Расстроенная, я отхожу в сторону.

— Черт. Прости.

Он хихикает.

— Две минуты, говоришь?

— Лучше пусть будет три.

НОА

Сердце колотится, когда я закрываю дверь ванной, и я не могу сдержать улыбку, которая расползается по моему лицу. Может быть, снять половину одежды в комнате Джиа и было грязным ходом, но он окупился с лихвой. Она реагирует на меня, и это все, что мне нужно знать.

Мои джинсы отвратительно мокрые, и я с облегчением стягиваю их с ног. Боксеры тоже влажные, но я не знаю, какую одежду даст мне Джиа, поэтому пока оставляю их на себе и обматываю вокруг талии чистое полотенце, которое нашел под раковиной.

Я проверяю время на телефоне и понимаю, что прошла всего минута. Соблазн выйти из ванной раньше, чем истекут три минуты, очень велик, но это было бы некрасиво. Я могу играть грязно, но я не буду так неуважительно относиться к ней.

Я оглядываю ее ванную. Она небольшая, но это гораздо лучше, чем делить ее с целым этажом. К тому же приятно находиться в опрятном помещении. Любопытно, и у меня есть время, которое нужно убить, я все обшариваю. Первое, что делаю, — проверяю, какой маркой шампуня и кондиционера она пользуется. Я тот сумасшедший, который покупает средства одной и той же марки, чтобы чувствовать ее запах, когда ее нет рядом. Оба — смесь ванили и кокоса. Я открываю бутылочку с шампунем и вдыхаю его аромат. Рай.

Она стучит в дверь, пугая меня и заставляя уронить бутылку с шампунем на кафельный пол. Черт. Мое сердце теперь бешено бьется. К счастью, пластиковая бутылка не разломалась.

— Там все в порядке? Я принесла одежду.

— Да, — я поспешно положил шампунь обратно на подставку для душа и, открыв дверь, увидел, что она стоит там, все еще в мокрой одежде. — Почему ты еще не переоделась?

— Сначала я хотела дать тебе сухую одежду. Кроме того, мне не так уж и холодно.

Я заставил тебя согреться, милая?

Эта мысль невольно возникает в моей голове, но я не высказываю ее вслух.

Я беру у нее сложенную одежду.

— Спасибо. Теперь сними эту мокрую одежду.

Она вскидывает бровь.

— Ты что, командуешь мной, Ноа Кингсли?

— Конечно. Не хочу, чтобы ты заболела из-за меня.

Я закрываю дверь, прежде чем она успевает что-то ответить. Затем я осматриваю одежду, которую она мне дала. Это толстовка и треники. Они новые, от дорогой спортивной марки. Бирки не сняты. Мне не нужно надевать с этими штанами свои сырые боксеры, поэтому я снимаю и их. И что вы думаете? Моя новая одежда сидит на мне идеально.

Я жду пару минут, прежде чем спросить.

— Можно мне выйти?

— Да.

Джиа одета в обтягивающие черные леггинсы в сочетании с оверсайз толстовкой Воинов. Чего бы я только не отдал, чтобы она надела мою джерси.

Скоро, очень скоро.

Она бросает на меня взгляд снизу вверх, затем улыбается.

— Они тебе очень идут.

— Да, очень. Где ты их взяла?

— Я представитель бренда компании.

— Значит, они платят тебе за то, что ты носишь их вещи?

— Да, в основном.

— Это круто. Но почему они прислали тебе мужскую одежду? Только не говори мне, что они предназначались для придурка Райдера.

Она сморщила нос.

— Нет. Они прислали мне коробку всего пару недель назад. Они всегда добавляют одежду для парней в надежде, что кто-то из Воинов тоже будет ее носить.

— Но ведь нам не могут платить за продвижение компании, верно?

— Нет, это противоречит политике Ханнафорда. Но если ты случайно оказался в одной из их толстовок, когда кто-то сделал снимок, то ты не нарушаешь никаких правил.

— О, значит, они хитрят, — я улыбаюсь.

Ее сочные губы кривятся в ухмылке, подражая моей.

— Ага.

— Что ж, спасибо за халяву.

— Не за что.

Мы молчим несколько секунд. Я не знаю, о чем она думает, но я занят тем, что любуюсь ее красотой, ее полными губами, которые так и просятся, чтобы их поцеловали, ее большими ореховыми глазами, обрамленными длинными ресницами, и небольшим скоплением веснушек на ее носу, которые я только сейчас заметил. И тут меня снова начинает преследовать тот факт, что я не помню нашего первого поцелуя. Мне не нравится, что не только я ничего не помню о нем, но и Джиа считает, что он не был запоминающимся. Не хочу хвастаться, но я чертовски хорошо целуюсь.

— О чем ты хотел поговорить со мной? — спрашивает она, нарушая молчание.

— Для начала, ты позволила мне спать на полу в квартире Си Джея. Девушки так не поступают.

Она опускает взгляд на пол.

— Мне жаль. Я не знала, что еще можно сделать. Другие парни тоже не помогали. И я не могла сама донести тебя до машины.

Она выглядит сейчас так очаровательно, что мне хочется заключить ее в объятия и зацеловать до потери сознания.

Но вместо этого я смеюсь.

— Боже мой. Я просто прикалываюсь.

— Ноа, ты отстой, — говорит она с улыбкой, и я понимаю, что все в порядке.

— Мы действительно собираемся это сделать? Я имею в виду, мы действительно будем встречаться понарошку?

— Ага. Теперь назад дороги нет. Я уже разрушила свою репутацию из-за того поцелуя.

Мои брови нахмурились.

— Что ты имеешь в виду?

Она пренебрежительно машет рукой.

— Неважно.

Я делаю шаг ближе.

— Не "неважно". Что происходит?

Она поворачивается, скрестив руки, и смотрит в окно.

— Ничего, Ноа. Не беспокойся об этом.

Я сокращаю расстояние между нами и кладу руки ей на плечи, чтобы она снова посмотрела на меня.

— Да ладно, Джиа. Скажи мне. По большому счету, ты моя девушка, и я должен знать, что с тобой происходит. Тебя кто-то достает?

— Ничего особенного, обычные тролли, которые говорят обо мне гадости. Я уже привыкла к этому.

Я быстро начинаю злиться — не на Джиа, конечно, а на всех этих мудаков, которые любят говорить гадости о людях в Интернете.

— Я уже говорил тебе, что никто никогда не должен привыкать к тому, что над ним издеваются.

Я улавливаю нотку грусти в ее прекрасных глазах, и это меня убивает.

— Это пройдет. Это всего лишь реакция. Я имею в виду, что я испортила это дурацкое соревнование. Некоторые из этих девушек недовольны мной.

Я сжимаю челюсть, понимая, что Джиа пытается преуменьшить, насколько все плохо, в моих интересах. Но сейчас я не буду давить на нее. Я сам могу выяснить, что происходит, и кто бы ее ни преследовал, они получат от меня целый мир боли.

Она обходит меня, увеличивая расстояние между нами. Видимо, этот разговор заставил ее чувствовать себя неловко, а я этого не хочу.

— Тебе не следовало приходить сюда так рано, но я даже рада, что ты это сделал, — она садится на край своей кровати, кладя одну из подушек на колени. — Если мы собираемся встречаться понарошку, то нам нужно установить некоторые основные правила.

— Конечно, — я прислонился к ее столу, скрестив ноги в лодыжках. — Я так понимаю, ты уже подумала о них.

— О некоторых, да. Самое главное — это то, что наши отношения должны быть строго платоническими.

Я знал, что это произойдет, и это неудача, но я стараюсь сохранить нейтральное выражение лица.

— Конечно.

— Это значит, что никаких проявлений чувств, когда никого нет рядом.

Я нахмурился.

— Ты предлагаешь, чтобы мы просто целовались на людях?

Она краснеет.

— Какой смысл целоваться, если никто не видит? Ноа, это же фиктивные отношения, помнишь?

— Я это понимаю, но есть небольшая проблема с твоим планом.

— И какая же?

— Ты сама сказала мне, что наш первый поцелуй не был запоминающимся. Знаешь, о чем это мне говорит?

Она свела брови.

— О чем?

— Это значит, что мы еще не чувствуем себя комфортно друг с другом. Как мы сможем убедить всех, что мы безумно влюблены, если наши поцелуи скучны? Нам нужно продать нашу химию, иначе никто не поверит, что мы вместе.