— Кто-то порезал твои колеса.

У меня свело живот. Я ошибочно полагал, что мне больше не нужно беспокоиться о преследователе Джиа. Очевидно, что он выжидал время, ожидая, когда мы вернемся к нормальной жизни, прежде чем нанести новый удар.

— Ты знаешь, кто мог это сделать? — спрашивает он.

Я колеблюсь. Джиа не хочет, чтобы кто-то знал о телефонных звонках, но дело дошло до того, что мы больше не можем держать это в секрете.

— Да.

Он сжимает челюсти.

— Нам нужно сообщить об этом в полицию кампуса.

— Я знаю, — я смотрю вдаль, позволяя ярости поглотить меня. — Черт! Это последнее, что нужно Джиа — беспокоиться обо мне.

Он хлопает меня по плечу.

— Еще одна причина сообщить об этом. Перед зданием есть камеры наблюдения. Они могли бы поймать преступника на месте преступления.

Я смотрю на здание, пока не нахожу камеры. Мой грузовик припаркован слишком далеко. Он вне зоны видимости. Сомневаюсь, что они что-то зафиксировали.

— Да. Может быть, — я достаю телефон, чтобы позвонить.

Я позволил Райдеру разобраться с ситуацией раньше, и он явно не справился. Теперь пришло время сделать все по-своему.

Домой я попал примерно через два часа. Домой. Не знаю, когда я начал так думать о квартире Джиа. Может быть, когда она дала мне ключи. Я провожу здесь большую часть своего времени теперь, когда мы совместно опекаем Маршалла.

Когда я вхожу в квартиру, все тихо, и из ее комнаты не падает свет. Клетки Маршалла в гостиной тоже нет. Уже поздно, но еще не так поздно. Только десять минут девятого. Заявление о происшествии в полицию кампуса заняло некоторое время, потом мне пришлось ждать, пока эвакуатор отвезет мой грузовик в мастерскую, и снова ждать, пока мне починят шины.

На цыпочках я вхожу в спальню, стараясь не разбудить ее. Маршал скулит, когда видит меня. Он хочет выйти и поиграть, но мы пытаемся его дрессировать, поэтому я не могу вынуть его из клетки, пока он пищит. Это просто поощряет плохое поведение.

Я быстро иду в ванную, затем раздеваюсь и забираюсь в постель к Джиа. Она лежит на боку, поэтому я прижимаюсь к ее спине.

— Привет, — говорит она.

— Извини, детка. Я не хотел тебя будить.

— Все в порядке. Я еще не спала.

— Давно ты легла?

— Только что. Я устала. Это был длинный день.

Я целую ее плечо.

— Тогда спи.

Я обнимаю ее некоторое время и замечаю, что она не расслабляется, что означает, что она не засыпает. Я тоже не могу расслабиться, когда в моей груди бурлит эта тайна. Я должен сказать ей об этом завтра. Кто-то может рассказать ей раньше, чем я успею, но ей явно не нужно решать эту проблему сегодня.

Может быть, это шестое чувство, но я не думаю, что с моей девочкой все в порядке.

НОА

Я проснулся раньше, чем прозвенел будильник. Я плохо спал, просыпался каждые пару часов, мучаясь мыслями о том, что произошло вчера вечером, и о том, как это отразится на Джиа, когда она узнает. По привычке я притягиваю ее ближе к себе и зарываюсь носом в ее волосы. Ее запах действует на меня магически, успокаивая. Он также возбуждает меня, и мой утренний стояк уже упирается в ее попку.

Она вздрагивает, издавая сексуальный звук котенка в глубине горла. Черт. Теперь я действительно возбужден. Я не собирался будить ее, чтобы заняться сексом, но раз она уже проснулась, то почему бы и нет? Я провожу рукой по ее животу, пока не добираюсь до края трусиков. Кончики моих пальцев уже скользят под ткань, когда она напрягается и отталкивает мою руку.

— У меня болит голова.

Черт. Обычно это означает, что Я не в настроении или злюсь на тебя, так что секс исключен. Кроме того, что я не сказал ей, что мой грузовик пострадал вчера вечером, я не думаю, что я что-то натворил. И я знаю, что ЛаРу не сказал ей, что произошло.

— Хорошо. Хочешь, я принесу тебе обезболивающее?

— Я приму их позже, — она все так же лежит спиной ко мне.

Тревожное чувство поселилось в моем желудке, как заплесневелая буханка хлеба. Что-то здесь не так, но я не могу понять, что с ней происходит. Черт. Может быть, она получила еще один анонимный звонок и, как и я, не хочет обременять меня плохими новостями.

— Что-то случилось, детка?

Она заметно напряглась.

— Нет. Ничего не случилось.

— Ты можешь сказать это, глядя мне в глаза?

Она тяжело вздохнула и повернулась ко мне.

— Зачем ты раздуваешь из мухи слона из-за того, что я не хочу заниматься с тобой сексом?

Мои глаза расширяются.

— Это не то, что я делаю.

Она смотрит на меня несколько секунд, затем снова отворачивается.

— Я устала, Ноа. Просто оставь меня в покое.

— Хорошо, детка. Прости.

Я встаю с кровати и иду в ванную, смущенный и обеспокоенный. Джиа ведет себя раздраженно не потому, что устала или у нее болит голова. С ней что-то случилось, я знаю это до мозга костей. Почему она не хочет мне довериться?

Я быстро принимаю душ и одеваюсь. Глаза Джиа по-прежнему закрыты, но я знаю, что она не спит. Ее тело слишком напряжено. Я вынимаю Маршалла из его клетки и иду на прогулку. Когда я возвращаюсь, я сталкиваюсь с Харпер на кухне.

— Привет, ты рано встал, — говорит она.

— Да. Мне нужно было вывести Маршалла на утреннюю прогулку. Джиа неважно себя чувствует.

Харпер бросает на меня недоуменный взгляд, а затем спрашивает:

— А что с ней?

— Я не знаю. Она говорит, что у нее болит голова, но я думаю, что дело не только в этом. Ты разговаривала с ней вчера? Когда я пришел домой, она уже лежала в постели.

Она отводит взгляд

. — Мы перекинулись парой слов. Мне показалось, что она в порядке.

Я наблюдаю, как она с новой энергией перемещается по кухне. Перемена в ее поведении заметна. Блять. Я почти уверен, что она лжет, но я не могу прямо обвинить ее.

Мои инстинкты редко ошибаются. С Джиа что-то происходит, но я мало что могу сделать, пока она не будет готова поговорить со мной.

ДЖИА

Я жду, пока Ноа уйдет, чтобы встать с кровати. Потом я просто сажусь за свой стол и смотрю на экран ноутбука, ничего не видя. Сегодня утром я обидела Ноа, а ведь я не хотела этого. Мне так страшно, что я перешла в режим "по умолчанию", отгородившись от всех, кому я небезразлична.

Мой телефон пикает, и я бросаю взгляд на экран.

Ноа: Я люблю тебя, солнышко. Всегда.

Удар прямо в грудь, почему бы и нет, Ноа? Мои глаза наполняются слезами. Кажется, что все вокруг закрывается и готово взорваться. Я сойду с ума, если останусь в своей комнате. Мой телефон пикает еще одним сообщением. На этот раз от Джейми.

Джейми: Ты уже сказала ему?

Он был первым, кому я позвонила после того, как тест показал положительный результат. Мы проговорили несколько часов. Но я попросила его держать язык за зубами. Я сама расскажу остальным членам семьи, и, возможно, всем сразу, но не раньше, чем расскажу Ноа.

Я: Пока нет.

Джейми: Почему нет?

Я: Я жду подходящего момента.

Джейми: Ок. Позвони мне после. Люблю тебя.

Слезы, наконец, падают. Я вытираю их, катящиеся по щекам, и решаю, что не могу оставаться в своей комнате, иначе сойду с ума. Я надеваю куртку, впихиваю ноги в кроссовки, не заморачиваясь с носками, и беру Маршалла с собой. Я знаю, что Ноа уже выгуливал его раньше, но я не хочу оставлять его одного в квартире. Все равно занятия у меня будут только позже.

Выйдя на улицу, я понимаю, что одета совсем не для середины ноября. Холодный ветер обдувает меня, просачиваясь сквозь одежду и пробирая до костей. Я могла бы поехать на машине, но, как ни странно, решаю отважиться выйти в непогоду. Я перехожу улицу и направляюсь в сторону парка, расположенного напротив нашей квартиры. Маршал, похоже, не возражает против того, что тут чертовски холодно, и бежит вперед, как будто для него это целое приключение. Он на поводке, поэтому далеко уйти не может.