— Ладно! Сиди здесь, — Полгнома завозился, оправляя камзол поверх тонкой кольчуги, — я напомню братцу о себе. По-моему, что-то произошло, и я постараюсь разузнать новости. Ты сидишь здесь и охраняешь наше барахло, понял? Когда братец набрал в войско ванетское ворье, мне и тогда было неспокойно, но теперь в нашем войске тьма тьмущая сантлакских бездельников, и, стало быть, поклажа в опасности.

— Уж я уберегу, — уверенным тоном успокоил здоровяк, — ступайте смело, господин. И насчет обеда бы вам расстараться неплохо.

— Мудрая мысль, — одобрил карлик, осторожно пробираясь к выходу. — Керт, сэр Войс оклеветал тебя, когда назвал дураком. Ты же мудр, как весь императорский совет! А имперский совет так же мудр, как ты!

Карлик выбрался на облучок и поинтересовался причиной задержки. Возница пожал плечами — остановились повозки впереди, вот и он придержал лошадей.

— Ага, ну ладно…

Коклос отвязал своего серого, взобрался в седло и отправился вдоль вереницы телег и фургонов. Ему пришлось выждать, пока мимо пропылит колонна скверно одетых кавалеристов под ванетскими знаменами, потом Полгнома отъехал подальше от дороги, чтобы двигаться без помех. Пока он совершал эти маневры, колонна тронулась. Коклос приметил императорские знамена на невысоком холме и направил серого туда. Долговязая фигура Алекиана в алых доспехах виднелась издалека. Приблизившись, карлик разглядел Войса, герцога Тегвина и других вельмож. Произошло что-то достаточно важное, чтобы все эти господа собрались на совет, а продвижение войска было прервано на полчаса.

Полгнома двинул серого пони к холму, гвардейцы, оцепившие холм, пропустили карлика, не задавая вопросов — уж на такое его авторитета хватало. Пока что — хватало. Проталкиваясь на маленькой лошадке среди высоченных фигур рыцарей на боевых конях, Коклос бормотал:

— Надо же, меня забыли пригласить. Лучшие умы, твердейшие лбы нашей армии собрались на совет, все эти подмастерья цеха дураков! А верховного-то дурня не позвали! Что за глупости они собрались творить без моего ведома, спросили бы по-хорошему, я бы научил, мне не жалко. Глупости должны быть основательно подготовлены… Братец! Эй, братец! Почему же ты не велел пригласить своего главного дурака на это сборище тупиц?..

Карлик осекся — он сообразил, что его не слушают. Никто из собравшихся на плоской вершине бугра, не обращал ни малейшего внимания на прибытие главы дурацкого цеха империи. Общее внимание было приковано к пожилому толстяку на уставшей лошади. Рослый император горбился, чтобы лучше слышать.

На вновь прибывшем была тяжелая кольчуга, из-под помятого шлема клочьями торчали пропитанные потом седые пряди. Всадник был плотным, коренастым, массивным. Конь старика дышал тяжело, на попоне проступили мокрые пятна, белый плащ наездника забрызган грязью — видно было, что издалека прискакали. Позади воина жались спутники — несколько мужчин, также вооруженных и на усталых лошадях. У двоих Коклос приметил кровь на повязках, явно наложенных наспех. Эти совсем недавно успели подраться. И… что-то было в их облике странное. Знакомое, но… Коклос подобрался поближе и стал слушать.

— Ирс, сущее гангмарово проклятье, мерзкий человек, — сиплым голосом вещал седой воин, — поднял на дыбы всю Энгру, да что там — весь Сантлак! Воистину, поганое семя может испортить доброе поле…

Старик смолк, стащил шишак, оттянул кожаный подшлемник и пригладил грязной ладонью шевелюру. Потом вытер мокрую ладонь о плащ.

— Рассказывайте, ваше священство, — поощрил Алекиан.

Священство! Так это сантлакский епископ, догадался Коклос. Точно, он, больше некому здесь так называться! И его люди — это же священники! Вот что в них было странного, они же вооруженные клирики! Вот ведь какой народ здесь, в Сантлаке, воинственный, даже попы.

— Ирс… Я, ваше императорское величество, никогда не видывал на Большом Турнире этакого порядка! А ведь этот турнир, как-никак, пятый на моей памяти! Обычно господа съезжаются из ближних и дальних краев, это занимает больше месяца.

— Оно и понятно, — вставил Войс. — Сантлак обширная страна…

— А тут они начали немедленно! Этот мерзавец собрал в Энгре толпу голодных псов, — епископ затряс мокрыми от пота багровыми щеками, — показал кость — они и рады лаять по его свистку! Начали немедленно, а Ирс велел сбить из досок большие щиты… такого я прежде не видел. На щитах вывесили гербы, чем больше побед — тем выше поднимается щит. Вновь прибывшие начинают с нижней позиции, победители карабкаются вверх… О, Гилфинг Светлый, как ловок оказался сей плут! Опоздавшие к началу Большого Турнира дрались между собой, и люди Ирса поднимали гербы победителей выше на этих досках. По королевству прошел новый слух, будто опоздать к началу Большого Турнира — вовсе не значит лишиться права на участие. Нет, прежде подобного не случалось. Прежде — как? Опоздал, значит, не участвуешь! А сколько, представьте, бывало обид, если некий болван приезжал в Энгру слишком поздно…

— Увы, Ирс ловок и предприимчив, — кивнул Алекиан, зачарованный рубин на алом шлеме испустил длинные лучи. — Мой несчастный отец, великий Элевзиль, хорошо воспитал слуг, которые впоследствии отплатили ему черной неблагодарностью.

— Увы, ваше императорское величество, — подхватил прелат, — под рукой Ирса дело сладилось удивительно быстро. Даже опоздавшие дворяне — и те не возмущались, как обычно бывало. Им же не отказывали в участии, но показывали доски с гербами, объясняли, сколько благородных воинов придется одолеть в поединках, чтобы подняться к верхней строке… уже на третий день отказывались почти все опоздавшие… но, думаете, они перестали объявляться?

— Нет, не думаем, — молвил Алекиан.

— Хо! Что ни день, новые толпы оборванцев! Каждый со своими ржавыми железяками, никому не ведомыми гербами, оравами вечно голодных прощелыг оруженосцев!

— И, разумеется, порядок на ристалище был отменный, — вставил сэр Войс, — можете назвать нам имя победителя, ваше священство?

— Я сбежал! Да! — старик потряс красным кулаком. — Не стал дожидаться окончания боев! Люди Ирса следили за мной, собрали рыцарей в погоню, но мы пробились.

Епископ махнул рукой, указывая сопровождавших его клириков. По виду смиренных иноков несложно было понять, как тяжело им далось бегство, помятые шлемы, изломанные щиты и кровь на повязках выглядели вполне красноречиво.

— Теперь кто бы ни выиграл последние поединки, а короля эти недостойные твари не получат! Нет епископа, и некому возложить венец на голову мятежника!

— И верно, — Алекиан снова покачал головой, — ловкий маневр, ваше священство! Без епископа им не удастся короновать победителя Большого Турнира.

— Тем охотней они выступят против нас, — хмуро буркнул Войс. — Преследователи из Энгры столкнулись с нашим авангардом. Теперь они знают, что епископ с нами, Ирс знает. Им нужен Сантлакский епископ, чтобы короновать победителя.

— «Их много… Они идут сюда…» — припомнил Коклос. — Как там вещал перепуганный господин ок-Рейкр? Сейчас мы услышим все то же самое в исполнении мужественного епископа. Впрочем, счастлива империя, ибо ее интересы в этом диком краю отстаивает сей дикий прелат. Не будь его священство столь же буен да неистов, как и здешнее дворянство, нам пришлось бы иметь дело с новым сантлакским королем. Надо же! Сбежать с коронации… Поступок мужественный и действенный, однако подобное приличествует не смиренному слуге гилфингову, а тупоголовому буяну… Воистину, Пресветлый являет свою силу посредством простецов!

Случается, в суровую годину героем становится тот, от кого меньше всего ждали подвига в более спокойные времена. Случается, великий человек живет тихой незаметной жизнью, и ему не случается испытать себя в боях и лишениях… Но едва пробьет его час — и неведомый дотоле муж выпрямится во весь рост, расправит плечи… не таков был Роккорт ок-Линвер. Поставить перед стариком простую задачу — скажем, у врага столько рыцарей, столько-то стрелков — и он бы отлично справился! Не задумываясь, отдал бы приказ, расставил войска, возглавил атаку кавалерии… но ведь нет — противник, коварный чародей, вывел в поле невероятных воинов. Как совладать с новым оружием некромантов, капитан не знал. Он был хорошим солдатом, Роккорт ок-Линвер, но здесь и сейчас требовался другой военачальник.