Все её соотрядники ещё не спали. Они расселись по комнате и болтали, как самые лучшие друзья. Кей и Мира тоже успели вернуться и переодеться в форму клана Файдэр. Судя по всему, после похода к лекарю Кей стал чувствовать себя намного лучше. Это заметно по приподнятому настроению и живому румянцу на щеках.

Не успел Рамир закрыть за Виолеттой двери, как все тут же накинулись на неё и облепили со всех сторон. Вопросы полились рекой, но девушка была не в настроении рассказывать.

— Давайте я позже всё вам расскажу! — устало попросила Виолетта, вперившись в Эдуарда грозным взглядом. — Сперва хочу поговорить с отцом.

Друзья почувствовали витающее напряжение. А Эдуард Марлин весь съёжился, словно почувствовал, что разговор выдастся непростым.

— Только давай в этот раз обойдёмся без секретов? — шепнул ей на ухо Кирилл.

— Не волнуйся, в этот раз обойдёмся без секретов! — не понижая голос, отозвалась Виолетта.

Но её ответ насторожил его ещё больше.

— Нам спрятаться в купальне, пока вы будете разговаривать? — попытался понизить градус напряжения Кей.

— Там с балкона открывается неплохой вид, — Кирилл ткнул большим пальцем в пространство позади себя. — Заодно проветрите головы на свежем воздухе. Может, пропадёт желание собачиться.

Под испепеляющим взглядом подруги он стушевался. Виолетта молча прошла мимо и толкнула балконную дверь, впуская в помещение прохладный воздух. Эдуард последовал за дочерью.

Как только они остались одни, девушка едва сдержалась, чтобы сразу не налететь на отца с обвинениями. Он аккуратно прикрыл за собой дверь, отрезав их от остальных. Все звуки из покоев оборвались.

Виолетта подошла к балюстраде и какое-то время рассматривала разворачивающуюся внизу обширную территорию дворца, где за высоким забором темнели улицы и высотные здания. Это мог быть просто сказочный вид, который позволил бы им обоим сблизиться, пока они будут любоваться роскошью чужой жизни и вспоминать о прошлом. Но не сегодня.

— Я знаю, что ты изменял маме! — на удивление спокойно призналась Виолетта, утратив недавний гнев.

Видимо, Кирилл поступил мудро, отправив их сюда. Свежий воздух здорово прочищает голову и выгоняет негативные эмоции.

Эдуард молча подош ёл к дочери и положил руки на поручень балюстрады. Несколько секунд он сжимал и разжимал пальцы, пока костяшки беспомощно белели. Пространство освещалось только прямоугольником света из комнаты, который просачивался через застеклённую дверь.

— Как ты узнала? — нарушил молчание Эдуард. Его тон звучал иначе, чем обычно.

— Это имеет значение? — сухо обронила Виолетта.

— Нет, просто… — он кашлянул и опустил голову, рассматривая декоративный кустарник внизу. — Это касается только меня и твоей матери, Ви! Я не обязан рассказывать о таких вещах.

— Ты изменял ей с матерью Влада! Тебе не кажется, что это немного другая ситуация?

— Разве? Что это меняет?

Виолетта открыла было рот, чтобы ответить, но потом вдруг осознала, что он прав. Сложись их жизнь немного иначе, она вполне имела бы право злиться на отца, но мамы давно нет, а его она не видела много лет. Стоит ли винить его в том, что было много лет назад, если сейчас он пытается исправить свои ошибки?

Виолетта безнадёжно выдохнула и закрыла лицо руками, заставляя себя успокоиться. Всё равно было больно, но нет смысла сыпаться обвинениями или вновь разочаровываться в том, кто просто пытается быть рядом.

— Я понимаю, что тебе из-за этого больно, дочка! — заговорил Эдуард, не решаясь к ней прикасаться. — Я не горжусь своими поступками. Но это было не хуже того, что я тебя бросил. Я правда любил твою маму, очень! Я влюбился с первого взгляда, когда её увидел, и не перестаю любить даже сейчас. Но жизнь сложная штука. Я был очарован Каирой и позволил себе проявить слабость. Это было ошибкой. Было в ней что-то такое… Не знаю. Но она меня одурачила. Это ещё больше осложнило всё.

Виолетта кивнула, не решаясь посмотреть на него. В глазах стояли слёзы.

— Ты должна знать, что не проходит и дня, чтобы я не жалел о своей связи с Каирой! — в голосе Эдуарда звенело искреннее раскаяние. — Это одна из главных причин, по которым я так и не смог вернуться в Танар. Наверное, я так и не смог бы никогда тебе в этом признаться… Потому что ты и так разочаровалась во мне. А это могло окончательно уничтожить меня в твоих глазах.

— А ты смог бы… оставить меня и маму ради неё и Влада? — сорвался с губ вопрос, больше напоминающий лепет маленькой девочки.

Мужчина тяжело вздохнул.

— Не знаю, честно! — тихо проговорил он. — Сейчас ни за что не оставил бы, но тогда я был слишком молод и глуп, — Эдуард вдруг горько рассмеялся. — Да и это такой абсурд, не находишь?

— В смысле?

— Ты спрашиваешь, смог бы я оставить вас с мамой, когда я осознанно бросил тебя на целых шестнадцать лет!

— И правда…

Виолетта не смогла сдержать улыбку. Ей стало намного легче. Их обоих позабавила ирония этой ситуации, и никогда прежде отец и дочь не были настолько близки, как в этот момент. Даже, когда разговаривали в палатке или ехали в поезде, прижимаясь друг к другу.

Эдуард вдруг посерьезнел:

— Ошибки прошлого не должны определять нас как личность, Ви, — они нужны, чтобы учиться и развиваться. К сожалению, я потратил в пустую много лет прежде, чем понял это. Не повторяй моих ошибок и не пытайся убегать от собственных.

Девушка кивнула и неожиданно для себя крепко прижалась к отцу в поисках утешения. Его объятья помогли успокоиться и принять очень важное решение.

Виолетта знала, что за дверями друзья ждут ответы. Она помнила, что дала слово избавиться от секретов. Перед всеми и самой собой. И решила начать прямо сейчас.

— Мне нужно ещё кое-что рассказать…

Она заглянула ему в глаза перед тем, как продолжить. А потом поделилась тем, что утаивала много дней. Разговор вышел не столько трудным, сколько эмоциональным. Эдуард не разозлился, что она сразу обо всём не рассказала. Было заметно, что он сам не до конца понимает, что для него значит известие о смерти родителей. Он не общался с ними так много лет, но всегда утешался мыслю, что они живы.

Узнав, что убийство совершил Влад, Эдуард поморщился, словно только что проглотил дольку лимона. Выдержал паузу, и всё это время Виолетта не отрывала взор от забора, охватывающего дворцовую территорию. Она не решалась как-то выразить поддержку.

Наконец, мужчина покачал головой из стороны в сторону, как бы примиряясь с этой мыслю. Виолетта ожидала, когда он вновь начнёт причитать, что Влад давно вышел из-под контроля и стал опасен даже для неё. Но отец её удивил.

— Полагаю, ты уже сложила первое впечатление о бабушке и дедушке, но они не всегда были такими, — его взгляд затуманился, возвращая к самым сокровенным воспоминаниям. — В детстве у меня бывали по-настоящему счастливые моменты…

Они провели поистине бесценные минуты, вспоминая прошлое и своих родственников. На удивление разговор получился не грустным, а душевным. Эдуард делился воспоминаниями о своём детстве, над которыми Виолетта искренне хохотала. А она в красках описывала свою жизнь в Танаре вместе с Мартой и Владом.

Они могли ещё долго стоять вот так и разговаривать, если бы вдруг не открылась балконная дверь, и в проёме не показалась белобрысая голова Кирилла.

— Простите, что прерываю, — виновато проговорил он, — но мы все уже порядком устали ждать. Спать уже вряд ли кто ляжет.

Отец и дочь одновременно обернулись, а потом рассмеялись. Молодой шаонец притворно обиделся, решив, что они смеются над ним. Недовольная голова исчезла, но дверь осталась открытой.

Они не стали заставлять соотрядников ждать ещё дольше. Вернувшись в покои, Виолетта только сейчас заметила, что не хватает Дениса.

— А где Денис? — поинтересовалась она.

Друзья лишь пожали плечами.

— Он не приходил, — немного расстроено сообщила Мира.

— Видимо, старательно избегает! — безразлично отозвался Кирилл, развалившийся на кровати.