— Отлично. Тогда я скоро ее увижу.

Мои брови изгибаются.

— Ты приедешь с мамой и папой?

Она бросает на меня насмешливый взгляд:

— Конечно, я приеду, дурачок. Все приедут.

Черт.

— В чем дело, детка? — Джиа бросает на меня недоуменный взгляд.

— Я надеялся, что у меня будет больше времени, но, похоже, ты встречаешься с остальными членами моей семьи сразу. Мне очень жаль.

Джиа смеется.

— Эй! — жалуется Николь. — Перестань пугать ее. Мы не ужасные.

— Неважно. Когда вы приедете?

— Скоро, — Николь разворачивает камеру и показывает моих родителей, старших братьев и сестер, близнецов, отдыхающих в VIP-зале в аэропорту. — Все поздоровайтесь с Ноа.

Они все смотрят в камеру и машут руками. Близнецы бегут к камере Николь и начинают драться за нее.

— Мы хотим увидеть ребенка, — говорят они в унисон.

Я смотрю на Джиа:

— Можно?

Она улыбается:

— Конечно.

Я поворачиваю камеру к ней.

— Вот они.

— Она такая маленькая, — говорит Нэш.

— Да она новорожденная, глупенький, — возражает Нив. — Она такая милая. А мне можно будет ее подержать?

— Конечно, — отвечает Джиа.

Я поворачиваю камеру к себе.

— Мне пора идти. Нора хочет вздремнуть. Скоро увидимся.

Они машут на прощание, а затем Нэш нажимает кнопку завершения вызова, прежде чем я смогу снова поговорить с Николь.

— Близнецы такие очаровательные, — говорит Джиа.

Я фыркаю:

— Да, издалека. Мне очень жаль, что они все приезжают.

Она вскидывает брови.

— Почему? Я умирала от желания лично познакомиться с остальными твоими братьями и сестрами.

Я поджал губы.

— Потому что я боюсь, что как только ты это сделаешь, ты убежишь в горы.

— Ты милый, — она хихикает. — Я бы никогда так не поступила, даже если бы они были самыми плохими, а я знаю, что это не так. Кроме того, ты познакомился с моей семьей и все еще здесь.

— Ха, как будто ты так легко от меня избавишься, — я целую ее в макушку. — Ты теперь со мной, солнышко. Навсегда.

— Навсегда, — она ухмыляется.

Я наклоняю голову:

— У тебя в голове играет песня Шакиры, не так ли?

— Ты слишком хорошо меня знаешь.

— Теперь я думаю о ее клипе.

Она сужает глаза.

— Правда?

— И задаюсь вопросом, когда ты собираешься так станцевать для меня?

— Ноа Кингсли, я только что родила тебе ребенка, — отвечает она, притворно возмущаясь.

— Ладно, ладно. Тогда завтра.

— Ты же знаешь, что мы не сможем заниматься сексом какое-то время.

Я прижимаю руку к груди.

— Вытащи свои мысли из канавы, ладно? За кого ты меня принимаешь? Я не озабоченный, — она бросает на меня многозначительный взгляд. — Ладно, да. Но у меня есть самоконтроль.

Она смеется.

— Посмотрим, на сколько тебя хватит.

— Ну, разве можно меня винить? Посмотри, кто лежит передо мной, искушая меня каждый день.

Она сморщила нос

. — Не думаю, что я сейчас кого-то искушаю.

— Солнышко, ты никогда не выглядела так сексуально. Материнство тебе очень идет.

— Тебе повезло, что я держу Нору, иначе я бы стукнула тебя по голове.

— Я знаю, — ухмылка появляется на моем лице. — И предупреждаю, что желание сделать это со мной возникнет еще много-много раз за нашу совместную жизнь.

Она смотрит на меня несколько секунд, не говоря ни слова.

— Я не против. Я люблю тебя, Ноа. Всего тебя.

Внезапно меня охватывает желание заплакать. Я не борюсь с ним. Я сажусь на край ее матраса, слезы катятся по моему лицу, прижимаю ее к себе.

— Я тоже люблю тебя, солнышко. Всегда любил, всегда буду любить.

КОНЕЦ