— Да, сэр.

— Они прошли весь путь до "Ледяной четверки", — вторит ему Харпер.

Это больное место, о котором я хотела бы, чтобы она не вспоминала. Я не была тогда членом команды, но мне все равно больно.

— Сезон уже начался, верно? — спрашивает Гордон, к счастью, не делая замечаний по поводу "Ледяной четверки". — Когда у вас следующая игра?

— Вообще-то, первая игра состоится в эту пятницу в Бостоне. Мы играем в колледже Баллард.

Глаза Гордона загорелись.

— Фантастика! Возможно, тогда я смогу увидеться с вами. Я планирую пробыть здесь несколько дней.

— Это было бы замечательно.

— И мы можем достать для вас пропуск, чтобы вы могли зайти в раздевалку и поздороваться с игроками, — добавляю я.

— Я был бы очень признателен. А теперь, не хотите ли сфотографироваться?

— Конечно! — отвечает Ноа, не в силах скрыть своего волнения.

Видя его таким счастливым, я получаю большее удовлетворение, чем ожидала. Обычно я радуюсь, когда радуются мои друзья, но это совсем другое дело, и я не могу объяснить почему.

Мы занимаем свои места по обе стороны от Гордона, и Харпер делает снимки на телефон Ноа, мой и свой. После этого Гордон подписывает рекламные открытки для всей команды. Я должна смотреть больше его фильмов. Мне нравится поддерживать хороших людей, когда он закончил, настало его время выступить на вечеринке.

Краем глаза я вижу, как Гретхен МакКой входит в зеленый зал. Она одета в облегающий костюм и туфли на шпильках. Ее длинные светлые волосы рассыпаются по спине роскошными золотистыми волнами. Она великолепна и на сто процентов оправдывает весь этот ажиотаж.

— Ты хочешь поговорить с Гретхен? — спрашиваю я Ноа.

Он бросает на нее быстрый взгляд, затем поворачивается ко мне:

— Нет, я лучше уйду отсюда и вытащу тебя из этого платья.

— А как же кино?

— Мы можем посмотреть его позже, я больше не в настроении для этого.

Жар в его глазах говорит мне о том, в каком именно он настроении, и я с этим согласна.

НОА

Может быть, я веду себя как пещерный человек, но во мне живет первобытная потребность сорвать платье с тела Джиа. Да, я чертовски раздражен тем, что ее бывший купил это платье, но мне также нравится тот факт, что она никогда не надевала его, пока встречалась с ним. Это тот тип одежды, который предназначен, для того, чтобы его сняли. Я чуть с ума не сошел, когда она покрутилась в этом платье. Теперь я спешу поскорее убраться отсюда, чтобы наконец-то остаться с ней наедине.

— Ноа, сбавь темп. Трудно бегать на каблуках.

— Извини, солнышко.

Сначала мы останавливаемся у гардероба, но девушки, которая забрала пальто Джиа, нет на месте. Я нажимаю на звонок, затем прислоняюсь к стойке:

— Эй, есть кто-нибудь?

Нифига.

— Может быть, она вышла в уборную, — говорит Джиа.

— Наверное, нам придется самим искать твое пальто, — я упираюсь руками в стойку, затем перепрыгиваю на другую сторону.

— Что ты делаешь?

— Иду на поиски сокровищ, — я ухмыляюсь. — Ты идешь?

Она качает головой и смеется:

— Ты сошел с ума.

— Я схожу с ума по тебе.

Она оглядывается через плечо, а затем следует за мной к другому краю стойки. Ее облегающее платье поднимается вверх по бедрам, открывая мне прекрасный вид на ее подтянутые ноги. Черт, я хочу, чтобы эти ноги обхватили мои плечи, пока я буду её есть.

— Кажется, она засунула мое пальто в самый конец, — говорит она мне.

— Тебе придется мне помочь, потому что все черные пальто выглядят одинаково.

— Я знаю. Может быть, мне стоит перенять стиль Блэр и носить яркую верхнюю одежду.

Она продолжает проверять стеллажи, но меня уже не интересует, где она найдет свое пальто. Я хотел остаться с ней наедине и вот мы одни.

— Нашла, — триумфально заявляет она, держа в руке вешалку с пальто.

Прежде чем она успевает надеть его, я толкаю ее к скоплению пальто и курток и прижимаюсь к ее рту, уговаривая языком приоткрыть губы.

Что-то падает на пол, и я понимаю, что это ее пальто. Она отпускает его, чтобы обнять меня за плечи, пока я поглощаю ее рот и прижимаюсь к ней, сокращая все пространство между нами.

— Я умирал от желания сделать это с тех пор, как увидел тебя в этом платье, — шепчу я ей в губы.

— Нас могут поймать. Нам нужно идти.

— Расслабься, солнышко. Нас никто не увидит, — я переключаю свое внимание на ее шею, оставляя след из поцелуев на пути к ее уху.

Джиа выгибает спину, прижимаясь грудью к моей груди:

— Девушка отсюда, наверное, скоро вернется.

Возможно, но меня охватил жар и я не в состоянии думать об этом. Я провожу рукой по ее обнаженной спине, заставляя ее дрожать. Затем я сжимаю ее сладкую попку, прежде чем моя рука исчезает под ее платьем.

— Я думала, что мы договорились о том, что ты сначала заставишь меня кончить от грязных разговоров, прежде чем я соглашусь на привилегии.

— Детка, мы уже вышли за рамки этого. Но не волнуйся, будут тебе грязные разговоры, пока мои пальцы будут глубоко в твоей киске, — я потянулся к ее трусикам и обнаружил, что они уже промокли насквозь.

— Ноа, это безумие, — выдохнула она.

— Если это так, то я не хочу быть в здравом уме, — я прижимаю большой палец к ее клитору через ткань трусиков, и Джиа стонет мне в губы.

— Тебе это нравится, правда, солнышко?

— Да.

Я отодвигаю ткань в сторону и просовываю один палец в ее киску.

— О Боже, — стонет она.

Она такая мокрая, что мой палец легко входит в нее. Я вставляю еще один палец и начинаю вводить и выводить его, одновременно надавливая большим пальцем на ее клитор.

Она сжимает ноги, а ее внутренние стенки напрягаются от моих пальцев:

— Вот так, детка. Работай с моими пальцами. Представь, что это мой член, которого ты трахаешь.

— Мне нужно больше.

Я добавляю еще один палец, и Джиа громко вздыхает.

— Мне нравится, какая ты мокрая для меня, солнышко. Я не могу дождаться, когда мой член окажется глубоко внутри тебя, растягивая тебя до предела.

— Быстрее, быстрее, — требует она, закрыв глаза.

Я просовываю язык в ее рот, целуя ее с напором изголодавшегося человека, в то время как безжалостно трахаю ее пальцами. Когда она сжимается вокруг них, я понимаю, что она близка.

Вместо того чтобы прижать большой палец к ее клитору, я щелкаю им вправо и влево. Ее тело подрагивает, и затем она кончает на мою руку. Я проглатываю ее стоны удовольствия, но от ее захватывающих звуков мне становится трудно не последовать за ней в другой город. Мои яйца напрягаются, заставляя меня сжимать щеки, чтобы предотвратить случайную утечку. Мой член упирается в брюки в безумной агонии.

Я не перестаю двигать рукой, пока Джиа не расслабляется, прижимаясь к моему телу. Я прерываю поцелуй, но только для того, чтобы прижаться лбом к ее лбу. Мы дышим синхронно.

— Ты в порядке, солнышко?

— Более чем в порядке.

Я хихикаю, довольный до предела.

— Эй! Вам сюда нельзя, — кричит кто-то, вероятно, девушка, проверяющая одежду.

Джиа напрягается в моих объятиях. Я вытаскиваю руку из-под ее платья и поправляю юбку, которая задралась. Затем я поднимаю с пола ее пальто и помогаю ей влезть в него.

— Вы слышала, что я сказала? — девушка уже ближе.

Я поворачиваюсь к ней с самым невинным выражением лица, надеясь, что пиджак прикроет ситуацию в моих штанах:

— Вас здесь не было, а нам понадобилось ее пальто.

Она открыто смотрит на нас:

— Мне нужен ваш билет.

Джиа достает из сумочки бумажку.

— Вот.

Девушка с раздражением берет билет, но мы не ждем, пока она проверит номер. Я беру Джиа за руку и направляю ее к выходу из гардероба, на этот раз через дверь.

Мы молча идем по вестибюлю отеля. Я бросаю короткий взгляд на Джиа, чтобы убедиться, что она не сердится на меня. Вроде бы нет, но ее лицо покраснело.