Судьбы Смирнова и Фриновского ничем не отличались от судеб многих таких же «промежуточных» фигур в той дьявольской игре, которую затеял Сталин ещё в 1934 году, когда по его приказу был убит опасный соперник в партийном руководстве — Киров. Сначала очередной «борзой пёс» выискивал измену в своем ведомстве, боролся с многочисленными «врагами народа» в рядах подчинённых, а потом его самого ставили к стенке как предателя и шпиона, отмерив девять граммов свинца в качестве платы за неустанные труды на поприще палача.
«Сухопутно-морского волка» Фриновского арестовали весной 1939 года (и через год расстреляли). Лишь после этого кресло «главного начальника флота» надолго занял Николай Герасимович Кузнецов (1902—1974) и прекратились массовые репрессии. Вместо них «органы» взяли на вооружение адресные аресты.[25]
Эсминец «Карл Маркс» (бывший «Изяслав»)
Проблема командных кадров и специалистов флота к началу войны по существу дела не только не была решена, но ещё более обострилась в связи с поступлением от промышленности в 1935—41 гг. значительного количества новых кораблей и катеров, развертыванием множества береговых подразделений и служб. Между тем, большинство прежних командиров и специалистов высшего и среднего звена в 1937—38 гг. казнили либо отправили в концлагеря. Их места заняли срочно повышенные в званиях младшие командиры и техники. Однако такая ротация являлась вынужденной, свежеиспеченным начальникам сильно недоставало профессиональных знаний, служебного опыта, необходимых морально-психологических качеств.
Современный исследователь отмечает:
«Не будет, пожалуй, большим преувеличением сказать, что накануне советско-финляндской войны практически никто из лиц высшего комсостава КБФ не обладал достаточными опытом и знаниями для того, чтобы занимать доверенные им должности».[26]
Разумеется, старые и вновь открытые военно-морские училища ежегодно давали значительные по численности выпуски младших офицеров. Но все они обучались ускоренным образом, на слабой учебно-материальной базе, по программам и учебным пособиям, уже не соответствовавшим реалиям конца 30-х, начала 40-х годов. К тому же, по мере все новых и новых арестов, из библиотек училищ беспощадно изымали одну за другой книги «врагов народа». Например, как только арестовали в 1937 году М. А. Петрова, его учебник «Морская тактика» немедленно был изъят из употребления. А новый подобный учебник появился лишь после войны.
Когда же выпускники прибывали к местам прохождения службы, то оказывалось, что боевые корабли и катера в море выходят редко и лишь на короткий срок, морские учения корабельных соединений почти не проводятся, общефлотские маневры остаются только мечтой. Поэтому навыки практического плавания, действий в обстановке дальнего похода и морского боя у молодых офицеров не вырабатывались. Очень скоро за эти и другие огрехи многим из них пришлось заплатить своими жизнями.
Эсминец «Сталин» (бывший «Самсон»)
Что касается отношения «отцов-командиров» к рядовым матросам, то о нём весьма красноречиво свидетельствует следующий типичный факт. В мае 1939 г. с Балтики на Север по Беломоро-Балтийскому каналу переводили эсминцы «Громкий» и «Грозный». Для этого пришлось максимально их облегчить. С кораблей сняли гребные винты, артиллерию, якоря и якорные цепи, катера, откачали из цистерн мазут, спустили за борт воду. После этого надо было ввести эсминцы в плоскодонные баржи, в которых они бы находились как в футлярах, чтобы буксировать по мелководным каменистым фарватерам без риска повреждения корпусов. И вот как это выглядело:
«Для этого к ней подвели другую баржу, на которой находился колотый диабаз (блоки квадратной формы весом по 3—4 кг каждый). Матросы, выстроившись в две шеренги на расстоянии около метра друг от друга, перебрасывали эти камни из рук в руки. Таким образом перегрузили в док до 400 тонн диабаза (!). Затем подошёл плавкран, загрузил в док 90 тонн якорь-цепи. Баржа-док затонула, сев на грунт, после чего в неё ввели эсминец. Затем краном вынули погруженную ранее якорь-цепь. Плавкран ушёл, а матросам предстояло вновь, теперь уже из воды, вынуть и передать на баржу 400 тонн балласта...
Неужели нельзя было погрузить этот камень краном?... За целый день матросы утомились до такой степени, что когда, вернувшись на корабль для отдыха и сна, пытались умываться, не могли поднять руки к лицу — приходилось склонять голову к рукам. После разгрузки краснофлотцы несколько дней не могли разогнуть спину. О, Россия матушка! У нас никогда не берегли простого человека, особенно солдата и матроса».[27]
Отсутствие необходимых профессиональных качеств у командного состава всех уровней закономерно влекло за собой высокую аварийность, низкий уровень оперативной и боевой подготовки. Так, нарком ВМФ СССР Н. Г. Кузнецов в своих приказах по флоту от 10 ноября и 26 декабря 1939 года констатировал:
«Часть начсостава даже тяготится новой техникой и, не зная её, пытается вернуться к старым методам использования оружия...
Нет чёткой организации службы, систематически нарушаются уставы, правила, инструкции и директивы. Всё это свидетельствует об отсутствии повседневного конкретного руководства и непримиримой борьбы с этими позорными явлениями начальствующего состава всех ступеней.
Такая обстановка имеет место на всех флотах и флотилиях и требует немедленной ликвидации всех причин, порождающих аварии и катастрофы».[28]
Глава 2.
ФЛОТ И ВОЙНА
Действия советского флота в годы Второй мировой войны описаны в сотнях исторических трудов, хотя только сейчас, спустя более чем полвека после её окончания, через огромные завалы пропагандистского вранья начинает пробиваться правда о событиях той поры. Реальная история боевого пути ВМФ СССР, это тема специального исследования. Мы же очень кратко рассмотрим лишь некоторые события военной эпохи, так как именно опыт Отечественной войны обусловил формирование общей концепции и разработку конкретных планов строительства Большого Флота после 1945 года.
Состав флота
До войны с Германией создание «Большого Флота» удалось лишь начать, так как для этого было слишком мало времени (всего три с половиной года), а также недоставало материально-технических и финансовых возможностей.
На 22 июня 1941 года три западных флота СССР, вместе взятые, имели следующий боевой состав: 3 линкора, 7 лёгких крейсеров, 42 эсминца (включая 5 лидеров), 145 подводных лодок, 16 сторожевых кораблей, 72 тральщика, 130 торпедных катеров. Морская авиация (включая Тихоокеанский флот) насчитывала 2850 самолётов, из них 45% составляли истребители, 31% разведчики, 14% бомбардировщики, 10% торпедоносцы.
Эти корабли и самолёты были распределены по театрам военных действий в полном соответствии с планом «Великого освободительного похода» в Западную Европу, намеченного на лето 1941 года (операция «Гроза»). Основная их часть находилась в Балтийском и Чёрном морях, где требовалось обеспечить безопасность флангов наступающих армейских группировок, а также проводить десантные операции с целью захвата стратегических плацдармов в тылу противника. Напротив, Северный флот, единственный, кто имел прямой выход в океан, обладал минимальным корабельным составом, поскольку масштабные боевые действия в Арктике не предусматривались.[29]
