Следует отметить в данной связи попытки некоторых отечественных «бардов» доказать обратное. Например, один из них пишет:
«Корабли получились шумными, но такое сочетание глубины погружения и скорости хода сразу обесценило почти всё противолодочное оружие НАТО и вынудило их создавать новое поколение средств поражения подводных лодок».[206]
Лодка К-123 типа «Лира» (пр. 705К)
Подводные лодки типа «Лира» (пр. 705 и 705К)
Это называется «врёт, не моргнув глазом». Что толку от подводной лодки, действующей по принципу «кто не спрятался, я не виноват»?! «Лиры» были слышны, в зависимости от их скорости, погодных условий, гидрологической обстановки и типов ГАС, применяемых на кораблях ПЛО, за 30—60 миль (56—111 км) от цели. Именно поэтому американцы создали новые образцы противолодочного оружия — чтобы поражать «705-е» с гораздо большей дальности, чем предыдущие модели, не ожидая их подхода.
Всё это, в сочетании с трудностями по обеспечению базирования (постоянное поддержание первого контура реактора в горячем состоянии, чтобы не застыл теплоноситель, регулярное удаление окислов и т.д.) привело к тому, что в 1990 году, всего после десяти лет службы, все лодки данного типа вывели из эксплуатации. В очередной раз замысел, опередивший своё время, столкнувшись с отсталой советской технологией, рассыпался в прах.
Охотник проекта 671
Другой тип атомных торпедных подводных лодок второго поколения, массово строившихся в конце 60-х — 70-х годах, был более традиционным, и не содержал столь революционных решений, как лодки типа «Лира», хотя их проектирование началось практически одновременно.
Двухкорпусные подводные лодки со стальным каплеобразным корпусом проекта 671 «Ёрш» имели два атомных реактора и превосходили «Лиру» своими габаритами. В то же время, обладая водоизмещением, практически одинаковым с лодками первого поколения (3500 т), они значительно превосходили их скоростью подводного хода (31 узел), глубиной погружения (370 м), более совершенными системами вооружения и радиоэлектронным оборудованием. Им было далеко до рекордных достижений лодок проекта 705, но зато «Ерши» стали настоящими «рабочими лошадками» советского ВМФ.
Впрочем, в их конструкции тоже использовались кое-какие новинки. Например, одновальная энергетическая установка, противогидролокационное покрытие, ракето-торпеды.
Головная подводная лодка данного проекта К-38 «50 лет СССР» была заложена на Адмиралтейском заводе в Ленинграде в январе 1965 года и вступила в строй 5 ноября 1967 года. К 50-й годовщине Великой Октябрьской Революции (или октябрьского переворота — кому как удобнее) судостроители преподнесли очередной подарок «любимой партии» и лично товарищу Брежневу. За ней последовали ещё 14 однотипных лодок (последняя вступила в строй в 1974 году), остававшихся в боевом строю вплоть до кончины Советского Союза.
Атомная лодка типа «Ёрш» (пр. 671)
Одна из них, К-314 из состава 4-й флотилии подводных лодок Тихоокеанского флота, стала в 1984 году участницей международного инцидента, о котором советские средства массовой информации (правильнее было бы сказать — массовой дезинформации) даже не упомянули.
Помимо охоты за американскими подводными ракетоносцами, атомные торпедные субмарины занимались ещё и слежением за авианосными ударными соединениями ВМФ США. Вот и в марте 1984 года в район учений с участием авианосца «Kitty Hawk» в Японском море отправились большой противолодочный корабль «Владивосток» и крейсерская атомная подлодка К-314 проекта 671. Ввиду важности задачи, на лодку погрузили боевые торпеды и ракето-торпеды с ядерными боеголовками, а старшим на борту являлся командир дивизии подводных лодок.
На седьмые сутки похода был установлен гидроакустический контакт с авианосцем, а ночью его наблюдали в перископ, благо, что американцы за подводной обстановкой почему-то не следили. Ведя наблюдение за американскими кораблями в течение двух суток, в ночь на 22 марта К-314 потеряла гидроакустический контакт с авианосной ударной группой, и тогда командир подлодки, капитан 1-го ранга А. Евсеенко, решил всплыть под перископ для уточнения обстановки.
Когда лодка всплыла на глубину десять метров, один за другим последовали два сильных удара по корпусу, в результате чего К-314 лишилась хода. Утром, когда американцы ушли, подводная лодка всплыла на поверхность и к ней подошел ВПК «Владивосток». В результате осмотра и реконструкции происшедшего вырисовалась картина ночного инцидента — во время нахождения на перископной глубине К-314 столкнулась с американским авианосцем, принимавшим топливо с танкера, причем удар пришёлся по касательной в корму лодки. Были обломаны гребной вал и три лопасти гребного винта, авианосцу лодка распорола днище.
Подводную лодку на буксире притащили на базу и поставили в ремонт, а командира лодки А. Евсеенко сняли с должности. Происшествие в Японском море продемонстрировало, что и в советском и в американском флоте отношение к наблюдению за подводной и надводной обстановкой было довольно прохладным. Советские подводники потеряли из виду гигантский авианосец (длина 323 м, ширина по ватерлинии 40 м, осадка 11 м, полное водоизмещение 81 000 тонн), а для «янки» весьма неприятным сюрпризом стало появление советской подводной лодки в самом центре авианосного соединения. Поэтому обе стороны не стали поднимать шум и разбежались по своим базам — зализывать раны.
Вот что вспоминает вице-адмирал Е. Чернов, бывший в прошлом командиром К-38, головной лодки проекта 671:
«Атомные лодки проекта 671 задумывались в первую очередь как подводные истребители, и мы полагали, что с такой лодкой, с её мощной гидроакустикой и прочими научно-техническими достижениями, сможем обнаружить американские лодки и осуществлять длительное слежение за ними в готовности к уничтожению, получим господство в море и обеспечим безопасность нашей территории от ракетно-ядерного удара из-под воды. Но из этого ничего не получилось».[207]
Трижды прав оказался бывший премьер-министр России Виктор Степанович Черномырдин, сказав свою знаменитую фразу: «Хотели как лучше, получилось как всегда!» Так случилось и с лодками проекта 671:
«Одна за другой лодки пр. 671 совершали походы на боевую службу. В океане вокруг «квакают квакеры» (американские донные обнаружители акустической системы SOSUS), изредка мелькнёт американская лодка — и всё!
Установил с ней контакт, ведешь слежение, начинаешь за ней гоняться и чувствуешь, что в этом кружении надо ещё разобраться — кто же за кем следит? Час, два, три — ты весь мокрый, американскому кэптену это, наверное, тоже не в радость, т.к. идет постоянное маневрирование с выполнением различных фигур и, может быть, с изменением глубины погружения. Потом внезапно тишина — американская лодка исчезла...
Командующий флотом предъявляет претензии к командирам кораблей — плохо ищите супостата, не соблюдаете скрытности, не проявляете настойчивости, плохо готовите корабли к походу и пр.; к командирам дивизий и командующим флотилиями — не там ищите, не обеспечиваете должным образом, плохо учите командиров противолодочных лодок и т.п. Главком недоволен командующим флотом: беспорядок у вас — что вам не дай, всё не в прок...
На флотах и флотилиях начали разбираться, в чём же дело. Ответ пришел от флотской молодежи...
Мы обнаружили огромную собственную помеху от технических средств своей лодки, причём в области низкочастотного, инфразвукового спектра, т.е. того звука, который распространяется на сверхдальние расстояния практически без затухания, преодолевает все гидрологические препятствия.
Естественно, из-за этого собственного шума — как бы из-за забора — наши шумопеленгаторы сами ничего не слышали в тех диапазонах, в которых должны уверенно «держать» вражеские ПЛ. Лодки «супостата» выходят на инфразвуковой шум наших лодок как на маяк, оставаясь вне досягаемости наших акустиков...
Мне пришлось делать командующему флотом доклад на эту тему. Оказывается, у нас заказчики даже не нормировали шум механизмов и ПЛ в целом в этих диапазонах, т.е. промышленность ничего не делала в этой области...
Сопоставили имевшиеся данные с данными разведки. Выяснилось, что практически всё время наши лодки ходили у них на прицеле — хотя мы кричали, что всех их «засунем за голенище». В итоге пришли к тому, что на данном этапе американцев нам техникой «не взять». Поэтому стали отрабатывать альтернативные, если можно так выразиться, способы противодействия. Нам официально ставили задачу учиться побеждать тем оружием, которое нам дали. Вот мы и изобретали тактику «короткого поводка» — атаку лодки противника по шуму пуска с неё в нас торпед или просто «по шуму идущих на нас торпед»».[208]
