— А когда будет известно, где они? — спросила она, придерживая другой рукой уколотый палец.

— Скоро! — заверил её мужчина, как только бережно убрал добытые ингредиенты для предстоящего ритуала. В Академии, в запертом ящике письменного стола в его кабинете, уже ждут своего часа добытые таким же обманным путём прядь волос и кровь Дениса. Этого часа он ждал долгими неделями. — Я навещу тебя на днях и обо всём расскажу.

— Обещаешь? — требовательно попросила Виолетта.

— Обещаю! — эхом повторил за ней Томас.

Как раз в этот момент к ним спустилась Марта. Виолетта — храни Святые эту умеющую хранить секреты девчушку — ничего ей не сказала. Даже виду не подала, что уколотый палец до сих пор пощипывает от боли.

Томас Блэйк наскоро простился с ними и покинул дом Марлинов, пожелав спокойной ночи. Дождь к этому моменту набрал силу и струями стекал с крыши. Молодой шаонец поднял ворот плаща, чтобы холодные дождевые капли не стекали за шиворот, и направился по подъездной дорожке дальше, возвращаясь к ожидающему на границе Жилого квартала нанобилю.

Когда он, промокший, сел на водительское место, к нему повернулась заскучавшая женщина, которая почему-то сидела в капюшоне и солнцезащитных очках. Но когда она заговорила, её голос сразу выдал скрывающуюся за нелепой маскировкой личность.

— Как успехи? — по-змеиному растягивая буквы, осведомилась она.

Томас молча похлопал по карману, не отрывая сосредоточенный взор от залитой дождевой водой дороги. В такую непогоду никто в здравом уме не выйдет на улицу, но он не хотел невольно попасть под прицел случайного молчаливого свидетеля. Слишком велики риски.

— Хватит кривляться, Тома! — довольно резко попросил мужчина. — Мы тут не в игры играем.

— Ну, извини, серьёзный братишка! — закатила глаза Тамара, хоть он и не увидел этого за тёмными линзами очков. — Ты сделаешь это сегодня?

— Да, если дольше тянуть, магия может не сработать! — Томас коротко покосился на сестру. — Тебя куда-то подбросить?

— Не нужно. Я, пожалуй, навещу своего сына, раз уж нахожусь тут поблизости! — она со скучающим видом откинулась на спинку кресла, словно нелепая студентка.

— Как у него дела?

— Задаёт много вопросов. Это бесит!

— Он ведь ребёнок.

— Знаю, но все дети такие бесячие! — с отвращением проговорила Тамара. — Будь он не таким бесячим, кто знает, может, я приходила бы к нему почаще?

— Сомневаюсь! — сказал молодой мужчина то, во что искренне верил.

— Не занудствуй! — огрызнулась сестра, затем перескочила на серьёзный тон. — Доложи мне потом о результатах, и будем переходить к следующему этапу.

— Хорошо. Но лучше, если мы будем обмениваться новостями иными путями.

— Боишься, что нас заметят вместе? — ухмыльнулась Тамара. Ей будто бы было всё равно, но Томас знал, что эта такая защитная реакция. Сестра не любит раскрывать перед кем-либо душу, даже если это её родной брат-близнец.

— Не вижу смысла идти на ненужные риски. У каждого есть свои задачи. Отпразднуем вместе, когда подвернётся настоящий повод.

— Ну, бывай тогда! — бросила на прощание Тамара и покинула нанобиль.

Она вскоре скрылась под проливным дождём.

Томас посидел немного в тишине, а потом запустил двигатель и умчался прочь. Непрекращающийся дождь вскоре смыл все следы его пребывания в городе, оставляя после себя лишь слякоть.

Виолетта отпустила руку Алластера Грина, как если бы он вдруг ударил её током. Она не сразу осознала, что вновь оказалась в дворцовой оранжерее. Придворный маг и девушка какое-то время стояли в полной тишине, пока за их спинами тихо журчал и переливался пруд.

Значит, всё было неслучайно. Каждое событие в её жизни так или иначе было спланировано кем-то другим. Все самые значимые и опасные события. И не только её жизнь… Денис, Максим, Влад — все стали жертвами чьих-то амбиций. Их близкие люди невольно превратились в инструменты. А главный кукловод всё это время оставался в тени. Даже император со своими грандиозными планами вряд ли подозревал все эти годы, что невольно пляшет под чужую дудку.

— Теперь Вы понимаете, насколько важны? — нарушил молчание господин Грин. — Вы были избраны для сохранения равновесия.

— Томас Блэйк выбрал меня! — прорычала в ответ Виолетта. Она злилась не на собеседника, а на этого нарзенца, который дважды предал её. — Он решил, что имеет на это право.

— Господин Блэйк не более, чем такой же инструмент в руках более могущественных! — не согласился придворный маг. Он повёл рукой в воздухе, как бы описывая эту неведомую могущественную силу. Накрашенные ногти всё так же ухожены. — Рождение Вашего брата повлекло угрозу для равновесия, и Вселенная это почувствовала. Кто-то может считать, что все ваши жизни текут именно таким образом из-за вмешательства кого-то вроде господина Блэйка. Но на самом деле это Вселенная сделала всё возможное, чтобы его выбор пал на вашу семью и на Вас, госпожа Марлин. Вы и Замир Аббадон — инструменты для сохранения равновесия, две равных друг другу противоположности. Если кто-то один нарушает равновесие, другой обязан это предотвратить.

— Я не стану убивать Влада! — прохрипела Виолетта, с вызовом выглянув на мага.

— У Вас есть право делать выбор. Но не исключено, что дальнейшие события изменят Ваши представления обо всём, в чём Вы сейчас так уверены.

Девушка замотала головой:

— Только не об этом!

Алластер Грин сделал пару неторопливых шагов к ней и вновь протянул руку:

— Тогда Вы не побоитесь ещё кое-что увидеть!

Он оборвал фразу так, словно за ней должно было последовать продолжение. Виолетта невольно сжалась. Она не хотела больше ничего видеть. Воспоминания ранили. Она не знала, как переварить то, что уже увидела. И как это должно помочь в преддверии последней битвы, которая решит судьбу Гамильдтона.

Но дрожащая рука сама потянулась к мужской ладони, а неестественно длинные пальцы тут же сомкнулись, удерживая её в цепком замке.

Яркие вспышки едва не ослепили Виолетту, вызвав резкую головную боль. Она видела хаотичные картинки, которые отказывались соединяться во что-то связное.

Боль, взрывы, отчаянные крики, кровь — всё это сливалось в один бесконечный кошмар, в котором Виолетта увидела падение Шермана перед армией императора. Он стал таким же сильным, как Влад. И без труда разрушил пограничную стену, погребая под обломками десятки королевских гвардейцев.

Кругом разворачивалась кровавая баня. Две армии столкнулись прямо на улицах Шермана. И где-то среди всего этого хаоса одиноко шёл Влад. Он ступал по дороге из смерти, оставляя за собой талые следы. И выглядел таким безразличным, словно ему было плевать на всё происходящее вокруг.

В какой-то момент Влад остановился и оглянулся. Он посмотрел прямо на Виолетту и будто знал, что сейчас она наблюдает за ним из прошлого. У девушки сердце ушло в пятки. Она увидела, как его глаза загораются фиолетовым свечением. А потом наступили боль и темнота…

Виолетта одёрнула руку и едва не упала в пруд. Грин вовремя успел удержать её невидимым барьером. Она не могла отдышаться, до сих пор ощущая на себе холодное безразличие Влада.

Несколько мгновений девушка молча глядела на придворного мага, судорожно хватая ртом воздух. А потом молча выбежала из оранжереи.

Господин Грин не стал её останавливать. Вероятно, он сказал всё, что хотел. А Виолетта была так напугана, что даже не заметила Рамира, который уже подходил к дверям оранжереи.

Лишь врезавшись в кромола, девушка, наконец, опомнилась.

— Прошу прощения, госпожа! — склонил голову Рамир так, словно это он виноват в произошедшем. — Вы в порядке?

Виолетта неуверенно кивнула. Слуга не посмел больше задавать вопросы, вместо этого предложил проводить её до покоев.

Эта ночь длилась бесконечно. Всю дорогу Виолетта молчала и смотрела себе под ноги. Но, когда вошла в знакомое помещение, и её взгляд зацепился за Эдуарда, все мысли неожиданно обрели осязаемый смысл.