— Ня! — сказала малышка.

Тимофей Спиридонович в героическом прыжке успел оттолкнуть Настеньку от смертельной пасти. Девочка протестующе заныла и попыталась все-таки дотянуться до морды странной зверушки. Ничего не получилось, и малышка просто подбросила яблочко. Щелкнули челюсти, ящер ухватил зеленый плод и принялся жевать, придерживая пищу блекло-лиловым языком. Распробовав яблоко, хищник недовольно взвизгнул и замотал головой, вытряхивая изо рта остатки кислятины. Настенька засмеялась, подобрала с пола еще одно яблочко и с надеждой воскликнула:

— Ня!

Этого ящер стерпеть не мог, он разжал когти, оттолкнулся от избушки, неловко спланировал к земле, но успел набрать высоту и улетел прочь.

— Фуф! — Николас тяжело вздохнул и выглянул в окно.

Курень успел выбежать из грибного леса и оказался среди поросших голубым лишайником скал и валунов. Причем на краю обрыва!

— Стой! — скомандовал Ник, но было поздно — избушка встала как вкопанная, но поскользнулась на влажном гладком камне, полетела вниз, перекувырнулась и замерла.

— Приехали, — сказал Тимофей Спиридонович. Домовой висел под потолком, правой рукой он держался за балку, а левой прижимал к себе Настеньку.

Избушка завалилась на бок, ее дубовые ноги застряли между валунами. Кровать с мастером Гримгором сильно накренилась. Могло показаться, что колдун наконец-то встал на ноги. Николас поднялся, потирая ушибленную коленку, подобрался к окну и выглянул наружу. С досады мальчик ударил кулаком по подоконнику.

— Такая избушка была! Что же нам теперь делать?!

Оливия и Константин добрались до окна и остановились за спиной Николаса. Повисло молчание, все думали над дальнейшими действиями. Неожиданно Костя высунулся из окна и указал куда-то вправо и вниз.

— Смотрите!

Там, куда указывал мальчик, лишайник отступал, обнажая голубой лед, яркий и сверкающий. Его полупрозрачные кристаллы сияли вокруг широкого темного провала.

— Ледяная пещера! Мы добрались! — воскликнула Оливия, от радости она обняла Костю и поцеловала в щеку.

Радостный порыв был прерван раскатистым рыком. Огромный зубохват перешагнул через валуны и склонился над избушкой. Его тяжелая зубастая голова оказалась в метре от окна. Теперь ребята могли видеть многочисленные розоватые шрамы на коже ящера.

— Это же Кровавый Зуб! — воскликнул Костя.

Огромный зубохват подошел еще ближе и ткнул избушку массивной клыкастой головой. Курень пошатнулся, и Николас схватился за стол, чтобы устоять на ногах.

— Он разберет дом по бревнышку, а потом съест нас, — обреченно проговорил Костя.

Зубохват повернул голову и заглянул в избушку. Глаз у него был желтый с вертикальным кошачьим зрачком, а по размеру как блюдце.

— Ник, сможешь приручить его? — прошептала Оливия. — Надежда только на тебя.

— Постараюсь, — ответил ученик колдуна и шагнул к окну.

Ящер чуть отстранился и продемонстрировал пасть, полную длиннющих острых зубов.

— Ты такой сильный, такой быстрый и могучий! — начал шаманствовать Ник. — Хватка у тебя мертвая! Все звери разбегаются, только услышав твой рев! Да что там рев, только увидев твои следы!

Отклика не было. Ник продолжил, похвалив внешний вид зубохвата: его прекрасную гладкую шкуру, изящный хвост, мускулистые задние лапы и благородную голову. Передние конечности ящера, маленькие и скрюченные, выглядели непрезентабельно — об этом Николас умолчал. Зубохвата комплименты не вдохновили, он боднул избушку. Резные наличники рассыпались щепками, между бревнами над окном пролегла заметная щель.

— Вот же, гад ходячий! Ящерка-переросток! — обругал разрушителя Тимофей Спиридонович.

Ник поднялся на ноги и вернулся к окну. Оливия и Костя прижались к печке, они следили за происходящим с широко раскрытыми глазами.

— Так вот ты какой, терпеливый и коварный! — продолжил юный шаман. — Можешь часами преследовать жертву! Будешь выцарапывать ее из панциря, пока не доберешься до мяса!

— Ник, пожалуйста! Мне страшно! — воскликнула Оливия.

Но ученик колдуна уже почувствовал контакт: как будто тонкая иголочка кольнула направленную на ящера ладонь. Зубохват замер и внимательно посмотрел на мальчика.

— Ты не отступаешь, не знаешь жалости, — продолжал Ник.

Мальчик почувствовал, что ящер вот-вот поддастся, поэтому шагнул вперед и выглянул в окно. Огромные челюсти распахнулись, зубастая пасть устремилась к аппетитной жертве. Николас стоял как завороженный, не в силах пошевелиться и даже помыслить об этом. И тут его с силой потянуло вниз. Это Оливия и Константин схватили неудачливого шамана за ноги и сдернули вниз. Гигантские челюсти щелкнули над самой головой Николаса. Ученик колдуна вытер рукавом холодный пот и попытался отдышаться.

— Он слишком большой, он сам почти приручил меня, — пробормотал Ник, поднимаясь на ноги.

— Больше не ходи к окну, — сказала Оливия, но как-то неуверенно.

— Я кое-что почувствовал… — проговорил Николас.

Но что именно? Юный шаман закрыл глаза и сосредоточился. В тот короткий миг, когда зубохват подчинил его волю, Ник заглянул в душу огромного ящера и обнаружил там зацепку. Сильный удар сотряс избушку. Николас открыл глаза, он все понял!

— Бедный несчастный ящер! — начал шаман, возвращаясь к окну. — Сколько же в тебе силы и мужества терпеть постоянную боль, голод, страх быть съеденным собственными сородичами…

Ник продолжал жалеть зубохвата и одновременно восхвалять его стойкость. Через ладонь пошел сильнейший отклик. Как будто в руку вонзили иглу и прогнали по ней электричество. Так шаманская связь объединила мальчика и гигантского ящера. Николас ощутил невероятную полноту этой связи и одновременно зияющую пустоту вокруг нее. Это был шаманский предел! Тот, о котором говорил Ермолай Константинович. Ник понял, что больше никого и никогда не сможет приручить. Слезы хлынули из глаз мальчика. Но не от горя или обиды, это было прощание с прежним Николасом, который ушел навсегда. Друзья окружили юного шамана, принялись утешать, и Ник неожиданно расхохотался. Огромный зубохват издал радостный гортанный звук. Ученик колдуна вернулся к окну и поманил ящера рукой.

— Помоги нам спуститься, Кровавый Зуб, подставь голову.

Зубохват покорно подставил мальчику свой широкий чешуйчатый череп. Ник перемахнул подоконник, залез на голову ящера и через мгновение скатился с нее на мшистый валун.

— Давайте вниз, ребята! — воскликнул Николас. — Не бойтесь его! Кровавый Зуб вас не обидит.

Впрочем, все оказалось не так просто. Сначала решали, какие вещи брать с собой. В результате прихватили немного съестных припасов и теплую одежду Кости. Потом уговаривали Тимофея Спиридоновича вести себя хорошо и оставаться на хозяйстве. После этого Николас сказал:

— Кровавый Зуб, будешь охранять избушку! Там мои друзья!

Но ящер послушался далеко не сразу, он все рвался вслед за хозяином в ледяные пещеры. И его не волновало, что узкие подземные коридоры слишком малы для огромной туши. Наконец Кровавый Зуб подчинился и, волоча хвост, отправился охранять избушку. Тогда ребята спустились в пещеру и двинулись сквозь толщу светящегося голубого льда по узкому тоннелю.

— И далеко еще до Гипербореи? — спросила Оливия через четверть часа.

— Далеко, далеко… — ответило эхо.

Конца и края путешествию видно не было. Коридор знай себе шел вперед, постоянно забирая влево и вниз. Но вот Николас заметил нечто странное — лед стал выгибаться барельефами, в которых легко угадывались человеческие лица.

— Привидится же такое, — пробормотал Костя.

А вскоре ребята увидели первого замерзшего человека. Это был боярин в высокой шапке и меховом плаще. Он стоял, прижавшись спиной к стене, и голубой лед медленно поглощал его высокую фигуру. Легкая улыбка не сходила с посиневших губ боярина. Казалось, он спит и видит красивый сон.

— Может, повернем обратно? — спросил Костя.