Услышав это, Цзя Бао-юй не выдержал и воскликнул:
– А я искал Чжэнь Бао-юя! Оказывается, это ты и есть?
Юноша, лежавший на тахте, поспешно вскочил, схватил Бао-юя за руку и вскричал:
– Значит, ты тот самый Бао-юй?! Мне это не снится?
– Какой же это сон? – возразил Цзя Бао-юй. – Все, что ты видишь, происходит на самом деле!
В этот момент на пороге появился слуга и громко возвестил:
– Отец зовет к себе Бао-юя.
Оба Бао-юя всполошились. Один Бао-юй бросился к выходу, другой закричал ему вслед:
– Бао-юй, вернись! Возвращайся скорее!
Но в это время Си-жэнь, стоявшая возле кровати Бао-юя, стала толкать его под бок.
– О каком Бао-юе ты говоришь? – с улыбкой спрашивала она.
Бао-юй мгновенно проснулся, однако мысли его все еще путались, и, указывая пальцем на дверь, он произнес:
– Он только что ушел.
– Тебе показалось! – улыбнулась Си-жэнь. – Протри глаза и погляди внимательнее, ведь ты смотришь на собственное отражение в зеркале!
Бао-юй присмотрелся и в самом деле увидел себя в зеркале, вставленном в стену напротив его кровати. Бао-юй безудержно засмеялся.
Потом служанка подала ему полоскательницу и чашку с раствором соли.
Заметив, что Бао-юй возбужден, и зная причину этого, Шэ-юэ сказала:
– Недаром старая госпожа говорила нам, чтобы у молодых убирали зеркала из комнат, а то у них душа легко покидает тело, и если они долго смотрятся в зеркало, им снятся глупые, тревожные сны. А мы, как назло, поставили кровать напротив зеркала! Хорошо еще, что иногда покрывало на нем спускаем. Но что делать, когда настанут жаркие дни, мы будем уставать и не всякий раз нам придет в голову опустить покрывало? Вот и сейчас забыли это сделать! Перед сном он баловался и смотрел на себя в зеркало, вот и запутался в дурацких снах. А иначе разве стал бы он сам звать себя детским именем? Мне кажется, лучше завтра же перенести его кровать в другое место.
Не успела Шэ-юэ произнести эти слова, как от госпожи Ван пришла служанка и сказала, что госпожа Ван зовет сына.
Если тебя интересует, читатель, что произошло впоследствии, прочти следующую главу!
Глава пятьдесят седьмая, из которой читатель узнает о том, как мудрая Цзы-цзюань исполненными чувств речами испытывала Бао-юя и как добрая тетушка словами любви утешала Чернобровую
Сейчас мы снова расскажем о Бао-юе. Узнав, что госпожа Ван зовет его, он поспешил к ней. Оказалось, что госпожа Ван, отправляясь навестить госпожу Чжэнь, решила взять его с собой. Бао-юй несказанно обрадовался, прибежал домой переодеться и отправился вместе с матерью в гости.
В семье Чжэнь царила почти такая же обстановка, как во дворцах Жунго и Нинго, а кое в чем чувствовалась даже большая роскошь.
Из тщательных расспросов госпожа Ван узнала, что в семье Чжэнь тоже есть юноша, которого зовут Бао-юй. Госпожа Чжэнь пригласила гостей обедать, и возвратились они домой лишь к концу дня.
Однако Бао-юю все-таки не верилось, что на свете существует его двойник, вдобавок носящий его же имя.
Возвратившись домой, госпожа Ван распорядилась устроить угощение, позвать актеров и пригласила к себе госпожу Чжэнь с дочерью. А еще через два дня госпожа Чжэнь, даже не успев на прощание навестить госпожу Ван, вместе со всей своей семьей отбыла к месту службы ее мужа. Но об этом здесь речи не будет.
Однажды, когда Сян-юнь начала поправляться, Бао-юй решил навестить Дай-юй. Дело было в полдень, и Дай-юй только что прилегла отдохнуть. Бао-юю не хотелось тревожить ее, и, заметив на террасе Цзы-цзюань с вышиванием в руках, он подошел к ней и спросил:
– Как твоя барышня? Этой ночью меньше кашляла?
– Меньше, – ответила Цзы-цзюань.
– Амитофо! – произнес Бао-юй и улыбнулся. – Скорее бы поправилась!
– И вы стали поминать Будду! – воскликнула Цзы-цзюань. – Это для меня новость!
– Что ж, – снова улыбнулся Бао-юй, – «когда болезнь сильна, на помощь призывают любых докторов»!
В этот момент Бао-юй заметил, что Цзы-цзюань одета только в черную сатиновую кофту и синюю атласную безрукавку. Он погладил девушку по спине и произнес:
– Ты так легко одета, а сидишь на самом ветру. Погода опасная, не хватало, чтобы ты заболела.
– Мы с вами можем разговаривать, но прошу вас не пускать в ход руки, – заявила Цзы-цзюань. – Увидит какой-нибудь глупец, и пойдут сплетни. Вы совершенно забываете об этом и ведете себя будто все еще ребенок. Разве можно так? Барышня постоянно приказывает нам, чтобы мы не смеялись и не шутили с вами, когда вы приходите, но разве от вас спрячешься?
С этими словами она встала, собрала вышивание и удалилась к себе в комнату.
Словно ушат холодной воды вылили на Бао-юя. Он как помешанный стоял на террасе и машинально глядел на растущий во дворе бамбук.
В это время мамка Чжу рыхлила во дворе землю, сажала бамбук и подметала опавшие прошлогодние листья. Удрученный Бао-юй, не замечая ее, в раздумье сел на камень, и слезы невольно покатились из его глаз. Сидел он так долго, что за это время можно было бы пообедать. Тысячи мыслей проносились в его голове, но он не знал, что делать. В таком состоянии застала его Сюэ-янь, которая принесла из дома госпожи Ван женьшень для Дай-юй. Заметив, что кто-то сидит на камне под персиковым деревом и о чем-то задумался, она внимательно пригляделась и узнала Бао-юя.
«Почему он в одиночестве сидит здесь в такой холод? – с недоумением подумала она. – Обычно в весеннее время у слабовольных людей всегда вспыхивают старые чувства. А может быть, к нему вернулось помешательство?»
Она вплотную приблизилась к Бао-юю, присела на корточки и, глядя ему в глаза, спросила:
– Что вы здесь делаете?
– А тебе что от меня нужно? – воскликнул Бао-юй, увидев перед собой Сюэ-янь. – Разве ты не девушка? Если она ограждает тебя от неприятностей, не позволяет приближаться ко мне, зачем ты подошла? Если нас увидят, пойдут сплетни! Иди домой сейчас же!
Сюэ-янь решила, что его чем-то обидела Дай-юй, поэтому она не стала возражать, а молча поднялась и скрылась в дверях дома.
Дай-юй все еще спала, и Сюэ-янь отдала женьшень Цзы-цзюань.
– Что делает госпожа Ван? – спросила ее Цзы-цзюань.
– Спит, поэтому я так долго не приходила, – ответила Сюэ-янь. – Ты послушай, сестра, какой интересный случай произошел со мной. Мне пришлось долго сидеть в прихожей и дожидаться, пока госпожа Ван проснется, и я от нечего делать болтала с сестрой Юй-чуань. Неожиданно появилась наложница Чжао и поманила меня рукой. Я не могла додуматься, зачем она меня зовет! Оказалось, она намеревалась поехать в дом своего умершего брата и посидеть у его гроба, а на следующий день присутствовать на похоронах. Она сказала, что ее служанке Цзи-сян не во что одеться и поэтому она хочет одолжить мою кофту из белого сатина! Я подумала: «У них ведь есть халат, просто они хотят одолжить чужой, чтобы не попортить свой». Правда, это мелочь, но я вспомнила, что мы от нее не видели ничего хорошего. Тогда я ответила ей: «Мою одежду, головные украшения и кольца забрала на хранение сестра Цзы-цзюань по распоряжению моей барышни. Так что, если хотите получить что-нибудь от меня, придется сначала доложить барышне, а это значит, что будет много лишних хлопот. Но мне не хотелось бы, чтобы вы запаздывали с выездом, поэтому советую вам занять халат у кого-либо другого».
– Ну и плутовка же ты! – со смехом воскликнула Цзы-цзюань. – Ничего не одолжила, свалила все на нас с барышней, чтобы на тебя никто не сердился! Она уезжает сейчас? Или утром?
– Сейчас, а может быть, уже уехала, – ответила Сюэ-янь.
Цзы-цзюань молча кивнула.
– Барышня как будто еще не проснулась! – произнесла между тем Сюэ-янь. – Кто же тогда расстроил господина Бао-юя? Иду я, вижу – сидит он и плачет.
– Где? – удивилась Цзы-цзюань.
– Да тут, возле «беседки Струящихся ароматов» под персиковым деревом!..
