В результате столкновения лодка получила серьёзные повреждения, погибли 27 человек, внутрь прочного корпуса стала поступать вода. Чтобы избежать затопления, командир лодки В. Хоменко посадил её на мель, что позволило избежать более серьёзных последствий.
Через восемь с лишним лет, 21 октября 1981 года, у острова Скрыплева (близ Владивостока) теплоход «Рефрижератор-13» протаранил следовавшую в надводном положении дизельную подводную лодку С-178 (проект 613), которой командовал капитан 3-го ранга В. Маранго. Вода, хлынувшая через пробоину площадью более 10 квадратных метров, затопила несколько отсеков, лодка затонула на глубине 32 м. Командир подводной лодки вылетел за борт, и был поднят на борт «Рефрижератора».
Оставшиеся в живых члены экипажа С-178 выпустили аварийные буи, с помощью которых была установлена связь между ними и прибывшими к месту аварии спасателями — спасательным судном «Машук» и подводной лодкой БС-486 «Комсомолец Узбекистана». На лодку удалось передать дыхательные аппараты, но затем вышла из строя телефонная связь через аварийный буй. Пришлось подводникам самостоятельно подниматься на поверхность. Днём 22 октября благополучно всплыли первые два моряка, но следующие трое пропали без вести, их так и не удалось обнаружить. Шесть человек из носового отсека перешли под водой в барокамеру подлодки БС-486, остальные выбирались кто как смог.
Всего с затонувшей лодки удалось спастись 20-и морякам, погибли 32 человека, родственникам которых выплатили пособие аж по 300 рублей на семью (!) Виновниками столкновения суд признал командира подводной лодки капитана 3-го ранга Маранго и старшего помощника капитана «Рефрижератора-13» В. Курдюкова. Обоим суд отмерил по 10 лет лишения свободы.
* * *
К-8 стала первой погибшей советской атомной подводной лодкой, но не последней. Между пожарами на ней и «Комсомольце», морская пучина поглотила ещё две атомные субмарины (одну удалось поднять, но она утонула ещё раз).
24 июня 1983 года у берегов Камчатки в бухте Саранная затонула атомная подводная лодка К-429 (проект 670А) из состава 2-й флотилии подводных лодок Тихоокеанского флота, при этом погибли 16 моряков — весь личный состав 4-го отсека. Атомоход только недавно вернулся с боевой службы, часть экипажа находилась в отпуске, и в море он вышел с наспех собранной командой. Не удивительно, что всё закончилось трагедией.
К счастью, лодку удалось быстро поднять, что спасло жизни других членов экипажа (на борту их оказалось 120 человек вместо 87 по штату), собранного перед плаванием из пяти разных экипажей. Но после восстановительного ремонта К-429 13 сентября 1985 года вновь затонула, в этот раз прямо у заводского причала. Поспешно сделанный ремонт дал результаты, противоположные ожидавшимся. Лодку опять подняли, но ремонтировать не стали, а вывели из боевого состава флота и через два года списали.
* * *
Эксплуатация атомных подводных лодок в советском ВМФ постоянно сопровождалась радиационными авариями. О некоторых из них уже шла речь на страницах этой книги, но были и другие. Так, в 1980 г. произошел пожар на лодке К-66 (проект 659). В результате сильного радиационного заражения лодку пришлось списать.
Настоящей трагедией стала катастрофа на атомной подводной лодке К-431 (проект 675М) Тихоокеанского флота 10 августа 1985 года, производившей замену отработанного топлива ядерных реакторов.
После замены стержней и установки на место крышки реактора выяснилось, что его герметичность нарушена. Пришлось вновь снимать крышку, после чего выяснилось, что причиной негерметичности послужил кусок электрода под прокладкой (его забыли, либо специально подложили с целью диверсии). Так как работы производились в спешке и с нарушением всех инструкций, матрос-крановщик зацепил решётку, которая потянула за собой ТВЭЛ. Произошёл взрыв.
Капитан 2-го ранга В. Захар так изложил последующие события:
«Взрыв был двойной. Впоследствии аналитики предположили, что с возникновением ядерной реакции тепловые нейтроны начали деление и их активность в короткий промежуток времени достигла более 1000% мощности. Не находя выхода, накопившаяся энергия с огромной силой вырвалась наружу. Крышку подбросило и ударило о прочный корпус АПЛ. Резкое возрастание температуры превратило воду в реакторе в пар. Реакция прекратилась.
С падением крышки — практически на своё место — в реакторе сконденсировалась вода. Снова возникла цепная реакция, произошел второй взрыв. Крышку выбросило наверх. Она ударилась о борт перегрузчика и упала на корпус атомохода... От взрыва в реакторном отсеке возник пожар. На прочном корпусе К-431 в районе 6-го отсека по правому борту образовалась трещина длиной около полутора метров и шириной несколько десятков миллиметров. Волной огонь внутри отсека захлестнуло, а через образовавшуюся трещину реакторный отсек заполнился водой по действующую ватерлинию».[280]
Вице-адмирал В. Храмцов описал катастрофу более драматично:
«Выделилось огромное количество энергии, произошёл выброс всего, что было в реакторе, над ним и рядом с ним. Перегрузочный домик сгорел и испарился, сгорели в этой вспышке офицеры-перегрузчики, кран на плавмастерской вырвало и выбросило в бухту. Крышка реактора весом в 12 тонн вылетела (по свидетельству очевидцев) вертикально вверх на высоту несколько сот метров и снова рухнула вниз на реактор. Потом она свалилась на борт, разорвав корпус ниже ватерлинии. Вода из бухты хлынула в реакторный отсек... Ветер дул со стороны бухты на завод и посёлок. В считанные минуты всё вокруг взорвавшейся лодки, всё, попавшее в след выброса, стало радиоактивным. Уровни гамма-излучения в десятки, сотни раз превышали санитарную норму».[281]
На развороченной взрывом палубе лодки и на стоявших вблизи кораблях лежали разорванные человеческие тела, куски активной зоны атомного реактора. Уровень радиации во много раз превышал максимально допустимый, но его никто не замерял и не фиксировал.
Дезактивация бухты и завода продолжалась несколько месяцев. Пришлось даже снять метровый слой земли на берегу. Собранные останки моряков и рабочих кремировали и захоронили в глубоких шурфах. Уровень радиации на борту К-431 был настолько высоким, что её реакторный отсек залили бетоном и поставили на долговременное хранение. Рядом с ней встала на вечную стоянку подводная лодка К-42 (проект 627А). В тот роковой день она находилась по соседству с «Тихоокеанским Чернобылем» и оказалась в зоне радиоактивного заражения, поэтому эксплуатировать её не представлялось возможным.
Атомную катастрофу на Тихоокеанском флоте спрятали под грифом «совершенно секретно», хотя в зоне радиоактивного заражения оказались не только военные объекты, но и жилые дома поселка Дунай. Местных жителей никуда не эвакуировали, они по сей день продолжают жить на территории с повышенным уровнем радиации, страдая от многочисленных болезней и вымирая ускоренными темпами.
* * *
Не менее трагические последствия имела авария атомного ракетного подводного крейсера стратегического назначения К-219 (проект 667) в 1986 году, о которой впервые сообщила советская пресса (вот что значит «перестройка» и «гласность»).
Этот ракетоносец под командованием капитана 2-го ранга И. Британова из состава 19-й дивизии подводных лодок Северного флота вышел для несения боевой службы 4 сентября 1986 года. Об обстановке, которая сопутствовала походу, можно судить по воспоминаниям капитана 1-го ранга И. Курдина:
«Напряжённость боевого использования РПКСН выросла до двух-трёх боевых походов в год. Ресурс техники дошел до предела своих возможностей, а ремонтная база далеко не соответствовала тем задачам, которые решал флот. В ещё более тяжёлом положении находились сами подводники — две-три боевые службы в год, неиспользованные отпуска, кадровая неразбериха стали нормой. Под давлением обстоятельств командование вынуждено было закрывать глаза на то, что экипажи выходили в море не на своих «родных», освоенных кораблях. О сплаванности экипажей не могло быть и речи».[282]
