Проводники подозвали Ингви (поскольку он лучше других понимал их речь) с принялись подробно описывать маршрут. Нужды в этом не было, поскольку дальнейший путь казался очевидным — вдоль ручья, который хорошо было видать со склона.

Ннаонна, которая тоже сообразила, о чем речь, поинтересовалась:

— Чего это деды так разговорились?

— Дальше не пойдут, — пояснил Ингви, — побоятся. Там же, за горой, уже берег, а на берегу — северяне.

— А мы пойдем? — робко поинтересовался Дунт.

— Конечно, — вздохнула Ннаонна. — Мы морских разбойников не боимся.

— Удивительно отважная дама, — ткнул приятеля локтем Тонвер, — не боится морских разбойников.

— Если бы я боялась морских разбойников, в зеркало бы не смогла глядеть, — отрезала вампиресса. — Ну, так мы идем или что?

— Чудны дела твои, о Гилфинг Светлый… — протянул Тонвер.

— В самом деле, нужно идти, — согласился Ингви и двинулся вниз по склону, к ручью, журчащему на дне долины.

Спускаться к воде по-прежнему было рискованно, поток был слишком бурным. Сюда, в эту долину, стекала вода с окрестных гор, так что весной ручей обращался в ревущую мутную реку. Путники двинулись по пологому скату среди невысоких искривленных деревьев. Здесь уже чувствовалась близость моря — вдоль ущелья дул ветер, солнце скрылось за серой дымкой — те самые испарения, несущие дождь, которым Мокрые горы были обязаны своим названием.

С перевала открылся вид на бескрайний простор — до самого горизонта морщилось под свежим соленым ветром зеленоватое море, тянулись и тянулись волны, равномерной чередой набегали на серую гальку, разбивались о выступающие далеко справа и слева скалы. Ручей, прорывший за века дорогу в скалах, сбегал в небольшой залив. Бурая грязная вода, бегущая с гор после бури, выделялась в зеленом море. Течение было таким сильным, что серо-коричневый поток не терялся в океане еще очень долго…

На берегу, у самого берега взбухшего по весне потока, расположилось продолговатое темное сооружение — северяне вытащили драккар из моря, укрыли шкурами и ветвями. Подле стояли шатры — не такие, как у аршванов, намного больше. Рядом с кораблем по берегу разгуливали люди — с перевала они казались крошечными.

Морские разбойники, должно быть, чувствовали себя в безопасности на пустынном берегу. Оружия при них не было, насколько удалось разглядеть. Да и то сказать — какая же беда могла им грозить в таком захолустье? Рыбаки аршваны в ужасе сбежали несколько месяцев назад, от здешнего побережья до морских торговых путей далеко. Беспечность северян казалась вполне объяснимой.

— Ну что, идем? — ни к кому не обращаясь, бросил Ингви.

Все молчали, никто не двинулся с места. Пока шагали через горы и ущелья, все было ясно — нужно выйти к морю А теперь что? Просто так явиться на глаза страшным морским разбойникам? И что будет? Интересный вопрос.

— Я думаю, можно спуститься во-он там, там склон пологий, — предложил Кари. И махнул рукой куда-то далеко.

— Склон здесь везде одинаково пологий, насколько я вижу, — заметил Ингви. — Но мысль верная, к побережью пойдем медленно и осторожно.

— Но ведь в стороне спустимся, не прямо здесь?

— Да, конечно. — Ингви пожал плечами. — Спустимся в стороне, приглядимся. Я, честно сказать, пока не знаю, с чего начать разговор.

— Сперва поздороваемся. Это будет вежливым поведением, — решила Ннаонна. — Сразу бросаться на них с оружием не станем.

Девушка поправился заплечный мешок и медленно двинулась по склону, поросшему густым кустарником.

— Мир тесен! — с чувством произнес Ингви.

Сидя в кустах, они уже полчаса разглядывали лагерь северян. Морские разбойники лениво, без спешки готовились выходить в море. Медленно растаскивали ветки, которыми был покрыт корпус корабля. Другие — раскладывали на камнях снасти, распутывали канаты, еще один зачем-то переворачивал мачту… Действовали они настолько лениво, что, казалось, не закончат снаряжать судно и за месяц. Предводитель северян расхаживал по лагерю и не делал попыток поторопить своих людей. Здоровенный жирный бородач — он-то и послужил причиной замечания Ингви. Толстый Рогли — конунг, у которого когда-то начинал морскую службу Никлис.

— Ну так что, твое демонское? Как быть нам? Просто, слышь-ка, выйти?

— Ннаонна сказала, что нам надо поздороваться, — напомнил демон. — Ну, в общем, да. Просто выйти. А чего бы и нет?

— Ну, так я пошел?

— Все идем. Ты — первым. Мы следом. И не забудь поздороваться, — Ингви ухмыльнулся.

— Эх… все-таки страшновато малость.

Никлис вздохнул и встал из кустов.

— Эй, Рогли! — заорал начальник королевской стражи. — Здорово, толстяк! Эй!

Северяне подскочили, у кого было при себе оружие — схватились за рукояти. Из зарослей к ним шагала пестрая компания, передним — Никлис.

Толстый конунг пригляделся и поднял руку, останавливая своих молодцов, которые готовы были броситься в драку.

— Никир, ты что ли? — признал Рогли.

— А то нет?! Я самый и есть! Ингви-конунг со мной, да иные добрые люди. Ну, что? Приглашаешь, что ли, к своему костру?

— Так… чего ж? Приглашаю, — решился Рогли. — Эй, нынче пируем! Никир-викинг да Ингви-конунг к нам пожаловали…

Конечно, появление упомянутых героев выглядело куда как странно, не говоря уж о том, что с ними была очень уж пестрая компания, даже два монаха… Но, с другой стороны, чудеса время от времени происходят… и с этим ничего не поделаешь.

День уже шел к концу, когда викинги — было их два десятка, маловато для большого драккара — расселись вокруг огня и пустили по кругу чашу вина. Чаша была здоровенная, в нее влили все, что оставалось во флягах путешественников. У северян давно не бывало хмельного, так что за встречу пили, что нашлось у гостей. Рогли рассказал, как их занесла нелегкая в этот пустынный край.

— Слыхал ли ты, Никир, что помер старик Друмар Зеленая Борода? И что конунгом на островах стал Гоегор?

— Нет, Рогли, не слышал. А что с того морским удальцам?

— Гоегор объявил нас вне закона, — вздохнул толстяк. — Говорят даже, что он стакнулся с цветными колдунами из большого города.

— С Самоцветами? — удивился Ингви. — Энмарскими магами?

— Так говорят, — пожал плечами грузный конунг, — хотя поверить в такое трудно. Так ли, нет ли, однако Гоегор сперва запретил давать приют нашему брату на островах, а потом и вовсе выслал свои корабли с воинами, чтобы убивать нас без пощады. Говорят, часть конунгов подалась дальше на север, к Маргенским островам…

— Да ну? Маргены — сплошной камень и лед! Там скверная зимовка, — чаша с вином добралась до Никлиса и он сделал хороший глоток. — А ты?

— Я попался людям Гоегора… Против нас было три драккара! — торжественно объявил Рогли. — Но мы отбились.

— Три? Ай-яй-яй… — Никлис покачал головой, вежливость требовала поддерживать беседу. Конечно, конунг приврал, но не сильно, в пределах приличий. — Знатный бой, наверное, получился!

— Угу, было весело, — согласился Рогли. — Но я потерял много людей, к тому же могли появиться еще корабли Гоегора… Да, еще начался шторм! Бешенство Морского Царя занесло наш драккар к этим скалам, вот и пришлось зимовать здесь, корабль нуждался в ремонте.

Что ж, все было ясно. Рогли в битве с северным конунгом потерял часть команды и не имел надежды пробиться на север, к Маргенам, куда ушли другие предводители викингов. Вот и сбежал сюда. Потому и не спешат спускать корабль на воду — побаивается идти с малочисленным экипажем.

— Но теперь ты починил драккар и, конечно, снова бросишь вызов людям Гоегора? — изображая простодушие, спросил Никлис.

— Да я… это… конечно!

— Возьми нас с собой, — предложил Ингви. — Если выйдет драка, мы будем сражаться вместе с тобой.

— Почтем за честь сражаться с тобой, Рогли, — уточнил Никлис. — Возьми, не пожалеешь.

Говорить, что Ингви — единственная надежда викингов, не следовало. Зачем лишний раз напоминать Рогли и его разбойникам, что их ватага в безвыходном положении? Они и так это знают.