Однако через три с лишним часа после всплытия подводная лодка М-256 внезапно затонула в течение буквально нескольких секунд на глазах многочисленных «спасателей». Причиной этого послужили разгерметизация прочного корпуса, открытые переборочные двери между отсеками и оставленные открытыми кингстоны цистерн главного балласта — всё это было сделано для предотвращения взрыва кислородной цистерны. Это «помогло», цистерна не взорвалась, но лодка затонула.
В результате катастрофы погибли 35 подводников — у них не было надёжных индивидуальных и коллективных средств спасения. Спасти удалось только 7 человек, хотя рядом с М-256 находились три надводных корабля и подводная лодка С-364, подошедшие для оказания помощи.
После этого инцидента 615-е стали выводить из боевого состава флотов.
Транспортно-десантные субмарины. Большое внимание в первые послевоенные годы уделялось десантным подводным судам. В операции по захвату Босфора, в высадке десантов на берега Дании и ФРГ, подводные суда могли пригодиться для доставки передовых групп десанта.
Транспортно-десантная подводная лодка пр. 621:
1 — артиллерийские установки; 2 — самолёт Ла-9; 3 — ангар; 4 — откидная аппарель; 5 — десантный отсек; 6 — транспортируемая боевая техника; 7— центральный пост; 8 — отсек энергетической установки
В 1948 году началась разработка десантно-транспортной подводной лодки проекта 621, предназначенной для перевозки людей и боевой техники. Огромное судно водоизмещением около 6000 тонн (!) должно было брать на борт 745 морских пехотинцев, десять танков Т-34, три истребителя Ла-5 и 14 артиллерийских орудий. Ничего не скажешь, масштабно мыслили конструкторы!
Для обеспечения огневой поддержки десанта, этот погружающийся транспортный корабль планировалось оснастить артиллерийскими орудиями, пусковыми установками неуправляемых ракет (типа знаменитой «катюши») и даже катапультой для запуска самолётов.
Через несколько лет на свет появился проект десантно-транспортной подводной лодки проекта 626, имевшей меньшие размеры. Она должна была принимать на борт 165 морских пехотинцев и четыре танка, либо 330 тонн жидкого топлива (в варианте подводного танкера для Северного флота).
Параллельно с десантными лодками, осуществлялась разработка океанского подводного минного заградителя проекта 632, способного брать 112 мин.
* * *
Однако все проекты подводных монстров так и остались на бумаге. Кремлёвское руководство отдало предпочтение классическим конструкциям. Оно считало, что главное — как можно скорее построить как можно больше подводных лодок.
Ну, а раз партия сказала «Надо!», судостроительная промышленность ответила «Есть!», и принялась штамповать серийные субмарины ударными темпами. Подобного размаха строительства подводных лодок в мирное время история не знала ни «до», ни «после» (больше строили только в Германии в годы Второй мировой войны — но то была война). Каждые пять дней (!) советский военно-морской флот получал от промышленности новую подводную лодку. Годовая программа строительства доходила до 74 единиц, которые в три смены, днём и ночью, собирали рабочие на стапелях семи крупнейших верфей СССР в Ленинграде, Горьком, Николаеве, Комсомольске-на-Амуре, Северодвинске. Вот это был размах! Буржуям такое даже не снилось! И что весьма характерно для той эпохи, никто не задавал вопрос — нужно ли флоту столько подводных лодок?
На Западе не оставили без внимания быстрое наращивание советского подводного флота. Западногерманский эксперт по советскому ВМФ капитан 1-го ранга Шульце-Хинрихс отметил:
«Советский Союз из-за своего неблагоприятного географического положения и отсутствия заокеанских баз не может вести войну с помощью надводных кораблей,[83] поэтому он отказался от строительства авианосцев. Но зато русские использовали опыт, накопленный Германией в результате двух мировых войн в области применения подводных лодок и создали значительные подводные силы. Если предположить, что Советский Союз имеет достаточное число самых современных подводных лодок, приспособленных для плавания в океане, то уже этот факт сам по себе означает серьёзную угрозу для Запада.
Западные морские державы уже прореагировали на эту особенность развития советского военно-морского флота и уделили значительное внимание техническому и тактическому совершенствованию своей противолодочной обороны. Современные самолёты с соответствующим радиусом действия, а также радиолокационные станции, действующие без помех ночью и в тумане, не позволят подводным лодкам незаметно отходить в удалённые районы для пополнения запасов, отдыха и доукомплектования экипажей.
Однако нелегко будет обнаружить подводные лодки, действующие на океанских просторах, в такой степени своевременно, чтобы они не успели создать угрозу судоходству. Поэтому надо стараться уничтожить их ещё в базах или поблизости от них и закрыть им выход в открытое море».
Французский адмирал Пьер Баржо в своей книге «Флот в атомный век», изданной во Франции в 1954 году, заявил:
«В настоящее время Советский Союз имеет по меньшей мере 350 подводных лодок, из которых 250 базируются в Европе и 100 на Дальнем Востоке. Из 250 лодок, базирующихся в Европе, 125 являются океанскими. Это означает, что Советский Союз в начале военных действий будет иметь подводных лодок в пять раз больше, чем имела Германия в 1939 году, и в десять раз больше, чем в 1914 году. Поэтому новая подводная война приведёт с самого начала к значительным потерям в торговом флоте, если он не будет достаточно прикрыт».[84]
Однако как немец, так и француз были слишком хорошего мнения о советском флоте (впрочем, в плену иллюзий оставались и многие другие эксперты в более поздние времена). Они не знали, например, что подводные лодки проекта 613 по важнейшим характеристикам — скорости хода и дальности плавания в подводном положении, боезапасу торпед, живучести, автономности, условиям обитаемости значительно уступали своему прототипу — германским лодкам XXI серии. Кроме того, 613-е имели примитивное навигационное оборудование, средства связи и обнаружения целей. Их радиус действия под РДП не превышал 2—2,5 тысячи миль. Это означает, что они не могли действовать на дальних океанских коммуникациях.
Лодки проекта 611 обладали приемлемым радиусом действия, но их было мало (всего 26 единиц), а тактико-технические характеристики тоже оставляли желать много лучшего.
Таким образом, многочисленный подводный флот СССР, вынужденный действовать с удалённых баз без обеспечения надводными кораблями и морской авиацией, в конце 1955 года не мог представлять серьёзной угрозы для мировых торговых путей.
Эсминцы и прочая мелочь
До начала Второй мировой войны эскадренные миноносцы предназначались в первую очередь для нанесения торпедных ударов по крупным боевым кораблям. Однако в ходе боевых действий им весьма редко удавалось выходить в торпедные атаки. За 6 лет войны они постепенно превратились в корабли универсального назначения, решавшие разнообразные боевые задачи, среди которых торпедные атаки находились на последнем месте. Однако советские полководцы и флотоводцы, которые любили много говорить об «уроках» различных войн, при этом явно имели в виду других. Сами они соответствующих выводов для себя не делали. Не стали в этом смысле исключением и послевоенные эскадренные миноносцы.
Наплевав на международный военный опыт, адмиралы потребовали от проектировщиков вооружить новые корабли 10-ю торпедными аппаратами (в двух пятитрубных установках), несмотря на то, что реальные возможности их боевого применения являлись более чем туманными. Но адмиралы как дети любили лихие торпедные атаки эсминцев, весьма эффектно выглядевшие на учениях, поэтому отказываться от них не собирались.
