться Минтом и его делами и словами⁈

— Смотрите, сколько живых погубило ваше бессмысленное сопротивление! Вы пошли за Кулаком и он принес вам лишь смерть!

— Ее не было, пока не явились вы!! — крикнул Бранд.

С небес ударила молния, но Лана поймала ее, притянула к себе и вздрогнула, задымилась, но осталась стоять на ногах, упрямо глядя вверх. Прежде чем нести новую жизнь, она, похоже, опять собиралась последовать примеру любимого и дважды умершего на ее глазах наставника.

— Это несправедливо! — крикнул кто-то.

— Справедливость⁈ Сейчас я явлю вам справедливость! — прогремел голос Эммиды.

Мана вокруг сходила с ума и бушевала, отрезая всякую связь, порталы и телепорты. Небесная мана, вредная для живых и некоторые падали на колени, задыхались, хватались за горло. Духота и потрескивание в воздухе, духота и боль в висках, удушливый запах крови и смертей, шелест листьев Перводерева, продолжающего качать ману.

Похоже, кристалл защищал его, может и не разил небесных героев, но защищал, иначе было не объяснить то, что мега-дерево до сих пор стояло, пусть и уничтоженное наполовину. Боги все еще не переходили к открытой демонстрации силы, все еще сдерживались, надеясь обойтись мелким нарушением договора, так это понимал про себя Бранд.

Мана бушевала, но живые упорно рвались в долину Провала, спешили войска из внешних крепостей и кругов, те, кого расставил там Пейанг. Армии живых, с правителями во главе, ошибочно решившими, что битва с Бездной уже началась. Те, кто бежал прочь в самом начале битвы, уже скрылись или погибли, смешались с телами храбрецов, давших бой небесам, и с трупами тех, кто выступил на стороне богов. Жрецы Ордалии и маги-целители лечили раненых, отряды помощи разносили зелья и тащили прочь нуждающихся в помощи, но сама богиня жизни и лечения так и не появилась.

На фоне творящейся бойни эти попытки помощи выглядели чуть ли не насмешкой.

— Убийца Минта!

— Великий бард порвал с богами, где тут справедливость⁈

— Кулак всегда выступал против вас!

— Сговорились с Бездной!

Некоторые из кричавших падали, демонстрируя, что ответное возмездие не заставляло себя ждать. Бранд невольно кинул взгляд влево, Ролло стоял рядом с Селеной, губы Скрытника едва заметно шевелились.

— Справедливость и возмездие! — голос Эммиды загремел, заставляя всех замолчать. — Вам давали шанс исполнить свои клятвы и обещания, ведь боги милосердны, но вы предпочли пойти против небес! Знаете, кто идет против богов⁈ Бездна и ее прислужники!!

— А также те, кого боги лишили их родины! — звонкий голос Мелье взметнулся к небесам.

Выглядела Хранительница Первой Ветви ужасно, часть черепа была срублена, отсутствовала нога и рука, древесная зеленоватая кровь мешалась с красной, Мелье смотрела вверх одним лишь глазом, второй был выжжен.

— Вы так и не оценили милосердия богов, — прошелестел листьями голос Филоры.

Дриады вокруг упали, уронили Мелье, тело которой раскололось пополам.

— Клятва и верность слову — украшение воина! — провозгласил Терун, вскидывая секиру.

Пока Пейанг был жив, войска еще сражались, но теперь и в рядах защитников мега-дерева нарастало смятение. Шутка ли, пойти против богов, сделать шаг, ударить, не по приказу, а самостоятельно, когда ты такой жалкий и мелкий, а они вон какие могучие и сильные! Бранд отлично помнил по себе, как тяжело ему далось подобное и тем ценнее был каждый, кто добровольно пошел против богов.

Во имя защиты живых, конечно, не по приказу из Бездны.

— Тем, кто был обласкан богами, не следует кусать руку дарующую, ибо за такой несправедливостью следует и возмездие! — провозгласила Эммида. — Тем, кто забыл о своих клятвах, следует вспомнить о них!

Меора, богиня магии и памяти, провела рукой по воздуху и мана неподалеку от Бранда смялась, приоткрываясь порталом прямо посреди шторма. Демонстрация силы, дополнительное подавление сопротивления, некоторые живые еще пытались метать стрелы и заклинания в небеса, но ничего не добились, опустили руки и плечи потрясенно, осознав свою ничтожность перед лицом такой мощи.

Из разрыва портала вывалились Марена с ребенком на руках и Ираниэль, со вздутым животом.

Прямо посредине между войском Бранда у мега-дерева и основными силами богов, той их части, что стояла на земле и парила в небесах, отлетев прочь. Крик возмущения прокатился по долине Провала, даже те, кто не знал Марену, услышав, что это Справедливая Королева, присоединялись к общему хору.

— Клятвы, данные добровольно! — палец Эммиды словно пригвоздил всех к месту.

Рядом с Мареной оказался и Нимрод, сумевший как-то вскочить в божественный портал, но что он мог? Где-то неподалеку трясла оружием гвардия и герои Стордора, какой-то смутно знакомый Бранду юный граф двинулся вперед и замер после жеста Эммиды. Рядом с графом замер Астарха Шип без правой руки, левая половина лица которого представляла собой один огромный синяк.

— Марена Кладис, добровольно ли ты клялась быть моей верной слугой⁈

— Да, — прозвучал голос Марены.

Сын на ее руках то ли спал, то ли его заткнуло магией, чтобы не мешал творить этот фарс под названием «божий суд». Бранд подозревал, в чем тут дело, недаром близкие к нему живые так часто получали знаки внимания и милости богов. Минт уже поплатился, уехавшую Амали никто трогать не собирался, ведь она служила богам, так что теперь Марене, Ираниэль и Гатару предстояла расплата.

Расплата, которую он мог остановить одним лишь словом и действием.

Бранд молчал, не двигался с места, лишь сложил руки за спиной.

— Добровольно ли клялась ли ты не знать покоя, пока в мире творится несправедливость и есть что-то или кто-то, требующий возмездия⁈

— Да!

Минимизация воздействия и нарушений, работа на публику, вымывание из них дурмана песен Минта, попытка заставить всех забыть о том, что боги убили барда Вольдорса. Попытка выставить себя справедливыми, а свои действия верными. Чтобы живые сами покарали Бранда или Кулак не выдержал воздействия на близких ему людей, и сам сдался.

— Добровольно ли просила ты забрать жизнь своей наставницы Феолы Дарионы, известной под прозвищем Третий Глаз? Просила в обход правил и законов⁈

— Да, — ответила Марена и добавила тихо. — Несправедливо так мучиться живому.

Бранд ощущал в ней дрожь, страх, желание упасть, но Марена стояла, заставляя себя. Бранд не взял всю эту молодежь в ученики, но все же, Бездна его побери, из них действительно вышли бы прекрасные герои! Он еще раз утер лицо, размазывая кровь Минта по нему, словно повторяя клятву, что смерти всех погибших друзей-героев, его настоящей семьи, все они были не зря.