— А почему ты доложил его священству, что самолично обнаружил подземный ход? Это ведь я его нашел!

— Ну и что? — Свен даже глазом не моргнул. — Какая разница епископу, кто именно нашел ход? А тут я как раз. Да он бы и не стал дослушивать, начни я ему в деталях расписывать, как мы с тобой там по камням постукивали, чтобы найти подземелье!

Они миновали коридор, на противоположном от входа конце оказалась лестница, ведущая на второй этаж. Свен по-прежнему бодро затопал вверх. Любопытная молодая монашка, подглядывавшая с площадки второго этажа, увидев парней, пискнула и опрометью помчалась прочь, звонко хлопая деревянными подметками…

— И потом, — заметил Свен, перешагивая через ступеньки, — это же моя идея, насчет подземного хода. Помнишь, когда ты следы магии вынюхивал под стеной? Это я тогда сообразил, что преступник подземным ходом скрылся!

Последнее было в общем-то верно, да Петеру и не хотелось спорить. Он уже начал привыкать к способности Свена обращать к собственной выгоде все, что творилось вокруг него.

Хлопнула дверь — любопытная монашка укрылась в своей келье. На втором этаже Свен пошел медленнее, оглядываясь.

— А откуда ты вообще знаешь, куда идти? — снова заговорил Петер. — Ты что, бывал здесь прежде?

— Не-а, — мотнул головой стражник. — Эльга рассказывала. О, вот оно самое. Зеленая дверь с медной ручкой. Идем!

— Ах ты ж… заперто… — Стражник согнулся над дверью, подергал, определяя расположение замка.

— Погоди, я сейчас… — Колдун полез в поясную суму, нащупывая подходящие к случаю приспособления.

— Некогда! — Свен, примерившись, треснул в дверь кулаком.

Звук получился негромкий, но приятели на всякий случай замерли, прислушиваясь. Тишина. Свен стукнул сильнее. Хлипкий засов хрустнул, посыпалась штукатурка, в соседней келье испуганно пискнула монашка, должно быть, та, что подглядывала на лестнице. Сержант толкнул дверь и шагнул в комнату. Петер — следом.

Келья настоятельницы была небольшой и светлой. В углу стояла аккуратно застеленная кровать, возле нее небольшой сундучок. Скромную обстановку довершал квадратный столик у окошка и низкий табурет. Глядя на него, Свен подумал, что мебель, судя по размерам, вероятно, осталась еще от прежней настоятельницы, маленькой горбуньи Ганы. Пожалуй, разбойнице Марне приходилось спать, поджав ноги. Оглядевшись, приятели приступили к обыску. Свен, мигом утративший самоуверенность, принялся шарить в шкафу, бормоча: «Ну что здесь искать… Здесь и нет ничего…» Петер тем временем двигался вдоль стены, водя ладонями в нескольких сантиметрах от штукатурки. Вид у мага был донельзя сосредоточенный.

Покончив со шкафом, Свен покосился на приятеля… затем тяжело вздохнул и подошел к кровати. Рыться в постели монашки ему не хотелось. Подумав, сержант перешел к сундуку. Открыл крышку и принялся перебирать содержимое.

Его внимание привлекла коробочка. Плоская, разделенная на ячейки с порошками разных цветов.

— Эй, Петер, — окликнул стражник, — а что это, как по-твоему?

Колдун склонился над коробочкой, понюхал, взял немножко и растер между пальцами.

— Не знаю, — наконец признал он. — Похоже на краски…

— Краски, значит? — Свен огорченно скривился. — А-а, верно… видал я похожие в Гонзоре… одна дамочка румянец себе рисовала… Эх, жалко, я-то уж надеялся, отрава… Слушай, а может, все-таки магическая какая дрянь?

— Нет, магии здесь не ощущается, — заверил Петер. — А зачем тебе отрава?

— Ну как же… если бы отрава, я бы епископу отнес показать. Так, мол, и так: замышляла злодейка ваше священство отравить. А я — пресек! Небось награду бы дали… А это точно не отрава?

Колдун пожал плечами:

— Если тебе так хотелось отыскать в келье отраву, прихватил бы с собой из города…

Поскольку сундук сержанта больше не интересовал, Петер сунулся туда.

— А ведь верно! — иронии стражник не уловил. — Эх, Гангмар меня дери, что ж я раньше-то не догадался… Ты чего?

Лицо Петера приняло сосредоточенное выражение, он будто принюхивался и водил растопыренными пальцами вокруг сундука. Потом опустился на четвереньки и принялся ощупывать стенки.

— Магия! — буркнул колдун. — В этом сундуке находится нечто магическое!

Колдун выгреб немудреный скарб монашки на кровать и принялся простукивать дно — таким же манером, как стены в подвале. Свен наблюдал, дергая усы, потом нетерпеливо спросил:

— Ну что там? Чего стучишь?

— Хм, — заявил маг, — вот уж не думал, что сработает дважды…

— Чего там? Чего? — Свен нетерпеливо заглянул в сундук, но разглядеть не мог, мешала спина чародея.

— Тайник, — пояснил чародей. — Я смотрю, дно вроде слишком толстое, а оттуда магией так и прет! Тайник в днище. Сейчас я его… А… Эх…

— Дай я! — Сержант отпихнул приятеля и поддел кинжалом фальшивое дно.

Колдун посторонился, а Свен, не глядя, сунул ему фанеру, служившую крышкой тайника, и извлек небольшую шкатулку. Раскрыл. Петер с любопытством заглянул в руки стражника. На светло-голубом бархате, которым была обита шкатулка изнутри, лежал очень красивый ярко-красный шелковый цветок.

— Эх, ерунда какая… — с досадой протянул Петер. — Цветок, созданный при помощи магии… Всего-то навсего… И к чему это здесь? Не понимаю. Можно, конечно, монашек расспросить, — чуть подумав, добавил он. — Хотя какой толк? К убийству матушки Ганы и нынешней краже цветок отношения не имеет. Да и не скажут монашки ничего. Никто же этот цветок наверняка и в глаза-то не видел…

— Я его видел. Примерно два года назад, — тихо сказал Свен.

— Видел? Где?

— А у Марольда в руках… — Свен прикусил ус, вспоминая. — Да, точно. Когда его везли, закованного в цепи, он все пытался что-то смастерить, ну, в смысле, колдовал. Да только не вышло ничего, кроме этого цветочка. Я думаю, он тогда свое чародейство испытывал, не возросла ли вдруг сила?

— Значит, что же получается… — протянул Петер. — Марольд здесь хранит цветочек, сделанный два года назад? А смысл? Что-то я не пойму…

— Получается, рыжий, серьезная улика! — важно провозгласил Свен. — Я же сразу сказал, что это Марольд Ночь был там, на дороге, что он кубок украл! Ты еще надо мной смеялся… А цветок он как сделал, так и отдал кому-то…

Сержант просветлел лицом.

— …Точно! Это он сообщнице цветок тогда отдал, а она по сию пору его хранит, видишь? Настоятельница Марна — подруга Черного! И письмишко якобы от дяди-епископа подделал Марольд, чтобы бабу свою в монастырь пристроить. Смекаешь? Да, теперь понятно, почему рядом с письмом свечи-то у его священства гасли — колдовство Марольдово!

— Погоди, погоди, — Петер задумчиво потер виски, — значит, Марольд подделывает почерк… но рядом с письмом гаснут свечи! Точно, все сходится… и письма художника Лукаса, эти странные письма…

— Ага, — самодовольно заявил стражник, не дослушав конца фразы, — именно что теперь все сходится. Ну, идем?

— Да, — кивнул колдун, — идем… Только зачем этот цветок Марне?..

Друзья покинули жилище лжемонашки и двинулись к лестнице. За спиной скрипнула дверь. Свен на ходу обернулся и подмигнул любопытной девчонке, выглянувшей из кельи. Та охнула и мгновенно скрылась. На первом этаже сержант высмотрел прежнего священника и потребовал снова вести к епископу, мол, имеются дополнительные сведения. Клирик хотя и понял уже, что ему ничего не обломится, но согласился. Епископ скучал в подвальчике у реликвария, ожидая докладов слуг и солдат, обследующих сейчас подземелья. Свен смело обратился к прелату и отрапортовал, что им, сержантом пинедской стражи Свеном, обнаружены важные улики.

Хмурый епископ несколько оживился.

— А… сержант… постой-ка, мне твое лицо знакомо? Мы встречались где? В Гонзоре?

— Так точно, ваше священство! Два года служил в гвардии!

— А, помню, помню… так это ты и подземный ход отыскал, и… что там еще у тебя?

Свен коротко доложил: с помощью колдуна, нанятого пинедской стражей, он обнаружил улики, неопровержимо свидетельствующие: за грабежом стоит известный злодей Марольд Черный. При упоминании ремесла Петера лицо прелата скривилось, похоже, он разделял распространенное предубеждение против магов… но Свен заверил его священство, что благодаря колдуну следствие сильно продвинулось, и теперь он, Свен, на верном пути. Вот сейчас отправится в город и примется за поиски… В качестве доказательства сержант предъявил коробочку и шкатулку из тайника, заявив, что эти вещи, несомненно, принадлежали Марольду. Епископ кивнул, подозвал одного из свитских и потребовал выдать стражнику келат.