От злости и потрясения Шен перешел на бег. Сам не понял, откуда взялись на это силы, но до моста он добежал в два счета. Почувствовав, что наконец избавился от досужих ученических взглядов, Шен упал на колени, пытаясь отдышаться.

[Я бессильна объяснить вам сложившуюся ситуацию, – тем временем заявила Система. – В оригинальной новелле Шен просто был мразью, но не пытался становиться демоном. Хотя его золотое ядро постепенно разрушалось, его бы попросту поглотила тьма. Если бы главный герой не убил его раньше].

Шен немного успокоился и сел. Взгляд его бессознательно устремился вдаль, на горы, покрытые золотом и туманом. Вокруг было так красиво, что сердце щемило.

«Я не буду ни о чем из этого сейчас думать, – решил Шен. – Ни о сюжетных заданиях, ни тем более о демонах. Подумаю об этом завтра».

Он почувствовал в стороне чье-то присутствие и обернулся. Муан Гай стоял у начала моста и молча смотрел на него.

В зале собраний Муан замешкался, не зная, что лучше предпринять. Нужно ли остаться на собрании и попытаться вступиться за Шена или лучше пойти и поговорить с ним лично? В итоге он избрал второй вариант, потому что… потому что выступать перед старейшинами на стороне Шена – для Муана что-то очень противоречивое, и он далеко не уверен, что это было бы правильно. Отношение старейшин к Шену являлось вполне оправданным, и Муан не думал, что в его силах это изменить, да и не был уверен, что его на самом деле необходимо менять. Шен оставался для него человеком с непостижимой мотивацией что раньше, что сейчас, и Муан предпочел думать, дескать, пускай более мудрые люди решают, достоин он доверия или нет. Муан, который всегда раньше высказывался категорично против Шена, решил, что на этот раз будет более чем достаточно, если он просто останется нейтральным.

Но, несмотря на все эти соображения, лично как человек он о Шене почему-то беспокоился. Благодаря Осеннему шествию духов Муан увидел Шена совсем в других красках. Начнем с того, что тот его спас. А раньше Муан голову бы дал на отсечение, что Шен скорее насладится издалека зрелищем его кончины, а потом еще и станцует на его могиле. И по нелепости Муан подставился как раз так, что Шену только и оставалось, что отойти и посмеиваться, наблюдая со стороны за его быстрой смертью. Однако он его спас. Тогда еще Муан мог решить, что Шен сделал это просто из прихоти. Но, получается, на самом шествии он из той же прихоти помогал другим заклинателям и своим ученикам. Это были поступки благородного человека. Совершал ли он и их шутки ради? С Шена станется. Но не мог же он зайти в своих развлечениях так далеко, что сам из-за нехватки сил чуть не умер. Значит, он это делал из благородных побуждений, а не потому, что хотел развлечься? Или просто заигрался? Муан уже долгие годы считал его отбросом. Но почему-то сейчас, когда он находился рядом, такого чувства не возникало. Да что не так с этим Шеном? У Муана уже мозг взрывался.

Он решил направиться в черный замок и уточнить у Шена некоторые моменты. Но, подходя к мосту, ведущему к Проклятому пику, заметил его фигуру и остановился. Шен сидел на мосту с ровной спиной, словно изваяние, и взгляд его был устремлен вдаль. На его нефритовом лице не читалось никаких эмоций. Он просто сидел там и смотрел вперед, а Муан не понимал, почему застыл и не двигается с места, вместо того чтобы подойти к нему и начать разговор.

Но вот Шен обернулся и посмотрел прямо на него, и Муан наконец смог отмереть.

«Капец как мне надоело постоянно показываться перед этим человеком слабым, – мысленно протянул Шен, поднимаясь на ноги и наблюдая, как старейшина пика Славы приближается к нему. – Если он обо всем этом расскажет – моей репутации точно конец. Надеюсь, все-таки подобного не случится, ведь Шиан не зря ему доверяет. Да и воинская честь вряд ли позволит ему распускать сплетни о ком бы то ни было. Хм, бедняга Муан. Наверное, скучно живется из-за такого хорошего характера».

И все-таки Шена здорово злило, что Муан сейчас идет к нему. Ну вот что им всем от него сегодня понадобилось?! Оставьте уже в покое!

– Старейшина Муан, – прохладно произнес Шен, когда тот с ним поравнялся. Затем развернулся и пошел к черному замку. А то путь и так неблизкий, чтобы тратить драгоценное время на разговоры с Муаном на одном месте.

Муан слегка склонил голову, отвечая на приветствие, а затем нагнал Шена и пошел рядом с ним. Молча. Какое-то время Шен ждал начала диалога, а потом стал с подозрением на него коситься: уж не вознамерился ли тот прийти в черный замок и напроситься на чашку чая?

Но затем Муан все же заговорил:

– Я рад, что тебе уже лучше.

Шен воспринял эту фразу достаточно негативно. Он расплывчато помнил все то, что происходило после схватки с духами у поляны, и это его совсем не радовало. Зато он отлично помнил, что с Муаном они не друзья, а, скорее, коллеги, которым приходится друг друга терпеть. «Так что хватит мне зубы заговаривать этой притворной заботой, что на самом деле тебе надо?» Конечно, вслух он сказать этого не мог. А хотелось.

– Ты помнишь, что было на поляне?

– Что именно ты имеешь в виду?

– Хотя… ты, наверное, не мог этого запомнить… Девятихвостая лисица разрешила взять по одной вещи с поляны на каждого.

«О! Так об этих артефактах говорил Рэн?»

– Вот, – произнес Муан и внезапно протянул Шену руку со сжатой в ней веточкой.

– Что? – Шен даже дернулся в сторону.

– Это твое. Лисица не разрешила забрать для тебя настоящий артефакт, но позволила отломать веточку от куста, что рос возле родника.

– Это… – Шен покрутил в руке веточку. На ней не было ни листочка! – Это… Она засохла.

Муан скрестил руки на груди.

– Ты что, не додумался на эти десять дней ее в воду поставить? Ты что, все это время хранил ее в кармане?

– Бери что дают! Это твой сувенир с Поляны тысячи духов!

– Хм, лучше б ты камешек красивый из ручья забрал.

Муан возмущенно-неодобрительно посмотрел на него. Шен чуть не рассмеялся. Все-таки забавно его дразнить, когда он такой непосредственно-прямолинейный в своих действиях.

Покрутив в руках веточку, он все-таки решил ее не выбрасывать и понес с собой. Он еще в прошлой жизни любил складировать всякий ненужный хлам, пока горы барахла не становились опасными для жизни и не начинали пытаться пробить потолок. Тогда он брал огромные мусорные мешки, часами сидел, перекладывая все с места на место, рассматривая каждую вещь и вспоминая, при каких обстоятельствах она у него появилась и что за воспоминания с нею связаны. Так могло продолжаться на протяжении десяти часов, затем ему окончательно надоедало, он сваливал все, что мешало ему откопать кровать для отдыха или загораживало проход на кухню, в мешки и выносил на помойку. Так что к подаренной веточке он отнесся соответственно и даже подумал о том, что это первый шаг в создании уюта в пустых залах.

– А что за артефакт ты для себя вынес с поляны?

Словно ожидая этого вопроса, Муан тут же вынул из ножен меч и взмахнул им в воздухе. Его лезвие казалось практически прозрачным, и от него исходила такая сильная аура, что у Шена по телу мурашки пробежали.

«Меч?! – в сердцах мысленно кричал он. – Ты вынес с поляны бессмертный меч?! А мне, значит, презентовал веточку?!» Теперь, в свете новых фактов, этот подарок походил на изощренную насмешку. Неужели Муану хватило мозгов, чтобы так тонко над ним подшутить? Шен посмотрел на довольное лицо самого сильного мечника ордена РР. Не-е-е, это просто совпадение. Очевидно же, что он и не подозревает, как тонко его сейчас потроллил.

Налюбовавшись на свое сокровище, Муан спрятал меч в ножны.

– Выглядит… чем-то особенным, – спокойно признал Шен, подавив вспыхнувший гнев.

– Этот меч невероятно концентрирует духовную энергию. Я назвал его Рассекатель духов.

– Иронично, что именно духи сделали тебе такой подарок, не находишь?

– Ну… возможно… Какое это имеет значение?

Шен пожал плечами. Так как на этом Муан замолчал, а путь до черного замка был еще достаточно долог, чтобы Шен не начинал слишком переживать насчет чая, то он просто отвернулся, любуясь видами, смотреть на которые, кажется, ему никогда не надоест.