С этими словами Хранитель ушел, взмахнув полами своего темного плаща.

Мы с Галвином переглянулись.

— Что еще за наблюдатель? — шепотом спросила я.

— Пролан должен был быть им. Наблюдать за тем, как будут проходить ритуалы.

— Что это будут за ритуалы?

— Зеркало. Камень. Сосуд. Сначала тебя подведут к зеркалу. Оно покажет твои намерения и сущность. Затем черный камень вложат тебе в руку. Он заставит тебя говорить только правду. После этого ты отопьешь из сосуда памяти. Он выудит из тебя воспоминания и покажет их тем, кто будет присутствовать при ритуале. К сосуду редко прибегают, так как воспоминания в сознании человека изменчивы и не всегда показывают то, что было на самом деле. К тому же, это очень болезненная и неприятная процедура, — ответил Галвин, — мне очень жаль.

— Почему будут применять сразу три ритуала? Разве не достаточно одного этого камня? — спросила я.

— Пролан настоял на этом, — ответил Галвин, — король поддержал его.

Мне стало страшно. Я совершенно не хотела делиться своими воспоминаниями с кем бы то ни было. И намерениями тоже. Мне совершенно не хотелось, чтобы кто-либо узнал о них. Особенно Хранитель. Особенно.

— Галвин, — сказала я, — а что такое низины? Куда отправил Хранитель Пролана?

Галвин нахмурился и понизил голос.

— Низины — древнее и заброшенное место на краю света, — ответил он, — это место пустоши, сумрака и живых теней. Когда-то задолго до появления нашего королевства, там были огромные города, которые населяла мудрая раса. Те немногие, кто побывал в низинах и сумел вернуться живым и в здравом рассудке, утверждают, что видели там руины древних зданий и змеистые дороги. Это гиблое место.

— Ты сказал, что Пролан там может погибнуть…

— Да, — со вздохом сказал Галвин, — но Хранитель там не раз бывал и отправил его со своими воронами. Уверен, он позаботился о том, чтобы Пролан там не сгинул.

— Зачем Хранителю бывать в низинах?

Галвин пожал плечами и ничего не ответил. Больше допытываться я его не стала, и мы разошлись по своим комнатам. Остаток дня я только и думала, что о низинах да древних городах. А ночью мне приснились живые тени. Кровожадные и злые.

Следующим утром, когда я сидела за завтраком, дверь в комнату отворилась, и безо всякого разрешения вошел Галвин. Как всегда, он широко улыбался. Все ему нипочём. Мне бы так.

— Доброе утро, — сказал он, оглядывая меня веселым взглядом, — я привел тебе гостей.

— Гостей? — недоуменно переспросила я, — это очередная шутка?

— Точнее, гостью, — раздался женский с хрипотцой голос из-за спины Галвина.

А через мгновение в комнату вошла Аланда. Она небрежным жестом сняла с себя пурпурный плащ, стянула перчатки и теперь стояла в роскошном алом платье, усыпанном камнями и кружевами. Одним словом, великолепна.

— Аланда! — воскликнула я, — как же я рада тебя видеть! Но как ты оказалась здесь?

Она подошла ко мне и приобняла, обдав ароматом духов.

— А кто мне мог запретить? — ответила она, — я — Аланда Миррен, мое имя кое-что да значит. Галвин, милый, не мог бы ты оставить нас наедине. Сам понимаешь, как женщины любят поболтать о всяких пустяках, вряд ли тебе будет интересно с нами.

Галвин улыбнулся и поцеловал ей руку, сверкая глазами. После вежливо попрощался с нами и вышел из комнаты. Дверь закрылась за ним, и мы остались наедине.

— Как ты оказалась здесь так скоро? — спросила я.

— Меня переместил маг, который служит нашей семье, — ответила она.

— О, разумеется. Об этом я как-то не подумала, — сказала я, — и что же, этот маг живет с вами?

— Нет, конечно, — с улыбкой произнесла Аланда, — он живет со своей семьей.

Почему-то стало грустно. Аланда внимательно посмотрела на меня и произнесла:

— Ты думала, что все маги дают клятву? — спросила она. Я кивнула, — это не так. Клятву приносит лишь Хранитель. Остальные маги могут спокойно заводить семью. Жену, любовницу, десять любовниц, если захочется. Это не возбраняется. И лишь Хранитель выше этого. Выше семьи, выше любви…Это несправедливо, не так ли?

Я нахмурилась и пристально посмотрела ей в глаза, пытаясь понять, что ею движет. Она спокойно отвечала на мой взгляд, улыбаясь дружелюбной улыбкой.

— Зачем ты пришла, Аланда? — спросила я, — неужели о магах разговаривать?

Она окинула меня оценивающим взглядом.

— Я пришла, потому что хочу с тобой подружиться, — ответила она, — вижу, тебя это удивляет. Далеко не все в нашем мире такие злобные шакалы, как Пролан и эта карга Элайя. Есть и другие. Такие, как я…И как Моран.

Услышав его имя, я непроизвольно вздрогнула. Аланда заметила это и, оглядываясь по сторонам, произнесла более тихим голосом:

— Надеюсь, нас не подслушивают?

— Не знаю, — ответила я, — но не исключаю такой возможности.

Аланда подошла ко мне почти вплотную и зашептала на ухо:

— Послушай, мне абсолютно все равно, видела ты эльфа или нет. Кто-то говорит, что ты можешь быть скреплена с ним печатью. На это мне тоже наплевать. Что-то есть в тебе такое…что расположило меня к тебе. Я хочу тебе помочь. Наверное, потому что когда-то и сама нуждалась в помощи.

— И чем же ты можешь помочь мне? — тоже шепотом спросила я.

— Кое-кто доложил мне, что тебя будут проверять с помощью камня и сосуда. Камень будет мучить тебя болью, если ты соврешь. А сосуд высосет из тебя воспоминания, и ты превратишься в овощ. В безликую тень. Ничто не будет ни радовать, ни волновать тебя.

— Что⁈

— Тебя об этом не предупреждали?

— Галвин упоминал об этом вскользь. Но я ничего не знала о воздействии сосуда! Это же ужасно!

— Вот именно! — сказала Аланда, — были случаи, когда после ритуала с сосудом люди начисто лишались воспоминаний. Ты понимаешь, что это значит? Ты не будешь помнить своего прошлого. Ты забудешь всех, кого знала, любила. Ты потеряешь свою жизнь! Тот, кто не имеет прошлого, не имеет и будущего. После такого долго не живут.

— Но что мне делать? — с ужасом спросила я.

— Я слышала, что ритуал с сосудом памяти могут отменить, если первые два ты пройдешь успешно. Зеркало — меньшее зло. А вот камень…

— И что же с ним не так?

— С ним все в порядке. Но любую твою ложь, которую обнаружит камень, Пролан расценит как повод для сомнений. А после этого он с радостью будет выуживать с тебя воспоминания, до тех пор, пока твое сознание не станет пустым.

— Но я не опасаюсь этого камня, — ответила я, — я намерена говорить только правду. Это в моих же интересах.

Аланда посмотрела мне в глаза и хитро улыбнулась уголками губ.

— Не сомневаюсь, — шепотом ответила она, — но что, если Пролан спросит тебя о Хранителе? Ты не думала об этом?

Я раскрыла рот и тут же закрыла. В первую секунду захотелось прикинуться дурочкой и сделать вид, что я не понимаю, о чем она говорит. Но, поразмыслив, я поняла, что это бессмысленно. Аланда давно раскусила меня.

— Пролана не будет, — спустя долгое молчание ответила я.

— Это не имеет значение. Даже если наблюдателем будет другой человек, он в любом случае будет из шайки Пролана. И будет задавать те вопросы, которые интересны Пролану.

— Но при чем здесь Хранитель вообще? — выпалила я и тут же понизила голос, — зачем им спрашивать меня о нем?

Аланда усмехнулась и покачала головой.

— Неужели ты думаешь, — произнесла она, — что только я одна заметила, как вы смотрите друг на друга?

Мое сердце бешено забилось.

— И как же мы смотрим друг на друга? — с волнением в голосе прошептала я.

— Как на самое желанное и недосягаемое сокровище в мире, — уже без улыбки ответила Аланда.

— Тебе просто показалось, — ответила я, — он не может смотреть на меня так.

— При этом ты ни слова не сказала о себе, — задумчиво произнесла Аланда.

Я вздохнула и прикрыла глаза рукой. Оговорилась. Я должна была сказать: «Мы». «Мы не можем смотреть так друг на друга». Выдала себя с головой. Аланда мягко убрала мою руку и взглянула в глаза.