– Мен…та…лист… Он один…

Маркус опасен. Вик постарается держаться от него как можно дальше.

Противопоставить менталисту ей нечего. Абсолютно. Все, что она читала о них – это только страшные статьи футурологов, обещающих тотальное подчинение таким вот особям, типа Маркуса. И храни всех небеса, если эти твари хоть как-то различают добро и зло. Маркус, как кобра, бросается без предупреждения, когда затронули его.

Брок уже два раза стучал в дверь, уточняя состояние Вик.

Фигурка в руках Вик была обжигающе горячей, но отпускать её не хотелось. Почему-то сейчас, держа её в руках, Вик понимала, что так и нужно. Фигурка в виде грубо вырезанного подобия мужчины и должна прикасаться к коже, только так она может помогать. Это подтверждало и сломанное металлическое ушко на макушке фигурки – когда-то её явно носили на веревочке, а поскольку это не то украшение, которое выставишь напоказ, значит, оно носилось под одеждой, прикасаясь к коже.

– Вики… Если ты сейчас не откроешь эту проклятую дверь, я её выломаю сам! – громко сказал Брок.

– Я… В порядке… – все же выдавила из себя Вик, спешно засовывая фигурку под широкий кожаный браслет механита – не под корсет же её прятать. До такого Вик еще не дошла. Запястье согрелось чужим теплом, расползавшимся по телу и уносящим прочь дурноту и неприятную легкость.

…Где-то далеко вздрогнул белокожий, как призрак, мужчина. Из механической левой руки от неожиданности выпала пробирка, разбиваясь о каменный пол лаборатории. Она жива. Она еще жива, и от этого осознания стало легко и тепло – он почти четыре года не знал, что с ней. Она где-то жива. И пусть будет счастлива – уж на это его хватит…

Ручка двери снова дернулась, и Брок пригрозил тем, что по-настоящему могло напугать Вик:

– Я Эвану пожалуюсь, раз ты меня не боишься!

Вик закрыла воду и прокашлялась, чтобы сказать – своему голосу она не до конца доверяла:

– Уже иду…

Она открыла дверь и улыбнулась совсем побелевшему от волнения Броку:

– Нельзя врываться в женскую уборную!

Он ткнул указательным пальцем в дверь:

– Мужская!

– Брок… Не переживай, все хорошо. Я сильнее, чем есть.

«Я пережила ментальную атаку и даже выжила. Правда, не знаю, что потеряла из своих воспоминаний. Пора, наверное, вести дневник, чтобы сравнивать воспоминания и написанное – с менталистами в окружении ни в чем нельзя быть уверенной!» – Вик чуть не сбилась с шага.

Брок деликатно взял Вики за руку, помогая идти – её трость осталась в прозекторской:

– Виктория, ты же понимаешь, что все очень волнуются за тебя. Все переживают – ты же молодая, впечатлительная нера…

Вик возразила:

– Не все волнуются. Того же отца Маркуса не пробить таким. И… – она посмотрела Броку прямо в глаза: – держись от инквизитора подальше, как можно дальше…

Брок чуть подался к ней:

– Вики? Что-то не так? Он что-то сделал? Он чем-то обидел тебя?

Но она качнула головой, боясь давать другие подсказки. Маркус однозначно дал понять, что он не тот, с кем стоит связываться.

– Просто… Он ведет свою игру…

Брок прищурился и все же сказал:

– Хорошо. Я тебя не понял, но принял к сведению. Мне телефонировать домой, вызывая Адамса на паромобиле или поймаем паромобиль на площади?

Вик, как не боялась сейчас отца Маркуса, призналась:

– Я хочу остаться на вскрытии и посмотреть, чем все закончится. Я хочу знать причину смерти женщин с Оленьего. Это очень важно. Это сразу же продвинет расследование вперед. Я устала топтаться на одном месте с момента обнаружения тела Ян Ми. Сколько можно…

– Как скажешь, – криво улыбнулся Брок. – Я на другой ответ и не надеялся…

– Видишь, мы с тобой хорошо стали понимать друг друга! – улыбнулась Вик вполне радостно – откуда-то взялись силы, и даже настроение улучшилось. Даже нога перестала болеть и хромать. Наверное, главное – не думать об отце Маркусе, и тогда все будет хорошо.

В прозекторской все мужчины, даже Картер отвлекся от своего вскрытия, склонились над столом для инструментов, что-то рассматривая в эмалированном лотке для препаратов.

Стилл оглянулся на входящих Вик и Брока:

– Идите сюда! Тут неожиданная находка!

Отец Маркус оценивающе скользнул взглядом по Вик и сказал:

– Я рад, что вам стало гораздо лучше!

Вик прищурила глаза, но предпочла смолчать. Она решила держаться от него подальше. Она промолчит – это и есть держаться подальше.

Маркус фыркнул, то ли её мыслям, то ли еще чем-то возмущаясь.

– Что это?! – недоумевал Вернер, пинцетом что-то переворачивая в лотке.

Маркус чуть подвинулся в сторону, давая Вик и Броку место:

– Это так называемая куколка. Или иначе вольт. Обычно его изготавливают из воска, чтобы влиять на того, кого хотят уничтожить, навести порчу или заставить страдать. Впервые вижу вольт из кости. Кость не согнешь и не сломаешь, как вольт из воска, причиняя боль обидчику. В кость не вложить кровь, волосы или ногти врага. Странный вольт. Непонятный.

Стилл вздрогнул, уточняя:

– Это что… Человеческая кость?

– Скорее всего, – подтвердил отец Маркус.

Вернер пояснил для Брока и Вик:

– Только что извлек из тела женщины. Решили для начала посмотреть состояние шва на животе – уж больно приметные шрамы. Они есть у всех женщин с Оленьего. Я вскрыл шов, а там в большом сальнике, подоткнутом к передней стенке, прямо в тканях… Вот это…

Вик замерла – в лотке лежала точно такая же фигурка, как та, что она спрятала под свой браслет. Точь-в-точь. Пальцы дернулись тут же достать её и выкинуть.

Отец Маркус протянул руку Вернеру:

– Позвольте мне.

– Эм… Да, конечно, – кивнул хирург.

Осторожно беря пинцет из рук Вернера, отец Маркус перенес вольт из лотка на металлический стол, рисуя вокруг фигурки знакомую Вик руну созвучия. Вольт зажегся синим огнем. Отец Маркус перевел взгляд на тело мертвого парня, но его кости, видимые из-за того, что грудная клетка была вскрыта, не зажглись.

– Не его кости. – заключил Маркус, стирая руну.

Картер, вооружаясь скальпелем, рванул к другому столу, где лежало женское тело, маркированное Икс-12. Он с помощью помощника быстро стащил одежду с трупа и сделал разрез параллельно непонятному шраму, который был у всех женщин с Оленьего. Пару секунд покопавшись в теле, он достал очередной вольт.

Вернер нахмурился, переглянулся со своим помощников, и все четверо мужчин отправились спешно вскрывать другие трупы, хранившиеся в ледяной комнате.

Вик замерла, старательно дыша. Правая рука вцепилась в кожаный ремешок механита, под которым прятался её вольт, но что-то останавливало её. Что-то мешало сорвать и отбросить от себя костяную фигурку.

Отец Маркус мрачно смотрел прямо в глаза Вик, и перед её внутренним взором тотчас мелькнуло сломанное ушко на фигурке. Вик с облегчением вспомнила, что её вольт не предназначался для… Для… Для того, для чего он вшивался в погибших женщин. Её вольт иной.

Вернувшийся Картер бросил на стол три вольта и отправился обратно:

– Мы проверим все тела…

Отец Маркус тут же отвел в сторону от Вик свои алые, пугающие глаза. Вик мстительно подумала для него: «Менталист!».

– Да, несомненно… – внезапно отозвался отец Маркус, и не успела Вик обрадоваться его признанию, как он продолжил: – несомненно, они все одинаковые – в каждой из пострадавших женщин. Знать бы еще, что они должны были лечить…

Стилл вспомнил предположение Брока:

– Как вариант… Бесплодие?

Маркус удивленно посмотрел на него:

– Дети, точнее наследник – это мужская мечта. Женская мечта все же немного иная. Для нерисс ребенок – самый страшный кошмар, который только можно представить. Я осматривал тела – там есть нериссы, которым не больше восемнадцати лет, вряд ли они были замужем и мечтали о детях. Несостоятельная теория.

Стилл пожал плечами:

– Иной нет.

– Значит, – подхватил вернувшийся Картер с очередной порцией вольтов, кидая их в общую кучу, – придется вскрывать каждое тело и искать заболевания.