— Смириться и покорно ждать смерти? Чушь! Разве вам самому не противно от этого?

— Да, не самое лучшее будущее. Но что нам остается?

— Измениться! — не выдержал парень. Крик сотряс стены. Дерек чуть качнулся. Удивленно округлил глаза. — Сделать хоть что-то! Хотя бы попытаться!

— Давай просто поговорим. Уверен, вместе...

— Я не ваш сын! Я — это я. Желаете исправить ошибки? Загладить вину? Но я тут при чем?

— Сэмми, ты не понимаешь...

— Мне откусили руку! Сделали калекой! — ударил он кулаком по стене. Боль волнами разошлась по пальцам. — Я пытаюсь исправить это! Если хотите помочь, так не мешайте!

Дерек поник. Руки опустились вдоль тела, а взгляд упал на пол.

Сэмюэль медленно захромал вперед.

— Пропустите, мистер Нейви, — прохрипел он. Горло болело после криков.

Мужчина покорно отошел в сторону. Парень толкнул телом дверь. Боковым зрением заметил, что Дерек смотрел на него.

— Прошу, одумайся, Сэмми.

И Сэмюэль молча вышел. Спустился по лестнице на первый этаж и покинул улей.

▪ ▪ ▪

Когда он повернул к себе домой, в спину ударил звон графского колокола. Наступил полдень.

Парень открыл дверь и сразу шагнул на кухню. Скинул на стол два мешка.

В маленьком лежала одна книга. Дневник Рентина. Перевод ритуала Сэмюэль оставил у Дерека. А средний мешок слегка подрагивал. Развязал его.

— Как исцелить руку, — спросил Сэмюэль, падая на стул.

Фея выползла из мешка. По телу пробегали частые судороги, а голова качалась из стороны в сторону, как у сломанной детской куклы.

— Это невозможно — ответила она.

— Что? — переспросил Сэмюэль. Он не поверил ушам.

— Невозможно. Ты отмел грезы, а на Сцене это почти невозможно.

— Почти, — повторил парень. — Значит, есть возможность и...

— Неа, нету, — сказала Амелия. — Возможно в теории, а на практике — нет.

— Погоди, погоди.

Он чувствовал, как земля уходила из-под ног. Последняя надежда ускользала. Сэмюэль призвал фею, чтобы она рассказала, как исцелиться. Если это невозможно, то ради чего он давал обещания? Ради чего призвал ее?

Парень в ужасе посмотрел на дрожащую Амелию. Она беззаботно изучала тело и осматривала кухню. Словно и не сказала ничего особенного.

«Меня обманули? — промелькнула мысль. — Нет. Нет. Нет. Нет. Нет! Погоди. Такого не может быть. Нужно просто больше узнать. Все будет хорошо. Я просто соберу побольше знаний. Она же сказала, что это возможно. Сказала же».

— П-почему невозможно? — с трудом спросил он. Сэмюэль боялся ответа. Подсознательно чувствовал, что он выбьет последнюю опору.

— Что такое тело, Сэмюэль? — ответила Амелия вопросом на вопрос.

— Кости, мышцы и органы?

— Тело — сложный механизм. У каждой части есть своя задача. Есть недочеты и ошибки, но без них никак.

— Не понимаю, к чему ты?

— Ты двигаешь пальцами, ногами и руками. А также чувствуешь запахи, вкусы и прикосновения, — продолжила фея. — Для души не существует ни запахов, ни вкусом. Но как же тогда ты их чувствуешь? Почему помнишь, как пахнет яблоко или мясо?

— Ближе к делу, — устало протер глаза Сэмюэль.

— В твоем теле находятся сотни тысяч якорей. Каждый связан с другими. Они подключены к мышцам, коже и нервам. И все вместе образуют сложную сеть, которая позволяет тебе управлять телом и получать обратную связь. Теперь скажи, сможешь ли ты создать связь с тысячами якорей? И при этом выжить после отдачи?

— О боги, — вздохнул парень. — Но ты же говорила, что поможешь.

— Давай не будем устраивать истерик? — подняла Амелия одну лапу и наклонила голову. — Я солгала. Лучше подумай о другом. Перед тобой очень древняя фея. Я была знакома с множеством людей, заключила много сделок и многое знаю.

— Не сдались мне твои знания! — ударил кулаком по столу Сэмюэль. — Рука! Мне нужно только вылечить руку!

— Сдалась тебе эта рука? Отсутствие конечностей у практиков — обычное дело. Я знала несколько обездвиженных. Они могли только говорить.

— Меня уволят, — закрыл лицо рукой. — Моей жизни конец.

— Найди другую работу или начни свое дело. Зачем ты вообще занялся практикой?

— Хотел изменить жизнь.

— Так дерзай! — воскликнула фея. — Двигайся вперед. Окунись в практику с головой. Если хочешь изменить жизнь, зачем тогда цепляешься за старую работу? Почему не примешь суровую действительность?

— Тебе, — запнулся он. Слова Амелии вызвали бурю чувств. Сэмюэль уже ощущал подобное, но забыл когда. Парень прикусил губу. — Тебе не понять.

— Как знаешь, — отвернулась Амелия от него. — Хочу кое-что спросить. Хорошо подумай и ответь.

Сэмюэль промолчал, призывая продолжить.

— В комнате находятся десять человек. Ты — один из них. У каждого неограниченный запас желаний. Пожелать можно все что угодно, и это исполнится. Что ты загадаешь?

— Сбегу из комнаты, — выпалил парень. — А потом отберу возможность загадывать желания у остальных.

— Любопытно.

— Я ответил правильно?

— Каждый отвечает по-своему. Твой ответ — весьма мирный.

— Чудесно, — вяло произнес он.

— Что за дела у вас этой картиной? — неожиданно спросила Амелия.

Сэмюэль проследовал за взглядом феи и наткнулся на картину. Она висела над столом. Парень случайно мазнул по ней, и в разуме заиграл сломанный патефон. Благоговение взорвалось оглушительным взрывом и также стремительно угасло. Осталась только горькая досада.

— Она висела у того бородача, а теперь я вижу ее у тебя. Какая-то важная фигура?

— Основатель страны, — ответил он. — Ты ничего не чувствуешь?

Взгляд Амелии не отлипал от картины, и фея ничего не сказала про благоговения.

— Картина как карти...

Она стукнулась мордой об стол, две лапы свесились с края и покачнулись. Сэмюэль посмотрел на тело рогокошки.

Амелия обманула его. Провела как дурака. Парень дал обещание на призыв в человеческое тело. Сделал себя заложником феи. И ради чего? Он остался ни с чем. Увольнение неизбежно.

Мысли об ударе молотком по голове Амелии повторялись по кругу, как заевшая пластинка. Но парень сдержался. Это не поможет. Даст легкую радость и только. Фея откажется сотрудничать и он умрет страшной смертью.

— Чулять! — выкрикнул Сэмюэль и ударил кулаком по столу. Тело подпрыгнуло. — И что мне делать?

Он вспомнил про Андреа. Сокрытие тела была последней задачей на сегодня. Мешки и пила уже ждали своего часа.

Сэмюэль посмотрел в окно. Было еще светло. Пока рано. Парень глубоко вздохнул и откинулся на спинку стула. Он ждал вечера.

▪ ▪ ▪

За окном стемнело. Только оранжевые огни уличных фонарей виднелись в темном смоге. Под ними изредка проходили тени. Прохожие спешили домой до наступления ночи.

Сэмюэль безучастно смотрел на стол. Амелия не пришла в себя. Фея лежала хладным телом. Ни дрожи, ни судорог. Она была мертва. От Амелии не воняло, поэтому фея выглядела как гибкое чучело, нежели труп.

Парень цокнул и сгреб ее в портфель. Сэмюэль забыл про него после встречи с Немо. Теперь снова пригодился.

Амелия и фонарик Андреа еле поместились внутрь. Стенки сумки вздулись. А замок защелкнулся с трудом. Казалось еще чуть-чуть и он взорвется.

Просунул кисть через ручку портфеля, взял трость и вышел из улья. Старая сумка билась о деревянную ножку при каждом шаге. Раздражало. Из-за веса рука сильно уставала. Запястье болело.

«Ненавижу», — свернул Сэмюэль на улицу Никелова и захромал в сторону Свалки неудач.

— Какое совпадение, — раздался за спиной искаженный голос. Парень замер. Несмотря на искажение, он узнал его. Голос принадлежал человеку, которого Сэмюэль боялся встретить больше всего. — Как раз о вас вспоминал, мистер Берислави.

Парень обернулся. В десяти метрах был Герман Вилбов. Охотник за мистикой носил черный плащ. Лицо скрывал противогаз. Офицер сидел на велосипеде, но спешился и зашагал вперед.