— Я могу тебе помочь, — сказал он, удивленный ее реакцией.

— Не подходи!

Волк вдруг увидел, что его рукава пропитаны темной, багровой кровью.

— Ты меня боишься? — дрогнувшим голосом спросил он.

— Да.

— Это… это не моя кровь, — заверил он ее.

— И ты думаешь, что от этого я буду думать о тебе лучше? — недоверчиво спросила Бакстер. Слова давались ей с трудом. Она кивнула на умиравшего в углу человека и прошептала:

— Посмотри, что ты наделал! Чудовище.

Волк протер забрызганные кровью Масса глаза.

— Да, но только когда меня вынуждают им быть, — грустно произнес он.

Коукс прилагал все усилия, чтобы не опускать руки, глаза его блестели от слез.

— Я бы не смог причинить тебе вреда.

В ответ на эти слова Бакстер лишь горько усмехнулась.

— Смог бы. Ты уже это сделал.

Эмили почувствовала, что ее решимость тает, Волк выглядел уязвленным.

В здании что-то гулко грохнуло — группа быстрого реагирования продолжала зачистку.

— Сюда! — закричала Эмили, отчаянно желая, чтобы все закончилось как можно быстрее.

Ее веки дрожали, не давая сфокусировать взор.

— Волк, мне нужна правда. Это твоя работа? Ты натравил Масса на этих людей?

Волк замялся.

— Да.

После этого признания у Бакстер будто вышибло дух.

— В тот день, когда умерла Аннабель Адамс, — продолжал он. — После восстановления в рядах полиции, я стал просматривать дела… Я не думал, что это правда! Не верил! До тех пор, пока две недели назад не увидел этот список.

Он посмотрел Бакстер в глаза.

— Я совершил страшную, ужасную ошибку, но приложил столько стараний, чтобы ее исправить. Я не хотел всего этого.

Бакстер немного сползла на пол и стала жадно хватать ртом воздух.

— Ты мог бы прийти ко мне и рассказать…

Она говорила все медленнее, пистолет в руке становился все тяжелее. Когда Эмили попыталась сжать его сильнее, он качнулся в сторону.

— Как? Явиться к тебе и признаться, что все это натворил я? Как ты себе это представляешь? — Волк выглядел точь-в-точь таким же убитым и подавленным, как на печально известной фотографии рядом с Элизабет Тейт. — Рассказать, что я поступил так со всеми этими людьми, в том числе и с нашими друзьями?

Лужа крови, в которой сидела Бакстер, будто доставляла ему физическую боль.

— Признаться, что я поступил так с тобой?

Глаза Бакстер увлажнились, и по щеке неохотно покатилась слеза. У Эмили не было сил скрывать ее от Волка, поэтому она безропотно позволила упасть ей на окровавленный пол.

— Меня бы отстранили от дела, — сказал Волк, — может быть даже начали служебную проверку. Я подумал, что буду полезнее в отделе, потому как был уверен, что смогу его найти. — Он махнул рукой в сторону Масса. — К тому времени я уже проделал всю подготовительную работу.

— Я хотела бы тебе верить, но…

Организм Бакстер, наконец, сдался. Пистолет выскользнул из ее руки, упал на колени, и она повалилась на бок.

Из Грейт-Холла вновь донеслись крики и отдающийся эхом грохот приближающегося, но пока еще невидимого врага. Волк вожделенно посмотрел на дверь за свидетельской трибуной. Он отдавал себе отчет, что ему грозит арест, а путь к свободе никто не охранял…

Он мягко опустил голову Бакстер на пол, сложил пропитанный кровью плащ Масса и подсунул его женщине под ноги, чтобы приподнять их и снизить нагрузку на утомленное сердце. Волк сильнее стянул ее импровизированный жгут и вскрикнул от боли, когда в раненом плече что-то сдвинулось. Эмили вдруг вновь пришла в себя и ей показалось, что ее нога, в которой в такт слабеющему сердцу медленно пульсировала боль, вот-вот взорвется. Волк стоял перед ней на коленях, зажимая рукой рану.

— Нет, — пробормотала Бакстер, попыталась оттолкнуть его и сесть.

— Лежи тихо, — ответил он и осторожно помог ей лечь обратно на пол, — ты отрубилась.

Чтобы эти слова дошли до ее сознания, понадобилось несколько секунд. Она быстро оглядела зал, попыталась понять, где находится, и заметила, что пистолет по-прежнему лежит у ее головы. Затем, к изумлению Волка, протянула ему ладошку. Волк взял ее и как можно нежнее сжал своими грубыми пальцами.

Что-то щелкнуло, запястье обжег холодный металл.

— Ты арестован, — прошептала Бакстер.

Он инстинктивно дернулся и обнаружил, что прикован наручником к вялой, безжизненной руке Бакстер. Потом ласково улыбнулся, ничуть не удивившись, что Эмили не позволила банальному покушению на убийство испортить ей день. Он сел на пол рядом с ней и зажал кровоточащую рану.

— То письмо… — начала Бакстер.

Несмотря на все, что случилось, она считала своим долгом все ему объяснить.

— Сейчас это уже не имеет значения.

— Мы с Андреа так волновались за тебя. Пытались помочь.

Масс в противоположном конце зала утробно застонал и вдруг перестал дышать. Бакстер бросила на него встревоженный взгляд, но на лице Волка читалась надежда.

Еще через пару секунд убийца громко хрюкнул и задышал вновь.

— Скотина, — прошептал Волк.

Бакстер осуждающе посмотрела на него.

— О чем ты думала, когда решила прийти сюда в одиночку? — спросил Волк.

В его голосе слышались злость, беспокойство и крохотная доля восхищения.

— Хотела спасти тебя, — прошептала Бакстер, — найти до того, как ты умрешь.

— Ну и как для тебя это все обернулось?

— Не самым лучшим образом, — улыбнулась Эмили.

— Чисто! — донеслось из Грейт-Холла эхо хриплого голоса.

Она услышала грохот ботинок полицейских и перехватила взгляд Волка, нетерпеливо устремленный на вереницу открытых дверей.

— Мы здесь! — позвал он.

В этот момент Бакстер вдруг осознала, что он не предпринял ни единой попытки оправдать свои действия, не попытался убедить ее отпустить его и не попросил придумать какую-нибудь историю, чтобы потом его признали невиновным. Впервые в жизни этот человек, вместо того чтобы искать лазейку, взял на себя ответственность.

— Сюда! — опять крикнул он.

Эмили опять взяла его за руку, но в этот раз уже без подвоха.

— Ты не бросил меня, — с улыбкой сказала она.

— Ценой неимоверных усилий, — самодовольно усмехнулся он.

— Но ведь не бросил. Я знала — ты не оставишь меня в беде.

По запястью скользнул металл, и Волк в изумлении посмотрел на свою руку, больше не скованную наручниками.

— Иди, — прошептала Бакстер.

Он не двинулся с места, продолжая с силой прижимать к ее ноге свою ладонь.

Грохот бегущих ботинок приближался со скоростью несущегося на всех парах поезда.

— Иди! — приказала она, приподнялась и привалилась к свидетельской трибуне. — Волк, пожалуйста!

— Я тебя не брошу.

— Ты и так оставался со мной больше, чем нужно, — в отчаянии попыталась убедить его Эмили, вновь чувствуя, что слабеет, — помощь уже близко.

Волк открыл рот, чтобы ей возразить.

Шум нарастал, искаженные хрипы раций и бряцание оружия с каждым мгновением слышались все отчетливее.

— Нет времени! Беги! — взмолилась Бакстер, тратя последние остатки жизненных сил, чтобы его оттолкнуть.

Волк совершенно растерялся, но все же поднял с пола плащ и направился к небольшой двери за свидетельской трибуной. На пороге замешкался, повернулся и посмотрел на Эмили. В его темно-голубых глазах не осталось ни тени того монстра, который перед этим рвал Масса на части.

И вышел.

Бакстер посмотрела на убийцу, не уверенная, что он выживет, и вдруг вспомнила, что надо спрятать пистолет. Опустила правую руку, но пальцы нащупали лишь пол. С огромным усилием Эмили повернула голову и увидела, что оружия нет.

— Вот гад! — улыбнулась она про себя.

Когда в зал ворвался отряд полицейских в черном, детектив подняла высоко в руке свое удостоверение личности.

Волк шагал по знакомым коридорам, подальше от звуков продолжающейся зачистки. Чтобы скрыть окровавленную рубашку, он застегнул плащ Масса на все пуговицы, а перед тем как воспользоваться первым попавшимся аварийным выходом, надел очки. Вокруг него завывали сирены, но он знал, что в царившем у здания хаосе никто из собравшихся на улице их не услышит.