– Когда я приходила сюда в прошлый раз, я слышала, что все в доме считают его странным, – ответила другая. – Как-то во время дождя он промок до нитки, но, не обращая на это внимания, кричал другим: «Скорее прячьтесь!» Как тут не смеяться? И всякий раз, когда возле него никого нет, он вдруг ни с того ни с сего то смеется, то плачет. Увидит ласточку, принимается с ней разговаривать; заметит в речке рыбку и с ней говорит; глянет на луну и звезды, начинает вздыхать или что-нибудь бормочет себе под нос. И характера у него нет никакого, во всем подчиняется этим неотесанным девчонкам. Если ему что-нибудь нравится, пусть даже самая мелочь, он очень дорожит ею, но если ему вещь не по душе, он бьет и ломает ее, хоть бы она стоила тысячу или десять тысяч лян серебра.

Так, продолжая беседовать, женщины миновали ворота и вышли из сада.

Между тем Си-жэнь после ухода женщин вновь привела Ин-эр к Бао-юю и спросила его, какие сетки необходимо сплести.

– Я заговорился и позабыл о тебе, – извиняющимся тоном произнес Бао-юй, обращаясь к Ин-эр. – Я побеспокоил тебя только ради того, чтобы ты сплела мне несколько шелковых сеток.

– Для чего? Что вы собираетесь в них класть? – спросила Ин-эр.

– Не важно, – с улыбкой ответил Бао-юй. – Сплети несколько сеток для разных вещей!

– Здорово! – всплеснула руками Ин-эр. – Так я за десять лет не успею всего сделать!

– Милая девушка, ведь ты сейчас свободна! – стал просить Бао-юй. – Уж постарайся для меня!

– Но как же можно сделать все сразу? – изумилась Си-жэнь. – Выберите, для чего больше всего необходимо.

– Правда, для чего больше всего необходимо? – спросила Ин-эр. – Может быть, для веера, четок или платка?

– Сначала для платка, – решил Бао-юй.

– А какого цвета у вас платок? – поинтересовалась Ин-эр.

– Ярко-красного.

– Для ярко-красного лучше всего подходит черная сетка или темно-синяя. Тогда цвет платка будет выделяться на фоне сетки, и получится очень красиво.

– С чем больше всего гармонирует цвет сосновых цветов? – спросил Бао-юй.

– Цвет сосновых цветов лучше всего сочетается с цветом румяного персика.

– Вот и прекрасно! Мне нужно, чтобы все выглядело просто и красиво!

– Сетка цвета зеленого лука или желтой ивы была бы намного изящнее, – заметила Ин-эр.

– Ну что ж! – согласился Бао-юй. – Тогда сделай одну сетку цвета зеленого лука, а другую – цвета румяного персика.

– С каким узором?

– А разве есть разные узоры? – удивился Бао-юй.

– Да, – ответила Ин-эр. – Можно сделать узор в виде курительных свечей, слоновых глаз либо в виде цепи из квадратиков или кружочков, сливовых цветов или листьев ивы.

– С каким узором ты в прошлый раз плела сетку для своей барышни? – спросил Бао-юй.

– С букетиком цветов сливы.

– Вот и хорошо, сделай так же для меня, – сказал Бао-юй и попросил Си-жэнь принести нитки.

– Принесли обед для девушек! – послышался голос за окном.

– Идите обедать, – велел Бао-юй служанкам.

– Разве мы можем уйти, если у нас гостья? – возразила Си-жэнь.

– К чему ты это говоришь? – сказала Ин-эр, разбирая нитки. – Идите себе и ешьте!

Си-жэнь вышла, оставив в комнате двух девочек-служанок на случай, если Бао-юю что-нибудь понадобится.

Наблюдая, как Ин-эр плетет сетку, Бао-юй стал болтать с ней.

– Сколько тебе лет? – спросил он.

– Пятнадцать, – ответила девушка.

– Как твоя фамилия?

– Хуан[121].

– Фамилия подходит к имени! – засмеялся Бао-юй. – Ты в самом деле настоящая «желтая иволга»!

– Прежде у меня было имя из двух слогов – Цзинь-ин – Золотая иволга, – улыбнулась Ин-эр, – но потом барышня сократила его и стала звать меня просто Ин-эр, и все к этому привыкли.

– Барышня Бао-чай, наверное, тебя любит? – поинтересовался Бао-юй. – Я уверен, что, когда она будет выходить замуж, непременно возьмет тебя с собой.

Ин-эр рассмеялась, зажимая себе рот рукой.

– Я часто говорю сестре Си-жэнь, что завидую тому, кому достанется счастье иметь в своем доме тебя и твою барышню, – продолжал Бао-юй.

– А ведь вы еще не знаете, какими редкими достоинствами обладает моя барышня, – сказала Ин-эр. – Я уж не говорю о красоте, это второстепенное.

Слушая нежный, певучий голос Ин-эр, Бао-юй казался зачарованным, но когда та стала говорить о достоинствах Бао-чай, он не вытерпел.

– Какими же достоинствами обладает твоя барышня? – спросил он. – Расскажи мне!

– Ладно, – согласилась Ин-эр, – но только не говорите ей.

– Ну разумеется! – пообещал Бао-юй.

– Что это вы вдруг притихли? – неожиданно раздался голос из-за двери, и на пороге появилась не кто иная, как сама Бао-чай. Бао-юй заволновался и предложил ей сесть.

– Что ты делаешь? – спросила Бао-чай, глядя на сетку в руках Ин-эр, которая была уже наполовину готова. – Какой интерес плести сетку? Лучше сплести пояс и украсить его яшмой.

Бао-юй захлопал в ладоши и засмеялся:

– Сестра Бао-чай права, я совсем об этом позабыл. Вот только не знаю, какой цвет для него лучше подойдет!

– Цвет вороного крыла, пожалуй, не годится, – промолвила Бао-чай, – ярко-красный тоже не совсем в тон, желтый режет глаза, а синий слишком мрачен. Поэтому, чтобы было красиво, нужно золотистую нитку переплести с черной.

Обрадованный Бао-юй приподнялся на постели и крикнул, чтобы Си-жэнь принесла золотые нитки, но в это время Си-жэнь появилась на пороге с двумя чашками в руках.

– Что за странные дела сегодня творятся! – воскликнула она. – Только что обедали, а госпожа прислала еще два кушанья!

– Наверное, приготовили слишком много, – высказал предположение Бао-юй, – поэтому прислали вам.

– Не совсем так, – возразила Си-жэнь. – Прислали только мне одной и не велели даже благодарить! Как тут не удивляться?

– Если прислали тебе, ты и ешь, – улыбнулся Бао-юй. – К чему строить догадки?

– Мне неудобно, – призналась Си-жэнь. – Ведь раньше ничего подобного не случалось!

– Неудобно? – засмеялась Бао-чай, прикрыв рот рукой. – А если случится что-нибудь еще более неудобное, как ты себя будешь чувствовать?

Уловив в этих словах скрытый смысл и зная, что Бао-чай никогда не говорит попусту, Си-жэнь вспомнила о вчерашнем разговоре с госпожой Ван и обо всем догадалась.

– Сейчас я вымою руки и принесу нитки, – сказала она Бао-юю и поставила чашки на стол.

Си-жэнь вышла, вымыла руки. Потом поела, принесла нитки и отдала их Ин-эр, продолжавшей плести сетку. Бао-чай уже ушла, так как за нею прислал Сюэ Пань.

Бао-юй лежал в постели и наблюдал за работой Ин-эр. Неожиданно вошли две служанки госпожи Син и принесли ему фрукты.

– Вы уже можете ходить? – спросили они. – Наша госпожа приглашает вас на завтра к себе. Она очень о вас беспокоится.

– Когда смогу ходить, непременно приду, – обещал Бао-юй. – Передайте от меня поклон своей госпоже и скажите ей, что мне лучше, пусть не беспокоится.

Он пригласил служанок сесть, а сам позвал Цю-вэнь и велел ей отнести половину присланных ему фруктов барышне Линь Дай-юй.

Но только Цю-вэнь собралась уходить, как во дворе послышался голос Дай-юй. Бао-юй поспешно приказал просить ее.

Если вам любопытно узнать, что произошло после этого, прочтите следующую главу!

После того как матушка Цзя и госпожа Ван ушли от Бао-юя, убедившись, что ему становится лучше, радость их не знала границ. Но так как матушка Цзя опасалась, как бы Цзя Чжэн снова не вздумал позвать Бао-юя, она вызвала к себе старшего слугу Цзя Чжэна и сказала ему:

– Если придет какой-нибудь гость и господин Цзя Чжэн прикажет тебе позвать Бао-юя, скажи ему, что Бао-юй еще не оправился и сможет ходить лишь через несколько месяцев и, кроме того, положение его звезды сейчас неблагоприятно, поэтому он должен совершать жертвоприношения и ни с кем из посторонних встречаться не может. За ворота сада он выйдет только тогда, когда минует восьмой месяц.