Заскрипели, распахиваясь, ворота. Навстречу въезжающим саням уже спешили монастырские служки. Неторопливо вышел настоятель, снег мерно поскрипывал под ногами. Гость спешился и, зябко ежась, извлек из-под накидки пергамент, украшенный доброй полудюжиной разноцветных печатей.

Толстый важный аббат обменялся приветствиями с приезжим викарием… осенившись гилфинговым кругом, принял письмо его высокопреосвященства, начал читать. Викарий терпеливо ждал. К нему приблизился молоденький послушник, поклонился, принял поводья жеребца. Его лицо показалось Лайсену смутно знакомым.

— Как звать тебя, сын мой? — осведомился приезжий.

Отрок вместо ответа снова поклонился и побрел прочь, увлекая коня.

— Велитианом его зовут, — пояснил настоятель, закончив чтение. — Несчастный паренек, твердит, что, дескать, много нагрешил. Похоже, это имя приносит лишь беды тем, кто его носит. А ныне принял обет молчания, кается… Итак, вы, брат Лайсен явились, чтобы вербовать…

— Призывать, — поправил приезжий. — Только призывать под знамя вооруженного братства. Такова воля его высокопреосвященства.

— А что думает по этому поводу наш король? — осторожно осведомился настоятель. Маленькие глазки глядели безмятежно, но толстый аббат беспокоился.

— Того не ведаю. Надеюсь, мирских владык не беспокоят дела Церкви.

— До тех пор, пока они не противоречат воле упомянутых мирских владык, — заметил монах. — Что ж, прошу, брат. Идемте в часовню, вознесем совместно молитву, затем можно и в трапезную. Отведаете, что Гилфинг послал, после обсудим вашу миссию.

Наутро Филька отправился восвояси, напутствуемый строгими повелениями: «немедленно прекратить балаган с погодой». Эльф клятвенно заверял, что сразу же по возвращении велит вассалам прекратить взывать к Матери, и не больше трех дней потребуется зиме, чтобы воцариться в Альде. Ингви с Ннаонной вышли на крыльцо махнуть на прощание рукой уезжающему князю.

Шел мокрый снег, и силуэт Фильки мигом растаял в белесой пелене валящихся с неба мягких хлопьев. Пушистые комки падали в лужи, оседали, впитывая грязную воду, теряли белизну, обращались в неопрятную кашу, чавкающую под ногами.

— Ну что ж, — заявил Ингви, — вернемся к суровым будням. Что у нас на сегодня?

Вопрос был адресован Джамену, который переминался с ноги на ногу поблизости и глядел с намеком. Явно намеревался обратиться с вопросом.

— Ваше величество, аудиенции просят выборные от энмарских негоциантов и делегация цеха кузнецов. Тем и другим было обещано, что сегодня просьбами займется его милость канцлер, но сэр Мертенк так и не вернулся… Видимо, не смог добраться в столицу из-за снегопада.

Ингви тяжело вздохнул. Из-за снегопада… Если бы не эльфы, уже давно установился бы зимний путь, и энмарцы с кузнецами докучали бы своими мелкими занудными проблемами канцлеру. Ничего, Филька еще получит за эти номера. Когда-нибудь — получит. Но теперь разбираться придется ему, королю.

— Ладно, Джамен, где эти делегаты?

— В зале перед входом в канцелярию. Спорят, кто первым должен получить доступ к вашему величеству. Кто-то из наших умников успел им объяснить, что раз канцлера нет в Альхелле, ими займется сам король.

— Первыми примем иностранцев. Джамен, будь поблизости, когда они начнут. Мне понадобятся советы.

— Но я не…

— Пустое. Ты всего лишь подскажешь мне, кто из мертенковых чинуш может знать необходимые циферки, если что. И на всякий случай, приведи парочку потолковей, чтобы тоже были под рукой… да, и Никлиса пришли тоже. Я приду через пять минут, только переоденусь.

Джамен поклонился и кинулся исполнять приказы. При упоминании Никлиса слуга поморщился.

Ровно через пять минут Ингви, сопровождаемый Ннаонной, появился перед входом в анфиладу, которую Мертенк превратил в свое логово. Официально это место именовалось «канцелярией». У дверей толпились члены братства кузнецов и энмарские купцы. Альдийцы глядели хмуро, приезжие же, наоборот, посматривали на цеховых свысока — им было обещано, что король примет сперва их. Мелочь, а приятно. Ингви взмахом руки остановил двинувшихся навстречу просителей и торопливо скрылся за дверью. Там поджидал Джамен, с ним — двое пожилых грамотеев из свиты канцлера. Ингви поморщился, но вслух не стал высказываться. Он всегда предпочитал молодых исполнителей, Мертенк же, разумеется, с большей охотой приближал к себе сверстников. Если эти и есть «парочка потолковей», то каковы же аутсайдеры команды Мертенка?

Король сел за стол, Ннаонна, как обычно, примостилась на подлокотнике. Остальным было велено притащить стулья и расположиться рядом. Много чести для писаришек, но Ингви было не до церемоний, ему хотелось иметь под рукой советчиков, которые были бы в курсе дела. Сам он охотно свалил дела на канцлера и совершенно не имел представления, чем могут быть недовольны, к примеру, кузнецы.

Чиновники приволокли табуреты и присели скромно в сторонке. В руках у обоих были толстые пачки исписанных листов всевозможных размеров. Джамен расположился у двери — впускать и выпускать. Наконец все было готово, и Ингви, испустив очередной тяжкий вздох, кивнул — впускать.

Купцы вошли. Трое бородатых мужчин, все, как на подбор — рослые, крупные, самоуверенные. Настроены они были решительно, это Ингви разглядел и в коридоре, так что теперь он только кивнул — мол, давайте — и, стиснув зубы, приготовился. Энмарцы переглянулись, затем разом, перебивая друг друга, принялись орать, перечисляя убытки, которые они несут из-за того, что задержались в этом захолустье и упустили время… Ингви молчал. После пятиминутного крика торговцы притихли. Потом снова переглянулись — и опять завели свои жалобы. Ингви привстал, вытянул у одного из чиновников из рук несколько пергаментов (писаришка испуганно вздрогнул) и принялся лениво разглядывать. Ннаонна зевнула. Джамен поудобней оперся плечом о дверь, поскольку стоять предстояло долго.

Купцы снова притихли, потом еще раз принялись орать, но теперь их запал хватило разве что на пару минут — затем энмарцы сообразили, что крик пропадает попусту, и умолкли. Пихнули друг друга локтями, переглядываясь, наконец тот, что был постарше, спросил — уже более спокойно:

— Э… ваше величество… слышите ли вы нас?

— Очень хорошо слышу. И даже предпочел бы, чтоб вы не так громко кричали, — откликнулся король, не отрываясь от бумаг.

— Так что ж вы нам ответите?

— Не знаю.

С минуту энмарцы обдумывали ответ. Ингви выдернул из стопки пергаментов очередной документ и углубился в чтение, изо всех сил притворяясь, что ему страшно интересно. Он в самом деле не знал, как поступить. Купцы были наглые и симпатии не вызывали. С другой стороны, они в самом деле вроде как пострадали из-за политических маневров Ингви… да и Филька, как ни крути, тоже свинью подложил со своей погодной гунгиллиной магией. Вассал все-таки. За грехи вассала сеньор в ответе!

— Но… — промямлил другой купец, помоложе, — как же?

Ингви еще раз оглядел просителей. Одежда на них теплая, зимняя — и явно не местного покроя. Точно готовились зимой странствовать, теплыми шмотками запасались!

— Я не услышал вопросов, на которые мне следует отвечать. Вы задержались из-за непогоды, но прибыли-то вы уже поздней осенью? Навигация на Ленотском озере давно окончена, и, поскольку торчите здесь день за днем, я решил, что вы так и намеревались — поторговать у нас. Вы ведь не собирались нарушать мой запрет на проезд в Гонзор?