Одним словом, полный разгром: на дно моря отправились 203 вражеских судна суммарным тоннажем около 560 000 брутто-регистровых тонн! Однако современные исследователи на основе изучения архивных документов пришли к иным выводам. Например, вот что они пишут об авиации:

Почему так происходило? Во-первых, потому, что воздушная разведка велась лишь эпизодически, не было налажено постоянное наблюдение за вражескими судами. Группы самолётов наносили удары, как правило, по первым попавшимся на глаза морским целям. При этом бомбардировке часто подвергались второстепенные цели, а иногда и остовы затонувших судов, которые весной 1945 года имелись в большом количестве.

Во-вторых, низкое качество советских самолётов и вооружения. Например, 24 октября 1944 г. германский эсминец Z-28 получил попадания 5-и авиабомб ФАБ-100. Увы, взорвалась лишь одна из них.

^{Штурмовик Ил-2 — главная ударная сила морской авиации Красного Флота}

В-третьих, у лётчиков морской авиации отсутствовал должный профессионализм. За все четыре года боёв войны лётчики морской авиации так и не научились попадать в цель. В качестве примера расскажем о том, как после войны доблестные «сталинские соколы» топили трофейный германский авианосец «Graf Zeppelin».

Дело происходило светлым днем 16 августа 1947 г. Обречённый корабль стоял на якоре, т.е. не маневрировал и не вёл зенитный огонь. Истребительная авиация и корабли охранения его не прикрывали. На полётной палубе — для лучшего прицеливания — был нарисован белый крест размерами 20 на 20 метров. И вот 24 пикирующих бомбардировщика 8-й минно-торпедной авиационной дивизии КБФ сбросили 100 бомб. Увы! Они добились всего лишь 6-и попаданий в неподвижный огромный корабль (длина 262, ширина 36 метров).

Следовательно, заявлять о результативности атак советской морской авиации на небольшие боевые корабли и транспортные суда, ведущие интенсивный зенитный огонь и активно маневрирующие, прикрывающиеся дымовыми завесами — это значит выдавать желаемое за действительное. Между тем, «сказочники в погонах» уверяют, будто бы в январе — мае 1945 года авиация КБФ уничтожила более 150 грузовых судов (от 100 брт и выше), а также 98 боевых кораблей и катеров! Однако немцы, которые не знали, что все они давно уже потоплены, успешно провели эвакуацию:

Теперь рассмотрим более внимательно потери. Во времена уже подзабытой ныне перестройки и гласности официоз военно-морского флота СССР — журнал «Морской сборник» — решился на героический поступок — спустя почти полвека (!) после окончания Второй мировой войны он опубликовал якобы полные данные о потерях советского флота в 1941—1945 годы. Читатели долго не могли прийти в себя от подобной смелости редакции, решившей откровенно рассказать о трагических страницах войны.

Но наиболее дотошных среди них смутило одно обстоятельство, о котором мимоходом упомянул автор статьи К. А. Сталбо, вице-адмирал в отставке, доктор военно-морских наук (оказывается, есть и такие):

Из этого пассажа следовало, что советскому народу в 40-е, 50-е, 60-е, 70-е и 80-е годы знать истинную цену победы не следовало, недаром она скрывалась в спецхранах под грифом «секретно». Для широкого употребления предназначались совсем другие книги, вроде «Боевого пути Советского ВМФ», рассказывавшие о множестве героических подвигов моряков, о сотнях потопленных кораблей противника. Так в параллельных мирах, не пересекаясь, существовали две истории Отечественной войны - одна для строго ограниченного круга людей, имевших допуск к секретным материалам, другая, весьма далёкая от суровой реальности — для широкого потребления.

Но вот настали новые времена и мудрые партийные вожди решили, что советский народ, наконец, созрел для того, чтобы перед ним слегка приоткрыли занавес тайны. От подобного доверия любимой партии и родного правительства хотелось петь, танцевать, вообще ежедневно радоваться жизни.

^{Крейсер «Ворошилов» после подрыва на мине в ноябре 1941 г. до конца войны ни разу не смог выйти в море. Потерял его Черноморский флот или нет?}

Но уже после первого знакомства с опубликованными материалами возникли вопросы к авторам исследования (Ачкасову) и статьи (Сталбо). Смущала оригинальная методика подсчёта потерь. Так, в число боевых потерь не попали корабли и подводные лодки, взорванные или затопленные при отступлении советских войск (например, в Лиепае, Таллине, Николаеве, Севастополе), поскольку «это объясняется внезапностью нападения и захватом Германией стратегической инициативы с началом войны». Объяснение, как видим, чрезвычайно убедительное. Поэтому «историки в погонах» вычеркнули из списка потерянных боевых кораблей, вспомогательных и гражданских судов около тысячи единиц (!).

Но и то, что осталось, впечатляло. Согласно данным, приведенным в статье Сталбо, советский ВМФ потерял в период с 22 июня 1941 по 9 мая 1945 года один крейсер (видимо, черноморский «Червона Украина»), 31 эсминец, 86 подводных лодок, 15 канонерских лодок, 22 сторожевых корабля, 114 торпедных катеров, 177 малых охотников за подводными лодками, 76 тральщиков и так далее. По сравнению с составом советских военно-морских сил на Севере, на Балтике и на Чёрном море к первому дню войны, приведенным выше, потери были весьма значительные. В процентном отношении они выглядели следующим образом: 137% сторожевых кораблей, 106% тральщиков, 88% торпедных катеров, 74% эсминцев, 59% подводных лодок и т.д.[55]

Однако общая картина, по мнению доктора военно-морских наук, выглядела совсем не плохо. Ведь германский флот, уверял он, потерял от ударов советского ВМФ 3 линкора, 3 крейсера, 18 эсминцев, 48 подводных лодок, 42 сторожевых корабля, 22 торпедных катера, 116 малых охотников за подводными лодками, 97 тральщиков и т.д. (!) После сравнения приведенных им цифр потерь Германии и СССР, Сталбо сделал вполне логичный вывод: