«Гм… заехал», – подумал Алексей и локтем потрогал кобуру нагана.

– Пойдемте, что же вы! – поторопила Дина.

Они вошли в заросли. Дина вела Алексея за рукав. Он шел, как слепой, ничего не видя вокруг. Под ногами чавкала вода. Но Дина хорошо знала, куда идти… Она уверенно сворачивала, предупреждала: «Здесь коряга»… «Кустарник-глаза берегите» – и вела все дальше, в глубь острова.

Вдруг их окликнули:

– Кто?

– Свои, – ответила Дина.

– Кто, я опрашиваю?

– Верные долгу. – Это, очевидно, был пароль.

– Дося, вы?

– Я.

Вспыхнула спичка. Кто-то, наклонившись, разжигал фонарь. Затем человек приблизился и осветил их лица.

– Привели?

– Привела, как видите.

– Почему так долго? – недовольно проговорил тот. – Дожидайся вас в этакой сырости.

– Боитесь простудиться? – насмешливо сказала Дина. – Он здесь?

– Давно уже…

Человек, ссутулясь, пошел впереди. Он был в шинели и надвинутой до ушей кепке. В свете фонаря возникали кусты, черная, пропитанная водой тропка, трухлявые пни. Тусклые блики прыгали по влажным от росы листьям.

Тропа поднялась на пригорок. Стало суше. Впереди Алексей различил тоненькую желтеющую полоску – дверную щель, а затем уже и самое строение – низкую, без окон, хижину непонятного назначения.

Их проводник приотворил дверь, впустил Дину, потом Алексея и вошел сам.

На земляном полу посередине хижины лежал короткий круглый чурбан, на нем пристроили «летучую мышь».

Рядом, повернувшись к двери и засунув руку в карман пиджака, стоял Марков.

В первую минуту Алексей не узнал его. Лампа помещалась низко, и лицо Маркова было в тени. Но вот он сделал движение, чуть наклонился, и Алексей увидел знакомые выпирающие скулы, торчащий подбородок, узкие глаза…

– Долго ж вы добирались, – сипловато сказал Марков, вглядываясь в пришедших. – Никто вас не видел?

– Никто, не беспокойся! – ответила Дина. – Вот человек, о котором я говорила.

– Ага… – Марков поднял лампу, посветил на Алексея и развел губы в улыбку. – Да, да, при-по-ми-наю, что-то такое знакомое… Мы ведь, кажется, учились вместе в первой гимназии?

– Учились, – Алексей тоже заставил себя улыбнуться. – И после встречались.

– Помню, помню! Это было, по-моему, еще при немцах, правильно? Как, бишь, твоя фамилия?

– Михалев.

Марков прищурился, копаясь в памяти.

– Ага, теперь все вспомнил! Ты меня как-то в штаб провел, что-то такое объяснял… да? Было?

– Что-то вроде было…

– А ты, брат, возмужал, трудно узнать. Ну, здорово, рад видеть.

Он поставил лампу на чурбан, протянул руку, и Алексей пожал ее.

– Садись, – пригласил Марков, – бери чурку.

– Витя, ты мне нужен на два слова, – сказала Дина.

«Витя», – отметил про себя Алексей. – Сейчас. – Марков многозначительно посмотрел на встречавшего их человека. Тот встал у двери.

– Подожди минутку, – попросил Марков Алексея и вместе с Дикой отошел в угол.

Алексей нашел чурку, сел и, сложив руки на коленях, сцепил пальцы. Вот он и встретился с Марковым лицом к лицу… Только бы не ошибиться теперь! Только бы не выдать себя!..

Дина что-то горячо шептала Маркову на ухо. Он молча слушал, иногда покачивал головой. Он был в коротком драном пиджаке поверх расшитой украинской рубахи с веревочной опояской и в холщовых партах, заправленных е грубые сапоги. На голове брыль. Ни дать ни взять – деревня… До чего ж изменился этот некогда холеный купеческий сынок! Был он старше Алексея на год или два, а на вид казался лет тридцати. Кожа на щеках задублена, глаза стали еще уже и завалились; он раздался в плечах, а голову держал низко, вытягивая коричневую жилистую шею. «Ровно волк какой…» – вспомнил Алексей слова снегиревского дьячка.

Слушая Дину, Марков искоса изучал Алексея. Тот отвернулся и начал рассматривать обомшелые стены избенки. Было заметно, что посещали ее редко. Должно быть, Марков нарочно выбрал это место для встречи с неизвестным человеком. Над камышовым потолком – стоя, Алексей касался его фуражкой – шуршали листья, где-то рядом поплескивала река, и вдруг басовито и сипло заревел гудок, заставив вздрогнуть всех присутствующих: шел пароход из Херсона. Потом гудок оборвался и послышались частые удары плиц по воде.

– Добре, сейчас разберемся! – громко произнес Марков.

Он подошел, сел на чурку напротив Алексея. Дина осталась в тени.

– Выкладывай, однокашник, каким ветром тебя занесло сюда? – сказал Марков.

Он улыбался, показывая десну. Уголки губ морщились, еще больше придавая ему сходство с оскалившимся волком.

– Что выкладывать-то, – сказал Алексей угрюмо. – Дина уже все, наверное, рассказала.

– Дина Диной, а я от тебя хочу услышать. Ты понимаешь, на что идешь?

– Не ребенок, понимаю.

– Вижу, что не ребенок, слишком велик. Тем более неясно… Объясни-ка мне, что случилось? Служил ты, служил у красных и вдруг, на тебе, – передумал! С чего бы?

– Значит, есть причина.

– Какая? Ты не бойся, выкладывай все начистоту! Алексей, будто колеблясь, оглянулся на Дину, Она ободряюще кивнула:

– Говорите, Алеша! Алексей сжал кулак.

– Я давно ищу такого случая, – сказал он сквозь зубы. – А служить можно по-разному… Вон где у меня эта служба! – И он провел кулаком по горлу.

– Что же, обидели тебя? В начальство не вышел?

– Я постов не добивался! Захотел бы – вышел…

– Значит, не захотел? А почему?

– Слушай, Марков! – Алексей подался вперед, к фонарю, глядя прямо в серые глаза шпиона. – Ни черта я тебе не скажу! Если вы те, что я думаю, так испытайте меня – сами увидите, нет – я других найду, на вас свет клином не сошелся!

– Ишь ты какой! – Марков, откачнувшись, несколько секунд вглядывался в Алексея, словно хотел проникнуть в самые сокровенные мысли. Потом медленно проговорил – Что же… Причины в конце концов всякие могут быть. Ладно, испытаем… Но пока не докажешь, что готов ради нашего дела на все, доверия не жди. А предашь… Должен тебя предупредить, Михалев: Дося тебя нашла, она одна и в ответе. Но если с нею что-нибудь случится, живым тебе не быть. Разыщем хоть на краю земли. И тогда пеняй на себя!

На один миг мелькнула у Алексея мысль плюнуть на все и выдернуть наган. Но он тотчас же отогнал ее. За спиной, простужено сопя, стоял второй бандит.

– Пугать меня нечего, – промолвил Алексей, – дело говори.

– Сейчас и дело… Ты писарь? В штабе работаешь?

– Да.

– Если хочешь, чтобы мы тебе поверили, сделай такую штуку… Вчера штабом получена новая оперативная карта фронта.

– Ага…

– Что, знаешь об этом? – быстро спросил Марков.

– Нет, нет, слушаю.

– Вот эту карту надо заполучить.

– Выкрасть, что ли?

– Ну выкрасть. Сможешь?

Алексей, приподняв фуражку, поскреб ногтем ежик своих отрастающих волос, перевел взгляд с Маркова на фонарь и снова на Маркова. Он «думал». Потом сказал:

– Трудно.

– Чего здесь трудного! Знаешь, где она висит?

– Знать-то знаю…

– А если знаешь, неужели не сможешь найти момент и снять? Как-нибудь ночью…

– Может, что-нибудь другое?

– Нам карта нужна!

К Алексею подошла Дина.

– Вы сделаете это, Алеша! – Она положила на его затылок теплую влажную ладонь. – Я уверена, вы сделаете! Помните: я поручилась за вас!

– А если заметят?

– А ты осторожно, – сказал Марков. – А влипнешь- тоже не беда: мы тебя так упрячем, что ни одна собака не найдет! Видишь: нас-то ведь ловят-ловят, а поймать не могут. В крайнем случае переправим в Крым. И уж поверь, мы услуг не забываем!

– Решайтесь, Алеша! – Дина нетерпеливо потормошила его за шею.

– Ладно, – сказал Алексей, – попытаюсь… Но только, честно говоря, не пойму, на кой вам эта карта?

– Ты что, дурной? – удивился Марков.

– Не я дурной, а вы дурные! Ну, выкраду я карту… предположим. А ее в тот же день отменят. Ты думаешь, они глупее тебя?

– Вон ты о чем! – усмехнулся Марков. – Пусть отменяют. Тем лучше. Укрепления за два дня не переделаешь, а войска уже размещены. Их переставлять надо. Сколько на это времени уйдет? А? Сообразил?