— Что хуже, остаться крохотной куклой или угодить в котел с колдовским варом? — подумал мальчик. К счастью, выбирать не пришлось. Капитан разочарованно закрыл дверцы шкафа. Ник тут же повернул пуговицу углом вверх. Та увеличила мальчика и бесследно растаяла. Николас посидел еще минутку и выбрался из шкафа. Он сразу же прильнул к окну и успел заметить, как, поговорив с солдатиками, капитан Зенден уходит. Потом Ник весь извелся, размышляя, попытаться ли убежать сейчас или выждать. Оливия вернулась всего через полчаса, и мальчик еще не успел наделать глупостей.

— Бургомистр просто издевается! — заявила девочка с порога. — Все угощал меня парчой сахарной, толком не говорил ничего и уйти не давал. Уж не знаю, что ждать от такого хитреца.

— А в дом как раз капитан наведывался, — задумчиво проговорил Ник. — Меня искал, да не нашел.

— Так это они с умыслом! — взорвалась Оливия. — Пока мне бургомистр голову морочил, его люди дом обыскали! Ну, все! Наябедничаю на них папе! Мне бы только вечера дождаться и глупостей не наделать!

По поводу глупостей Ник хорошо понимал принцессу, а потому сам предложил сыграть в шахматы. К тому же вчера он проникся игрой, увидел суть за множеством странных правил. Знал бы он, что шахматы называют ключом к колдовской науке. Они учат контролировать энергетические центры, вовремя сменяя чакры, своевременно поднимать зомби-пешки и все в таком роде.

Так ребята скоротали время до вечера. Тогда Оливия надела свою самую красивую пижамку, белую, в розовых и золотых кружевах. Расчесала волосы и с самым решительным видом стала ждать папу. Николас опять спрятался в кладовой. После томительного, но не такого уж долгого ожидания крыша дома открылась.

— Вот пришел пожелать доброй ночи своей малышке, — голос колдуна прогремел как-то устало, что ли.

— Папа! — со всей серьезностью сказала Оливия. — Нам нужно поговорить. Обсудить кое-какие важные дела театра! Сможешь завтра превратить меня обратно?

— Завтра никак не получится… — ответил мастер Гримгор.

— Ну, тогда послезавтра! Разговор действительно важный!

— Боюсь, послезавтра тоже никак, — колдун грустно вздохнул, от чего все вещи в домике ненадолго пришли в движение, поднялись в воздух, но тут же приземлились.

— Но почему? — удивилась Оливия. Мастер Гримгор выдержал долгую паузу, потом все-таки ответил:

— Смерть выследила нас. Но ты не бойся, я обязательно что-нибудь придумаю.

— Я и не боюсь, — бодро ответила Оливия.

После пожелания спокойной ночи, когда крыша домика встала на место, девочка расплакалась. Николас попытался ее успокоить.

— Я действительно не боюсь Смерти, — проговорила наконец девочка. — Только папу жалко. Он так много сделал, чтобы нас не нашли.

Далее последовал самый необычный рассказ из тех, что доводилось слушать Нику.

Мастер Гримгор происходил из рода потомственных чародеев. Он участвовал в Великой Войне Колдунов почти сто лет назад! Лемурийские некроманты насылали на него мощные и зловещие проклятия, но мастер Гримгор сумел от них защититься. После войны, согласно мирному договору, колдовство было запрещено. Гримгор скрылся, изменил внешность и путешествовал под видом фокусника. Через много лет он женился, у него родилась дочь Оливия. Колдун слишком поздно понял, что проклятие некромантов все еще действует. Мать Оливии погибла, а за трехлетней малышкой уже отправилась Смерть. Мастер Гримгор был в отчаянии, но все-таки сумел сделать кое-что. Он создал собственный колдовской кукольный мир и отправил туда дочку. И это сработало! Смерть не смогла найти Оливию. С тех пор она рыскала по свету, иногда брала след, но потом обязательно теряла. По крайней мере, до сегодняшнего дня.

— Ничего себе… — только и мог сказать Николас.

— А ты как думал?! Тут замешано самое серьезное колдовство, — ответила Оливия.

Рассказ помог девочке прийти в себя. Она снова была уверена, что папа и на этот раз что-нибудь придумает.

— Интересно, как выглядит Смерть? Как ты думаешь, Ник? — спросила Оливия неожиданно.

— Не знаю. Наверное, старуха с косой… — неуверенно проговорил мальчик.

Но это было не так. Смерть Оливии Гримгор была совсем молода. В тот день она прибыла в город по железной дороге первым классом Восточного Экспресса. Выглядела Смерть не совсем обычно. Как высокая, худая и неженственная девушка с узким лицом и платиновыми волосами до плеч. Или же как женственный юноша. Точно определить пол не представлялось возможным. Одета Смерть была в элегантный костюм черного бархата и белоснежную рубашку с кружевным воротом. Косы при себе не имела. Зато при ней был багаж — два чемодана тащил носильщик, а кожаный футляр Смерть несла сама. В нем мог бы находиться средних размеров музыкальный инструмент, например саксофон. Но зачем Смерти саксофон? В футляре лежали темный, покрытый древними письменами серповидный нож и украшенный серебром старинный пистолет. С вокзала Смерть взяла извозчика до гостиницы «Аустерлиц». Сняла лучший номер и, едва портье ушел, достала из кармана компас. Сверившись со стрелками, Смерть покинула номер, а затем и гостиницу. Черный кожаный футляр был при ней.

Постоянно сверяясь с компасом, Смерть двинулась по городу. Нужно было идти по прямой, поэтому она не стала обходить прижавшийся к мосту район старых складов и мануфактур. Там ей приходилось аккуратно ступать по узкому дощатому тротуару. Иначе щегольские ботиночки с серебряными пряжками увязли бы в жидкой противной грязи. Но вот стрелка компаса начала вести себя странно, крутиться туда-сюда, и Смерть остановилась на перекрестке двух грязных переулков, потрясла компас. Стрелка продолжала беситься. Смерть недовольно покачала головой. Кажется, рядом кто-то должен умереть. Причем скоро. У этого человека или людей была своя, другая смерть, но она не спешила, а компас отказывался работать прямо сейчас. Смерть сокрушенно вздохнула и отворила дверь ближайшей мануфактуры. Там одинокий старик мучил кусок вываренной кожи. На вид ему было лет восемьдесят. Редкие седые волосы паклей свисали на обескровленное лицо, беззубый рот шамкал какую-то детскую песенку, но в руках еще оставалась сила. Смерть кивнула мануфактурщику и закрыла дверь. Жить старику оставалось семнадцать с половиной лет.

Далее незваная гостья аккуратно перепрыгнула через лужу и зашла на заброшенный склад. Там на сваленных стопках подгнивших досок сидели двое. Дезертиры в выцветших синих мундирах. Они разожгли костер, и небольшое помещение было наполнено едким дымом.

— Чего надо, парень?! — грубо выкрикнул один из дезертиров, толстомордый рябой детина.

— Да не парень это, а девка! Но больно уж страшная, — проговорил другой, поднимаясь с досок.

— Девка?! — удивился первый и тоже встал на ноги. — А ну-ка иди сюда.

Смерть смотрела на них безразлично. Ее занимал только один вопрос: кому положено умереть раньше? Определить на глаз было невозможно, жить этим двоим оставалось примерно одинаково. Смерть пожала плечами и нажала на потайную кнопку в ручке футляра. Защелка звонко открылась, и футляр разложился. Пистолет покинул свое ложе из красного бархата и повис в воздухе, а нож ринулся в атаку. Он описал по воздуху широкую дугу и прошелся над самой макушкой рябого, срезав лишь клочок волос. Второй дезертир схватился за винтовку и одеревеневшими пальцами вцепился в затвор. Рябой упал как подкошенный. Никаких травм на его теле не было. Серповидный нож просто отрезал душу от тела. Пистолет перелетел через голову Смерти и лег ей в руку. Тонкий палец нажал на курок. Но ничего не произошло. Или, по крайней мере, дезертир так подумал. Он широко улыбнулся гнилым ртом, вскинул винтовку и выстрелил. На таком расстоянии пуля должна была снести Смерти голову, вместо этого она устремилась прямо в дуло старинного пистоля. Мгновение ничего не происходило, а потом посеребренный пистолет выплюнул сгусток черно-белого тумана. В нем метались дикие воющие тени. Туман достиг головы дезертира и тут же резко втянулся в дуло, забирая с собой душу несчастного.