Фын-цзе согласилась, встала и взяла программу. Прочитав ее, она выбрала два акта: «Возвращение души» и «Ария под аккомпанемент».

– Когда окончится акт «Указ о назначении двух чиновников», – сказала она, возвращая программу, – пусть сыграют эти два акта, и пора будет расходиться.

– В самом деле! – согласилась госпожа Ван. – Надо дать отдохнуть твоему старшему брату и его жене, у них и без того достаточно хлопот.

– Вы не очень часто у нас бываете, – возразила ей госпожа Ю. – Нам будет приятнее, если вы еще немного посидите, ведь время раннее.

Фын-цзе встала, поглядела вниз с башни и спросила:

– Куда же ушли все господа?

– Они на «террасе Яркого блеска», – пояснила одна из служанок. – Они взяли с собой музыкантов и пьют там вино.

– Здесь им неудобно, так они ушли втихомолку творить невесть что! – произнесла Фын-цзе.

– Неужто ты думаешь, что все такие праведники, как ты! – засмеялась госпожа Ю.

Пока они шутили и смеялись, все избранные акты были сыграны, со столов убрали вина и закуски и подали рис. После еды госпожа Син и госпожа Ван покинули сад и перешли в дом, где выпили чаю, и велели подавать коляски, намереваясь возвращаться домой. Они попрощались с матерью госпожи Ю, а госпожа Ю со служанками вышла их провожать.

Цзя Чжэнь, его сыновья и племянники, стоявшие возле колясок, просили их:

– Завтра приезжайте непременно, тетушки!

– Нет, хватит! – оборвала госпожа Ван. – Мы сегодня и так весь день провели здесь, утомились. Завтра нужно отдохнуть.

Все стали садиться в коляски. Цзя Жуй все время не сводил глаз с Фын-цзе.

Как только Цзя Чжэнь удалился, Ли Гуй подвел коня, Бао-юй сел верхом и тронулся следом за госпожой Ван. Цзя Чжэнь еще отобедал вместе с братьями и племянниками, и лишь после этого все разошлись.

О том, как вся семья провела второй день праздника, рассказывать незачем. Следует упомянуть лишь, что с этих пор Фын-цзе стала часто навещать госпожу Цинь. Иногда госпожа Цинь по нескольку дней чувствовала себя лучше, затем состояние ее снова ухудшалось. Цзя Чжэнь, госпожа Ю и Цзя Жун были крайне озабочены.

Между тем Цзя Жуй уже несколько раз приходил во дворец Жунго, но всякий раз случалось, что Фын-цзе в это время уезжала во дворец Нинго.

Наступил тридцатый день одиннадцатого месяца – сезон зимнего солнцестояния[47]. В последние дни этого сезона матушка Цзя, госпожа Ван и Фын-цзе ежедневно стали присылать служанок навещать госпожу Цинь. Возвращаясь оттуда, служанки неизменно докладывали:

– Состояние прежнее.

– Если в такой сезон года состояние не ухудшается, значит есть надежда на выздоровление, – говорила матушке Цзя госпожа Ван.

– Да, конечно, – соглашалась с ней матушка Цзя. – Милое дитя! Если с ней что-нибудь случится, мы все умрем с горя.

Она расстроилась и сказала Фын-цзе:

– Ты с ней дружишь, завтра первый день нового месяца, и, к сожалению, дел много, но послезавтра непременно навести ее. Посмотри внимательно, как она выглядит: если лучше – скажешь мне. Вели посылать ей кушанья, какие это дитя любит.

На каждое приказание старой госпожи Фын-цзе только почтительно поддакивала.

Когда наступило второе число, Фын-цзе позавтракала и приехала во дворец Нинго навестить госпожу Цинь. Хотя она не заметила признаков ухудшения болезни, в глаза ей бросилась необычайная худоба больной. Фын-цзе присела возле госпожи Цинь, стала болтать с нею о всякой всячине, стараясь уверить ее, что болезнь не опасна.

– Поправлюсь ли я – увидим весной, – сказала ей госпожа Цинь. – Уже миновал период зимнего солнцестояния, а изменений незаметно. Но все же передай старой госпоже и госпоже, чтобы они не беспокоились. Недавно я съела два кусочка пирожка с начинкой из фиников, который прислала вчера старая госпожа, и как будто ничего – перевариваются.

– Завтра я еще пришлю, – обещала Фын-цзе. – А сейчас я зайду повидаюсь с твоей свекровью, а потом надо пойти к старой госпоже.

– Передай от меня поклон старой госпоже и госпоже, – попросила госпожа Цинь.

Фын-цзе кивнула и вышла. Затем она отправилась к госпоже Ю.

– Ты беспристрастно осмотрела мою невестку, – сказала ей госпожа Ю. – Как по-твоему, она поправится?

Фын-цзе долго сидела с опущенной головой.

– Ничего не поделаешь, – проговорила она наконец. – Придется подумать о будущем и приготовить все необходимое на случай похорон.

– Я уже давно приказала слугам тайком все приготовить, – призналась госпожа Ю. – Правда, пока еще не удалось достать хорошего дерева для гроба, но, думаю, постепенно все подготовим.

Фын-цзе выпила чаю, поболтала немного с госпожой Ю и сказала:

– Мне надо поскорее доложить обо всем старой госпоже.

– Только говори осторожно, – предупредила госпожа Ю, – а то, гляди, напугаешь старую госпожу.

– Сама знаю, – ответила Фын-цзе.

Она попрощалась и возвратилась во дворец Жунго. Явившись к матушке Цзя, она сказала:

– Жена Цзя Жуна шлет вам поклон, она просила справиться о вашем здоровье и передать, что ей немного лучше и потому не стоит беспокоиться. Если почувствует облегчение, первым долгом придет сама поклониться вам.

– Как ее состояние? – спросила матушка Цзя.

– Пока ничего страшного, – ответила Фын-цзе, – настроение неплохое.

Выслушав ее, матушка Цзя долго охала и сокрушенно вздыхала и в конце концов сказала:

– Ладно, иди переоденься и отдохни!

Фын-цзе кивнула, вышла от матушки Цзя, повидалась с госпожой Ван и вернулась домой. Пин-эр сразу же подала ей согретое платье, которое Фын-цзе обычно носила дома.

– Ну, что произошло во время моего отсутствия? – поинтересовалась Фын-цзе.

– Ничего, – ответила Пин-эр, подавая ей чай. – Только жена Ван-эра принесла проценты на триста лян серебра, и я их приняла. Да еще господин Цзя Жуй присылал человека разузнать, дома ли вы – он намеревается прийти справиться о вашем здоровье и поговорить с вами.

– Гибели своей ищет, скотина! – рассердилась Фын-цзе, услышав эту новость. – Ладно, посмотрим!

– Что это господин Цзя Жуй зачастил к нам? – поинтересовалась Пин-эр.

Тогда Фын-цзе рассказала ей о своей встрече с Цзя Жуем в саду дворца Нинго и о том, что он ей тогда говорил.

– Паршивая лягушка захотела полакомиться небесным лебедем! – возмутилась Пин-эр. – Негодяй, позабывший правила приличия! Если уж он такое задумал, пусть издохнет собачьей смертью!

– Погоди, – остановила ее Фын-цзе. – Пусть придет, я знаю, что делать.

Если вы хотите узнать, что произошло, когда пришел Цзя Жуй, прочтите следующую главу.

В то время, когда Фын-цзе разговаривала с Пин-эр, вошла служанка и сообщила:

– Пришел господин Цзя Жуй.

– Проси, – приказала Фын-цзе.

Услышав, что его приглашают, обрадованный Цзя Жуй вошел и, представ перед Фын-цзе, справился о ее здоровье. На лице его сияла довольная улыбка. Фын-цзе нарочно старалась оказывать ему всяческие знаки внимания, предложила сесть, угостила чаем. Глядя, как Фын-цзе за ним ухаживает, Цзя Жуй совсем растаял и, прищурив глаз, спросил:

– Что это второй старший брат до сих пор не вернулся?

– Не знаю, – ответила Фын-цзе.

– Не иначе как дорогой его кто-нибудь попутал и он не в силах распрощаться, – улыбаясь, высказал предположение Цзя Жуй.

– Конечно, бывают такие мужчины, которые с первого взгляда влюбляются в первую встречную женщину, – согласилась Фын-цзе.

– Ну нет, – смеясь, возразил Цзя Жуй. – Меня к таким отнести никак нельзя.

– А сколько на свете может быть таких, как вы? – проговорила Фын-цзе. – Едва ли найдется один из десятка!

От радости Цзя Жуй совершенно перестал владеть собой.

– Вам, наверное, постоянно приходится скучать? – продолжал спрашивать он.