— Что же теперь будет? Нам следует ждать нападения?

— Это не исключено, — Ригирт кивнул, веселое настроение чародея противоречило его собственным словам, — но скорее нас просто постараются выпроводить из города. Связываться со мной им вряд ли охота… О, гляди, сейчас начнется.

Место хозяина за стойкой занял парень в фартуке, а сам кабатчик медленно двинулся к столу, занятому колдунами. Шагал он нерешительно и глядел в пол, было видно, что предстоящий разговор ему не нравился заранее.

— Э, почтенные…

— Да, мастер? — с прежней безмятежной улыбкой отозвался чародей.

— Прошу простить… э… — Кабатчик никак не мог решиться произнести самое неприятное. — Я это… Попрошу… В общем, попрошу покинуть мое заведение.

Ригирт покачал головой и, придвинув к себе посох, осторожно снял с набалдашника чехол. Показался янтарный шарик, на две трети прикрытый медной сеткой. По полированной поверхности янтаря пробежали крошечные искры, хозяин «Счастливого колеса» шумно сглотнул. Улыбка мага стала еще шире.

— А могу ли я, — промурлыкал чародей, — осведомиться о причинах столь… столь странной просьбы? Почему эта удивительная идея пришла вам, почтенный, в голову на ночь глядя, когда я уже не смогу отыскать иной ночлег?

— Колдун в доме — плохая примета. К неудаче… — промямлил кабатчик.

— А прогнать колдуна — к пожару и разорению, — наставительно заметил чародей. По янтарю на его палке снова пробежали искры, теперь более крупные.

— Гилфингом Светлым прошу, — совсем тихо взмолился хозяин «Счастливого колеса», — не губите. Клянусь, не хотел… не моя это воля…

— Понимаю, — Ригирт перестал улыбаться, теперь он говорил очень серьезно, — но куда мне-то деваться? Ночевать под забором? Известному чародею такое не пристало!

Хозяин уставился на собственные башмаки и вздыхал. Разговоры за соседними столиками смолкли, посетители с опаской косились на искрящий посох Ригирта. В трапезной стало тише. Петер, который прекрасно понимал хозяина постоялого двора, пожалел беднягу.

— Мастер, — обратился он к наставнику, — если вам угодно, я знаю дом, где мы можем переночевать. Четверть часа ходьбы отсюда.

— Ну, если так… — Ригирт задумался. Или только сделал вид, что задумался. — Однако я уже уплатил за ночлег…

— Все верну, — торопливо заверил кабатчик, — все до последнего гроша! И за пиво с вас не возьму! Да еще кувшин в придачу — за счет заведения! Не держите зла…

— Ладно, — кивнул маг. — Договорились. Постой, ученик, а как же Велинартис? Хозяин, что, если наш осел у тебя переночует?

— Э… — Кабатчик замялся. Об осле ему разбойники ничего не говорили, но и рисковать бедняге не хотелось.

— Осла завтра заберем, а сегодня пусть остается, а? — предложил Петер. — До утра?

Хозяин утер испарину и махнул рукой:

— Ладно! Извольте из комнаты вашу поклажу забрать, а я пока пивка с собой…

И тут же скрылся на кухне.

Пока шагали по ночному городу, Петер пытался вычислить, что у наставника на уме. Мастер Ригирт наверняка уже составил некий план, исполнение которого (вне всяких сомнений!) венчается мешочком звонкой монеты… но что это за план?

Расспрашивать ученику не положено, поэтому Петеру оставалось только гадать, какое приключение ожидает его в родном городе. Приключение, связанное с Марольдом, разумеется…

Вот и дом. Петер даже не предполагал, что возвращение под родной кров окажется таким волнующим. Днем-то, когда с соседом говорил, никаких сентиментальных мыслей не возникало, а тут вдруг — пока отдирал доски, которыми была забита дверь, — и сердце заколотилось, и какой-то подозрительный ком к горлу подступил…

Учитель снова стянул с набалдашника посоха чехол, и янтарь засветился холодным синеватым светом. В соседском доме зашебуршились, что-то звякнуло, качнулась занавеска, но ни выглянуть, ни даже запалить свечу Керт так и не осмелился.

Наконец последние ржавые гвозди поддались усилиям Петера, скрипнула, растворяясь, дверь — и маг с учеником вступили в затхлое нутро давно заброшенного дома. Петер потянул воздух, словно надеясь уловить знакомые с детства ароматы, но нет, сырой воздух, гниль и запустение. Слегка тянет плесенью.

Посох мага загорелся ярче, Петер разглядел пыльный пол, голые стены, неопрятную груду сора в углу… Тетка в самом деле распродала все, что оказалось возможно. Широкая кровать в спальне осталась на месте, ее сколотили внутри помещения, и в дверь она попросту не проходила. Рядом валялся колченогий стул — должно быть, на такую рухлядь никто не польстился. Петер зажег собственный волшебный свет и двинулся по заброшенному жилищу. Пока ученик оглядывался, чародей запер входную дверь несложным заклинанием и вернулся в спальню.

Мастер Ригирт швырнул на кровать свой плащ и мешок с пожитками, на кровати проведет ночь он, а Петеру придется довольствоваться чем-нибудь поскромнее. Конечно, ученик был в этом доме хозяином, но лучшее место по праву принадлежало учителю. Впрочем, парню не впервой было спать в подобном неудобстве. Хотя наставник любил комфорт, но все же нет-нет да и случалось заночевать под открытым небом. Так что Петер привычно расстелил плащ, положил под голову мешок и укрылся запасной накидкой. Чародей поскрипел кроватью, устраиваясь, и тоже затих.

— Что, ученик, — негромко окликнул Ригирт, — небось гадаешь, чем займемся завтра в этом лучшем из городов Мира?

— Гадаю, мастер, — согласился парень. — А почему Пинед — лучший из городов Мира?

— Да разве ж нет? Город, в котором родился, кажется самым прекрасным местом под небесами… — раздумчиво произнес маг. Затем добавил: — Пока ты молод.

— А потом?

— Потом тебе уже все равно, ты начинаешь различать не города, а харчевни. В «Счастливом колесе» скверно готовят мясо, да и пиво весьма посредственное… — Чародей зевнул, немного помолчал. Затем деловито продолжил: — Так вот, Петер, завтра с утра мы на свежую голову разучим кое-какие заклинания… После обеда пройдешься по городу. Если хочешь, сходи потрепаться с прежними друзьями, а я нанесу визит местному начальству. Высматривай, выслушивай, но никого особо не расспрашивай. Не нужно привлекать внимание сверх меры. Тебя не интересует Марольд Ночь, тебе просто хочется знать, что происходило в родном городе, пока ты постигал волшебные науки. Тем не менее постарайся выяснить завтра побольше.

— А послезавтра? — решился спросить Петер.

Пока чародей настроен благодушно, можно позволить себе любопытство. Вообще-то ученику следует быть терпеливым и не расспрашивать наставника, ждать, пока тот сам соизволит поведать о планах.

— Посмотрим, — буркнул Ригирт. — Это зависит от результатов завтрашних переговоров. Городок небогат и мне вряд ли много заплатят за… гм-гм…

— За Марольда? — Петер резонно полагал, что, кроме загадочного разбойника, ничего интересного в родном Пинеде нет.

Вместо ответа Ригирт объявил:

— Узнаешь, долго ли он разбойничает и какие делишки успел провернуть. Много ли успел награбить? Как распоряжается добычей? Пропивает? Прячет? Может, пускает в оборот? Тогда нужно разузнать, через кого. Если нам мало заплатят, то хоть трофеи окупят затраченные усилия. Но это все завтра, а теперь — спать!

Петер глубоко вздохнул. А все же здесь пахло по-прежнему. Совсем чуть-чуть, неуловимо, но что-то знакомое пробивалось сквозь запахи пыли и плесени.

Наутро выяснилось, что планы Ригирта требуется подкорректировать. Разбудили мага и ученика крики за окном. Чародей, подхватив посох, поспешил к выходу, так как сквозь заколоченные окна ничего толком не разглядишь. Петер, зевая, вышел на крыльцо следом.

Солнце только-только окрасило крыши домов в розовый цвет, было темно, но по улице бежали люди, у многих в руках дребезжали ведра, кто-то кричал о пожаре, кто-то — об убийстве. Ригирт, не произнося ни слова, зашагал к суетящимся горожанам, Петер поспешил следом. Причину переполоха они обнаружили совсем рядом — у дома мясника, того самого, с новой вывеской, стояла стража. Ничего не горело, но горожан с ведрами понять было легко — там, где домишки тесно жмутся друг к другу, люди всегда боятся пожара и при любой панике первым делом бегут за водой. Вскоре выяснилась и причина суеты. Толпа собралась перед мясницкой лавкой. Петер с наставником как раз подошли к дому, когда растворилась дверь и на крыльце показался стражник.