Я выключаю свет, чтобы не мешать Ноа, и в итоге сталкиваюсь с ним. Я вскрикиваю и отпрыгиваю назад.

Положив руку на грудь, я сказала.

— Черт. Ты меня напугал.

— Извини, солнышко. Не хотел, — голос у него хриплый, наверное, от того, что ему нужно было кричать в клубе, чтобы его услышали.

— Все в порядке.

Я отхожу в сторону и возвращаюсь в постель, но испуг подействовал как толчок, и теперь я полностью проснулась. Если я не посплю подольше, то потом буду за это расплачиваться. Наверняка еще один оргазм снова сделает меня уставшей. Я улыбаюсь в темноте. Это безумие, что я хочу заниматься сексом после рвоты, но я хочу. Тошнота прошла, а желание сняло вялость с моего тела. Ни одни из моих предыдущих отношений не превращали меня в нимфоманку, это эффект Ноа. Я не могу насытиться им.

Он выключает свет в ванной, прежде чем открыть дверь, как это сделала я, и мгновение спустя опускается на кровать рядом со мной, притягивая меня ближе и обнимая за шею.

— Тебе плохо? Мне показалось, что я слышал, как тебя тошнило.

— Да, думаю, внезапный яркий свет не пошёл мне на пользу.

— Теперь тебе лучше?

— Намного лучше.

От него исходит аромат мятной зубной пасты — он подумал о том же, что и я. Я мурлычу, как котенок, проводя пальцами по его прессу, пока не достигаю кончика его эрекции.

— Кто-то больше не устал, — я обхватываю пальцами его ствол и слегка сжимаю.

— Нет, — отвечает он хрипловатым голосом. — Но, детка, мы можем просто пообниматься, если у тебя похмелье.

— Мы можем пообниматься после, — я провожу рукой вверх и вниз по его длине.

— Хорошо, — он целует меня в шею, слегка посасывая.

— Ты пытаешься поставить мне засос?

— Не специально, но ты такая вкусная.

Я отталкиваю его, и прежде чем он успевает пожаловаться, сажусь на него и включаю свет на тумбочке:

— Я думаю, ты делаешь это специально, и теперь я должна наказать тебя за непослушание.

Он хватает меня за бедра и двигает круговыми движениями. Это заставляет мою мокрую киску тереться о его член, и, хотя мне немного больно от вчерашних развлечений, я жажду большего.

— Ноа… ты играешь нечестно.

— О, но я играю, солнышко. Я помогаю тебе наказывать меня.

— Как это наказывает тебя?

— Я ведь еще не похоронен в тебе, правда?

Я немного приподнимаюсь, опираясь на колени, и направляю его член к своему входу. Я шиплю, когда опускаю бедра, и его полнота заполняет меня.

— Мне нравятся звуки, которые ты издаешь, детка, — говорит он.

— Я только начинаю, — сначала я двигаюсь медленнее, но вскоре меня охватывает азарт. Начинается погоня, и в идеале мне следовало бы поддерживать стабильный темп и продлить путешествие, но это слишком приятное ощущение, и я жажду большего.

Ноа рывком переходит в сидячее положение, немного сдвигая меня. Я не могу двигаться так же быстро, но его рот находится на моей груди, добавляя еще один слой удовольствия. Я не могу пожаловаться на это. Я снова нахожу свой ритм, все ближе и ближе приближаясь к очередному сокрушительному оргазму.

Это происходит, когда он прикусывает мой сосок, и от боли я замираю:

— Блять!

— Вот так, детка. Кричи для меня. Выкрикивай мое имя.

— Да, Ноа! Да!

Он крепко целует меня, глотая мои крики экстаза, затем шепчет мне в губы:

— В тебе так хорошо, котенок. Мне нравится трахать твою тугую киску. Скажи, что ты моя девочка.

— Я твоя девочка, Ноа. Я всегда буду твоей девочкой.

Он дергается, а затем обхватывает мои бедра, помогая мне двигаться быстрее, когда он достигает кульминации. Волны наслаждения начинают отступать, когда меня настигает еще один мини-оргазм. Я не кричу, а хнычу, когда мое тело распадается на мелкие кусочки.

Он замирает, и я прячу лицо в его шее. Его член все еще пульсирует, извергая в меня свою разрядку. Успокаивающим жестом он проводит пальцами по моим волосам.

— Ты в порядке, детка?

— Я более чем в порядке, — я отстраняюсь и смотрю ему в глаза. — А ты?

Ноа кривит губы в улыбке, которую я обожаю.

— Ты даже не представляешь, — затем он проводит кончиками пальцев по моему лицу. — Я люблю тебя, Джиа.

НОА

В одно мгновение ее гибкое тело напрягается. Ее глаза расширяются, а пухлые губы складываются в идеальную букву "О". Мой пульс достигает 10 махов, а живот опускается, я сделал все это неловко своим большим ртом. Я не должен был признаваться, не тогда, когда Джиа только что согласилась стать моей девушкой по-настоящему. Я такой идиот.

— Тебе не нужно говорить это в ответ.

— Ноа… Я… — зазвонил телефон, прервав ее.

Она соскальзывает с моих коленей и встает с кровати, повернувшись ко мне спиной, когда отвечает на звонок. Дрожащими пальцами я провожу по волосам, откидывая длинную челку назад. Я так расстроен собой, что готов закричать.

— Нет, Эшли, ты меня не разбудила. Что случилось?

Я тоже вскакиваю с кровати и иду прятаться в ванную, чтобы прийти в себя. Я планировал облить лицо холодной водой, но мне нужно больше времени, поэтому я прыгаю в душ. Я не знаю, сколько я там пробыл, но уверен, что прошло больше пяти минут. Когда я возвращаюсь в комнату, Джиа сидит на краю кровати и смотрит на свой телефон.

Она поднимает лицо, и я сразу понимаю, что что-то не так.

— Эшли проболталась.

— Что?

— Она была единственной, кто знал, что наши отношения были фальшивыми в самом начале, и пьяная она рассказала всем.

— Кому? Нашим друзьям?

— Да, а кому еще?

Я сажусь рядом с ней и касаюсь ее руки:

— Почему ты нервничаешь? Они ничего не скажут, и мы больше не встречаемся фальшиво.

— Это не имеет значения. Я должна сказать тренеру Бедфорду. Сейчас слишком много людей знают правду, и рано или поздно кто-нибудь снова откроет свой большой рот.

— Тогда мы расскажем ему вместе. И я возьму на себя всю ответственность за этот обман.

— Я не могу позволить тебе сделать это. Я согласилась с планом.

— Да, но это была моя идея.

Она открывает рот, чтобы возразить, но я прижимаю палец к ее губам:

— Я не хочу этого слышать, детка. Мы сделаем это единым фронтом. Все будет хорошо. Я обещаю.

Глаза Джиа внезапно стали ярче. Она берёт мое лицо и нежно целует меня:

— Спасибо, что ты есть.

Это не то признание в любви, на которое я рассчитывал, но начало положено.

ДЖИА

Поездка обратно в Фэрбенкс проходит в тишине. У девочек похмелье, а у меня много мыслей. Я снова и снова прокручиваю в голове признание Ноа в любви, жалея, что не отреагировала на него по-другому. Люблю ли я его? Думаю, да, но я запаниковала и… ух. Я чувствую себя ужасно.

Мартина с нами нет, и это счастье. Прошлой ночью, после того как Ноа раздражал его, он исчез. Я не знаю, ушел ли он из клуба или просто избегал нас. Сегодня утром он написал мне, что уехал домой на автобусе. Он ведет себя как дива, но сегодня его поведение работает на нас. Мне не нужно разбираться с его драмой в дополнение ко всему остальному.

Джейми присоединился к банде после того, как мы с Ноа уже были в своем номере, — рассказала мне Блэр. Когда я увидела его за завтраком и спросила о VIP-комнате, он ответил лишь, что Гретхен Маккой стоит того, чтобы поднять шумиху. Он не стал говорить мне, переспал он со старлеткой или нет. Потребуется еще большее давление, чтобы заставить его рассказать, но я оставлю его допрос на другой день. Ему нужно было бежать, чтобы успеть на обратный рейс в Чикаго.

Я веду внедорожник Блэр, потому что она не в состоянии это делать. Она действительно выглядит жалко, сидя рядом со мной. Ее кожа слегка позеленела, а темные круги она прячет под огромными солнечными очками.

— Такое ощущение, что мы едем на похороны, — Зоуи нарушает молчание. — Может, послушаем музыку?

— Нет, черт возьми, — ворчит Блэр. — Моя голова раскалывается на две части. Я больше никогда не хочу пить.