— Оказывается, от этого маленького ублюдка, — она махнула рукой на сидевшего рядом Эдмундса, — иногда все же может быть какая-то польза.

Бакстер поделилась с Волком последними новостями. От поисков преступника через амброзию полыннолистную решили отказаться — эксперт выступил с потрясающим известием, что это растение можно вырастить в любой теплице страны. То же самое с цветами: букеты приобретались у торговцев по всему Лондону, а платили за них каждый раз наличными по почте.

По инициативе Эдмундса накануне они съездили в компанию «Комплит Фудс», и теперь в их распоряжении имелся исчерпывающий список сотрудников, дежуривших в ночь накануне отравления Нагиба Халида. Но что более важно, они просмотрели записи камер видеонаблюдения и обнаружили на них неизвестного, который ранним утром входил в здание. Эдмундс гордо протянул Волку флешку с видеофайлом. Вихры у него на голове были растрепаны и отчаянно нуждались в расческе.

— Во всей этой истории есть одна вещь, которая мне совсем не нравится, — произнес он.

— Может хватит, а? — жалобно запротестовала Бакстер.

— Я выяснил, что отравленные блюда были отправлены и другим адресатам. Еще три человека приняли тетродоксин, и двое из них на данный момент уже мертвы.

— А третий? — озабоченно спросил Волк.

— Обречен.

— Нам крупно повезло, что студентка Академии Святой Марии, причисляющая себя к субкультуре готов, была в отъезде, в противном случае у нас был бы еще один труп, — сказала Бакстер.

— Совершенно верно, — продолжал Эдмундс, — тут что-то не так: киллер присылает нам список из шести жертв, но при этом убивает еще троих…

— Двух с половиной, — перебила его Бакстер.

— …совершенно случайных людей и даже не берет на себя ответственность за их смерть. Серийные убийцы так себя не ведут. Здесь что-то другое.

Волк, на которого эти слова, по-видимому, произвели впечатление, повернулся к Бакстер:

— Теперь я понимаю, почему он тебе так нравится.

Эдмундс явно воодушевился.

— Да не нравится он мне.

Улыбка на лице парня тут же померкла.

— Когда она стажировалась, я полгода не разрешал ей садиться со мной за один стол, — сказал Волк Эдмундсу.

— Хватит трепаться! — перебила его Бакстер.

— По поводу ингалятора ничего не выяснили? — спросил Волк.

— Баллон запаяли вручную, никакого лекарства в нем не было, лишь химическое вещество с совершенно непроизносимым названием, — ответила Эмили. — Мы попытались его отследить, но, на нашу беду, его можно состряпать в любой школьной химической лаборатории. Так что не дергайся и дыши глубже… надеюсь, ты простишь мне этот неуместный в данной ситуации каламбур.

— Чтобы подменить ингаляторы, — перебил ее Эдмундс, — киллер должен был находиться где-то рядом. Сделать это он мог утром. Почему тогда не убил мэра сразу? Из этого можно сделать только один вывод: он не столько руководствуется местью, сколько стремится к театральным эффектам.

— Логично, — кивнул Волк.

Он немного поколебался, прежде чем заговорить на запретную тему, которой все они до этого тщательно избегали.

— Как насчет остальных фигурантов списка?

Бакстер напряглась:

— А нам какое дело? Мы работаем над идентификацией уже готовых покойников, те, кому только предстоит таковыми стать, нас не должны волновать. — Она осеклась, осознав, с кем говорит. — Тебя искал Финли.

Волк встал, собираясь уйти, но задержался.

— От Чемберса известий нет? — небрежно бросил он.

Бакстер окинула его подозрительным взглядом.

— А тебе-то что?

Волк пожал плечами:

— Просто интересно, знает ли он о том, что у нас происходит. У меня такое ощущение, что для расследования этого дела нам придется мобилизовать все силы.

Утомившись от множества глаз, глядевших ему в спину, Волк прошел в комнату для совещаний, где чья-то рука аккуратным почерком вывела над его огромным коллажем слова «Тряпичная кукла». Не имея малейшего понятия, как воспроизвести на телевизоре запись камеры видеонаблюдения с маленькой глупой флешки, он раздражался все больше и больше.

— Там сбоку есть гнездо, — сказал вошедший в комнату Финли, который лучше разбирался в технике, хотя и был старше него на целых пятнадцать лет, — хотя нет, внизу… Слушай, дай я сам.

Финли вынул флешку из вентиляционного отверстия на задней стенке телевизора и вставил в разъем. На экране появилось голубого цвета меню, содержащее один-единственный файл.

— В мое отсутствие что-нибудь интересное было? — спросил Волк.

— Мы послали людей взять под опеку Гэрланда, Форда и Локлен. Наша зона ответственности распространяется только на тех, кто живет в Лондоне.

— Если он бросил мне вызов, то вряд ли станет убивать кого-нибудь на другом конце страны.

— Ну да. Другие занимаются полными тезками фигурантов списка, но это уже не наша забота, — сказал Финли. — Про Виджея Рэну ты и без меня знаешь. Он жил в Вулвиче и работал бухгалтером, но пять месяцев назад испарился после того, как налоговый инспектор уличил его в жульничестве с отчетностью. Его собирались привлечь за мошенничество, но руки до этого, похоже, так и не дошли. Как бы там ни было, информацию на него я запросил.

Волк посмотрел на часы:

— До среды осталось тридцать восемь часов. Будем надеяться, что мы доберемся до него первыми, тем более, что это в его же интересах. Как насчет остальных?

— Гэрланд — журналист, так что врагов у него предостаточно. Что касается Эшли Локлен, но нам удалось найти двоих; одна из них работает официанткой, а второй всего девять лет от роду.

— Но полицейских, насколько я понимаю, приставили и к той, и к другой? — спросил Волк.

— Разумеется. Форд, похоже, охранник, по крайней мере был им, пока не уволился якобы по болезни.

— И как они все между собой связаны?

— Пока не знаю. На данный момент нашим первейшим приоритетом было найти их и выставить у их домов охрану.

Волк на мгновение погрузился в размышления.

— О чем задумался, старина?

— Да так… интересно, кому это Виджей Рэна так насолил своей двойной бухгалтерией? К тому же… если его кто-то ищет, то натравить на него нас — ход очень и очень умный.

Финли согласно кивнул:

— И если мы поднимем его с лежбища, в котором он залег, будет только хуже.

— Пожалуй.

Волк рассеянно стал просматривать кипу бумаг, которую ему принес Финли. На верхней странице красовалось фото женщины среднего возраста в вызывающем белье.

— Это еще что такое?

Финли усмехнулся.

— Твои фанатки! Называют себя Волчьей стаей. Ты теперь знаменитость, у тебя толпа свихнутых поклонниц, так и норовящих затащить тебя в постель.

Волк бегло просмотрел первые несколько страниц, недоверчиво качая головой. Финли тем временем отобрал еще три десятка листов, а остальные небрежно швырнул на пол совещательной комнаты.

— Какой милый штришок! — воскликнул он. — На этой красотке настоящая винтажная майка, выпущенная в рамках кампании «Освободите Волка». У меня тоже такая осталась. Только не надо на нее так смотреть, — тихо добавил он.

Волк подумал, что должен был предвидеть это заранее. В прошлом ему всегда становилось мерзко и противно, когда отвратительных, опасных преступников, за которыми он охотился, в первые же дни после вынесения им приговора о пожизненном заключении забрасывали письмами. Таких безголовых «подруг по переписке» можно описать без труда, это ничуть не сложнее, чем определить специфические черты характера при составлении психологического портрета убийцы. Как правило, это одинокие социопатки, зачастую долго подвергавшиеся насилию в семье и руководствующиеся мнимой уверенностью в том, что их никому не сломить и кроме них ни одна живая душа не сможет искоренить несправедливость, жертвой которой стали никем не понятые узники правовой системы.

Детектив знал, что эта странная забава получила распространение в Соединенных Штатах, где различные общественные организации активно призывают сограждан переписываться с тремя тысячами заключенных, ожидающих приведения в исполнение смертного приговора. Но в чем заключается привлекательность такого общения? Получить удовольствие, когда связь с другим человеком оборвется в трагической, киношной манере? Выполнить долг перед ближним своим, считая что такую возможность тебе дают сжатые временные рамки? Или просто стать частью чего-то более значительного и интересного, чем твоя собственная постылая жизнь?