– Надо же, получилось! – удивился изобретатель.

Николас почти поверил, что победа в этой схватке возможна, как тут из комнаты мальчика вышел крупный черно-желтый ягуар. Зверь грозно рыкнул и обратился в могучего воина.

– Вперед! Бейте его! – скомандовал питомцам Николас.

Тлакаэль с презрением посмотрел на примитивные летающие орудия и легко отразил атаки мечом. Осколки обсидиана вытянули из шаманских предметов колдовскую силу, и те упали мертвыми игрушками. Ник почувствовал два болезненных холодных укола – это оборвалась связь между шаманом и его питомцами. Он с ненавистью посмотрел на воина-ягуара.

– Хороший пленник, – сказал Тлакаэль и ударил ученика колдуна плоской частью меча, ровно с такой силой, чтобы оглушить его.

Все анимированные предметы тут же попадали на пол. Таким образом, лестница на второй этаж была частично восстановлена, а лосиные рога придавили еще одного ацтека. Тесла шагнул вперед и поднял руки в знак капитуляции:

– Сдаюсь. Оставьте мальчика в покое! Вам ведь нужен только я! Так ведь?

Предводитель не знал английского, а потому просто ударил изобретателя, и тот упал без сознания. Битва была выиграна. Ацтеки обыскали дом, забрали железо и табличку физических законов. В комнату колдуна воин-ягуар решил не заходить. Задание выполнено, а потерь и раненых и без того оказалось слишком много. Нападавшие тщательно связали пленников, упаковали добычу и покинули ранчо Мак-Грегоров, их путь лежал обратно в Запретную пещеру.

Оливия полетела на север, к железной дороге. Она знала, что папа отправился в Денвер[33] и вернется обратно, в Сакраменто, тем же поездом. Девочка решила добраться до Рино, устроиться на железнодорожной станции и там перехватить мастера Гримгора. Николас наверняка сказал бы, что это самый надежный способ поскорее встретиться.

«Как же там бедняжка Ники?» – Оливия старалась гнать от себя такие мысли. Голубь не мог думать обо всякой ерунде – он должен был постоянно смотреть во все стороны, следить за солнцем и магнитным полем Земли.

В птичьем теле у дочери колдуна появился свой встроенный компас – легкое покалывание в груди точно указывало направление на север. Это чувство было у всех пернатых, но именно в голубином облике оно стало таким отчетливым, что девочка научилась им пользоваться. Голубь, кстати, был настоящей почтовой породы, завезенный из Старого Света. Так, по внутреннему компасу, птица летела прямо на север, пока не добралась до железной дороги. Стальные рельсы сверкали так, что голубь различал их блеск за милю. Оливия покружила над железной дорогой. Нужно было решать, куда лететь дальше – на восток или на запад. Девочка хотела непременно попасть в Рино, на большую станцию, где экспресс наверняка сделает остановку. К сожалению, у нее не было встроенной карты с городами и дорогами.

– На восток! – решила Оливия, но тут же вспомнила, что всегда ошибается с определением верного направления, и полетела на запад.

Вскоре наступил вечер, дочь колдуна нашла небольшую рощицу. Никаких опасных хищников поблизости не было. Она приземлилась на траву, превратилась в девочку, только теперь поняла, как сильно устала и проголодалась. Оливия отыскала журчащий родник и вдоволь напилась сладкой ледяной воды. С ужином все было гораздо сложнее – удалось отыскать только черные горькие ягоды на колючем кустарнике: съела одну, а вторую выплюнула.

– Невкусные, а значит, скорей всего ядовитые! – решила Оливия.

Делать было нечего… Девочка смастерила себе постель из сухих листьев и устроилась на ночлег, с тем чтобы завтра с утра продолжить путешествие. Несмотря на усталость, она никак не могла уснуть – мучительно ныл голодный желудок, а еще в темноте выли и тявкали койоты.

– Нет уж! – решила дочь колдуна. – Так не годится!

Шаманка стала слушать ночь и вскоре обнаружила вдалеке, по ту сторону железной дороги, сову. Превратившись в пернатую хищницу, путешественница почувствовала себя гораздо уверенней. Она поднялась в воздух на бесшумных крыльях. Теперь девочка-сова видела все: беготню койотов, копошение грызунов, сонное движение ящериц и змей.

– Да они все как на ладони! – воскликнула Оливия и спикировала вниз на жертву.

Кажется, это был суслик. Она разорвала его когтями и начала жадно есть. «Ничего вкусней в жизни не пробовала!» – за этими мыслями охотница почти позабыла, кто она – теперь ей хотелось только летать, преследовать, догонять, есть сладкое сочное мясо.

Насытившись, Оливия вдруг вспомнила, кто она. И испугалась – Танцующий Волк предупреждал, что шаман может навсегда остаться зверем, если ему слишком понравится быть в его шкуре.

– Нет! Нет! – закричала Оливия. – Я хочу найти папу! Я не хочу сырого мяса! Бедный-бедный суслик! Какая же я злая!

Девочка взмахнула крыльями и поняла, что это руки. К счастью, она сидела на ветке, а не падала на землю с головокружительной высоты. Но ветка была самая верхняя и тонкая. Дочь колдуна осторожно придвинулась ближе к стволу и полезла вниз:

– Хорошо, что Ник научил меня лазать по деревьям.

После этих происшествий Оливия заснула как убитая. И завывания койотов казались ей не страшней колыбельной песни. Пробудившись с первыми лучами солнца, девочка умылась в ручье и превратилась в дрозда. Были поблизости и хищные птицы, но с ними она пока решила не связываться. В этом облике дочь колдуна полакомилась черными ягодами, вполне съедобными и почти вкусными. Покончив с завтраком, Оливия полетела дальше на запад вдоль железной дороги. Часа через три показался город, пыльный и малоэтажный. Дрозд приземлился за ближайшим сараем и превратился в девочку. Она думала, что в таком виде будет удобней и безопасней гулять по городу, но первая же встреченная тетушка пристала с расспросами:

– Что с тобой, деточка? Ты отстала от поезда? На вас напали бандиты?

– Ничего такого, мэм, – ответила Оливия, разглядывая свое изодранное платье. – Просто я не слишком аккуратная.

Она пошла своей дорогой к вокзалу, но совсем забыла про рану на спине, полученную в облике голубя. Порез был неглубоким, он быстро засох, и кровь запеклась. Но на платье остался бурый окровавленный след, как от удара ножом. Тетушка заохала. А через две минуты уже давала племяннику двадцать пять центов, чтобы тот проследил за странной девочкой и узнал, не нужна ли помощь. Оливия заметила слежку уже на подходе к вокзалу. Стоило ей обернуться, как молодой человек с красным шейным платком отворачивался и неумело изображал праздное шатание. Дочь колдуна побежала, скрылась в узком переулке и стала слушать город. Становиться крысой или воробьем она не захотела. Когда неумелый сыщик забежал в подворотню, то увидел там только пушистую черную кошку с белыми носочками и воротничком.

– Тьфу ты, чур меня от колдовства темного! – сплюнул молодой человек.

Оливия мяукнула и гордо прошествовала мимо него. В таком пушистом виде она зашла на вокзал и улеглась на высокий каменный бордюр. Отсюда были отлично видны часы и расписание железной дороги. Папин поезд приходил поздно вечером. Оливия думала, что скоро заскучает, не выдержит тут целый день, но в кошачьем облике просто валяться и ничего не делать было приятно до невозможности. К тому же очень скоро люди начали делать подношения. Молоко из блюдца она, так и быть, выпила. Колбасу понюхала и отказалась, но потом все-таки съела. Так девочка-кошка и пролежала весь день напротив часов. Когда до прибытия поезда из Денвера оставалось пять минут, Оливия вышла на перрон, забралась на скамейку и стала ждать. Вот показался паровоз: он сбавил обороты, засвистел, выпуская пар, медленно подкатил к станции и, наконец, замер. Пассажиры стали спускаться на перрон. Дочь колдуна издали заметила бронированный почтовый вагон и побежала к нему. До цели оставалось не более десяти метров, и тут девочку-кошку накрыла сеть.