— Все настолько серьезно?

— Увы, — снова подтвердил канцлер. — Если я верно понял, варвары заполонили всю степь, а теперь они свернули к Короне Гангмара и орки готовятся к большой войне… как во времена Сына Гангмара и Фаларика Великого.

— Варвары, значит…

— Варвары, ваше величество. Новые, невиданные люди! И лорд Кендаг сказал, что они идут на Корону Гангмара. Хотя считается, что их разведчики, этих чужих людей, ни разу прежде не приближались к орочьему логову… прошу прощения, к их крепости… так вот, хотя варвары и не могут знать, что там, в Черной Скале, но со всех сторон по степи движутся полчища, и все — точно на Черную Скалу. Наши союзники орки затевают большой поход против них. Кендаг также считает, что…

— А кстати, где лорд Кендаг?

— Он в своей крепости в Ничейных Полях, туда же ушли его воины. В Альде не больше сорока солдат лорда. Я попросил оставить их… ну, скорее как символ.

— Понятно. Мне нужно туда.

— Прошу прощения, ваше величество?

— Я должен принять участие в этом походе! Сколько воинов сможет выставить королевство, не рискуя?

Канцлер испустил протяжный вздох.

— На этот вопрос мог бы ответить маршал Валент. Ваше величество! Не покидайте столицу так скоро! У нас большие трудности, а осень не за горами, тогда начнется вся эта суматоха с налогами…

— Сэр, вам останется корабль с трюмом полным дорогого вина. Если я верно понял, энмарцы не спешат везти вина с Архипелага на восток — в Ленот и Геву.

— Это верно.

— Ну вот и отправьте мою добычу туда. Уверен, легко удастся реализовать. Выберите кого-то пооборотистей, да и снарядите. Корабль на побережье, южней Мокрых гор, тамошние жители покажут дорогу. За добром приглядывает Никлис. Вот и решение всех проблем. А мне нужен Валент.

— Ах, ваше величество… Я знал, что вас не удержать здесь… но все же надеялся… Я уже послал за Валентом.

— Кстати, откуда вы узнали о моем приезде?

— Я велел придворному магу следить за дорогой. Эти энмарцы… так и норовят объехать заставы, протащить товар без уплаты пошлин. Но теперь мы следим! И дорога под наблюдением. Должна же быть польза от этих дармоедов… э, я имел в виду — от уважаемых чародеев. Они недешево обходятся казне!

— Хорошо, сэр Мертенк. Мне нравится ваш подход. Итак, когда явится Валент — сообщите.

— И это все? Ваше величество, я готовил доклад…

— Мне вполне достаточно того, что я видел и слышал у ворот. Вы славно потрудились, сэр канцлер.

Когда они с Ннаонной наконец остались наедине, девушка заявила:

— Епископ ответа из столицы не получил. Но он согласен провести церемонию по собственному разумению без утверждения обряда из Ванетинии. Доброе дело, сказал наш старичок, утверждает себя само!

— Ты хочешь заняться этим немедленно? Но как же церемония, гости, пиршество?.. Это требует приготовлений!

— Свадьбы играют осенью, во всяком случае, так заведено у людей и эльфов. До осени мы потерпим, да?

— Осень совсем скоро!

— Тогда я скажу старичку, чтобы готовился? И Мертенку, чтобы готовил эти самые, как их? Фонды! Расходные фонды!

— Погоди-ка, с епископом я должен поговорить сам. Расскажу ему о Гунгиллином Древе на побережье, это величайшая из святынь Мира, наш старик должен знать о Древе. Идем к нему, поговорим, пока не объявился Валент. Потому что едва маршал будет здесь, мы начнем готовиться к походу!

Епископ, едва услышал о Древе, тут же загорелся идеей посетить чудесное растение.

— Отлично, — напутствовал прелата Ингви, — наш канцлер как раз собирает конвой. Там, на побережье, мой корабль с грузом, груз нужно вывезти в столицу. Отправляйтесь вместе. Заодно проведаете наших ручных дикарей. Вы их видели?

— Разумеется, сын мой! Я посещал Мокрые горы, и наши добрые братья неустанно трудятся среди народа аршванов, несут этим заблудшим детям Гилфинговым слово истины! Не сомневаюсь, что из чистых духом дикарей выйдут отличные гилфингиты. И… эта милая девочка сказала мне, что…

— Да, ваше священство, — подтвердил Ингви. — Осенью! Осенью мы сочетаемся с Ннаонной браком, если будет на то воля судьбы, и ваше согласие провести церемонию. Осень уже скоро!

Люди, гномы и эльфы отступили от огромных створок и, словно зачарованные, глядели, как вода сочится из пещеры сквозь щели в воротах. Сперва выступила снизу, смочила пыль у подножия горы, стала растекаться темным пятном, потом напор изнутри усилился, вода хлынула сильней, тонкие прозрачные струйки поднялись там, где зазор между металлом и камнем был шире, а давление нарастало, струи стали жестче, они били вкривь и вкось. За металлом кованых ворот нарастал гул, наливался силой, нутро горы стонало и выло. Струи сделались твердыми, как стальной клинок, толпа пятилась от подножия скалы, а вода следовала за ними, теперь это уже не была полоса мокрой пыли, из-за ворот рвался наружу мощный поток, за воротами подземелье было переполнено водой, волны хлестали изнутри, и металл гудел под этим напором, и, казалось, содрогались скалы.

Рев за стеной усилился так, что заглушил шум схватки над головой, потом пошел на убыль — поток за стеной иссяк, вода перестала прибывать, но тонкие острые струи били сквозь щели, их выдавливал чудовищный вес рукотворного озера, в которое превратилось драмлиново царство. И лужа около входа разливалась все шире, заставляла толпу пятиться.

Грабедор глядел на прибывающую воду с перекошенным лицом, гном постепенно осознавал, что тысячи соплеменников — огромная армия, выставленная для этой войны Вольными горами — погибла. Эту силу Второй народ копил в пещерах десятки лет, а теперь они погибли в одночасье, погибли даже не от вражеского оружия, — воины утонули, захлебнулись, были сметены мутным валом… Должно быть, со времен Дарвермской войны вода не убивала столько гномов в один день.

Король-под-горой медленно осознавал, что произошло. Потом вдруг спрыгнул с лошадки и бросился к воротам, из-под ног короля летели грязные брызги, Грабедор заколотил коваными перчатками в металл, звуки ударов звучали гулко и низко, гном выл — без слов, без интонации, ярость и боль были в этом крике, и чувства оказались столь сильны, что слов не требовалось, чтоб передать ужас, переполнивший душу короля.

— Как ты думаешь, сколько там воды? — холодно спросил Гратидиан оруженосца. — Выше роста человека? Наверное, и два будет.

— Пожалуй, ваше величество, и того повыше, — осторожно отозвался молодой воин.

— Нам лучше убраться подальше, — буркнул король. — Если Гравелин сумеет открыть ворота, оттуда хлынет такой вал, что сметет нас, будто мух. Нужно уходить, выбираться поскорей отсюда.

— Мы тоже хотим уйти! — звонко выкрикнули из толпы эльфов. — Война окончена! Эй, король! Король-под-горой!

Грабедор не слышал, он стонал, выл, и горькие огромные слезы катились по лицу, стекали к ухоженной бороде.

— Эй, гномы! — окликнул Гратидиан. — Спасайте вашего короля! Если ворота откроют, мы все умрем здесь! Хлынет такой поток, что смоет все, что окажется на площадке…

Несколько карликов оглянулись, на их лицах было написано недоумение — то ли до сих пор не осознали, какая беда стряслась с их товарищами, то ли опасались приближаться к королю-под-горой, когда он в таком состоянии. Грабедор размеренно и сильно бил кулаками в ворота, тяжелая сталь глухо отзывалась, да звенели струйки, похожие на прозрачные клинки.

Шум схватки над головой стих, но этого никто не заметил — все осмысливали катастрофу, постигшую войско в подземелье… С вершины горы с шорохом и треском покатились камни — оттуда спихнули мертвого гнома, тело летело по крутому склону вниз, ударяясь о выступы и собирая в движении груды обломков.

Мертвец шмякнулся в лужу, густо взметнулись брызги — серые и красные — обдали тех, кто оказался поближе. Гномы отшатнулись, утирая лица…

— Забирайте короля, мы уходим, — буркнул Гратидиан, разворачивая коня.