— Не бойтесь, казней больше не будет.

Те молчали, впрочем я и не ожидал, что они кинутся меня благодарить… просто я находился все еще под влиянием нафантазированной мною сцены — я с моими приближенными накануне казни. Не знаю, какие эти орки злодеи, но хранить верность предводителю они умели — даже если этот предводитель привел их к поражению и плену.

— Они хоть понимают по-вашему? — спросил я Валента, запоздало сообразив, что у орков может быть другой язык.

Ответ я получил из камеры — ко мне обратился «князь»-орк:

— Да, мы говорим на этом языке, благородный человек, прости, если назвал тебя неправильным титулом и позволь узнать его, дабы выразить свою признательность.

— Верно, ты назвал меня неправильно, — как же я обожаю такие моменты! — ибо я не человек.

— Ты говоришь с демоном Ингви, — вмешался Сарнак, — королем Альды.

На обратном пути из темницы демон был молчалив и задумчив, зато маршал Валент, обычно немногословный, болтал за двоих. Видно было, что мрачное подземелье сильно подействовало на бравого вояку и теперь он с облегчением принялся подробно описывать схватку, в которой одолел и пленил этих орков:

— …А надо вам сказать, что было их больше сорока, в последнее время нечасто встретишь такую крупную банду. Их теперь и по сорок-то не набирается. Ну, я своим командую: «Вперед!» — и мы галопом на них! Я ведь не зря их два дня, считай, выслеживал — подстерегли мы их на ровном месте, так что им деться некуда было — ни в лесу укрыться, ни в пещеры какие… Ничего им не оставалось — только драться. Нас пятнадцать, все на конях, все в доспехах, да с разгону… Мы пока до них доскакали — как раз цепью развернулись, чтоб друг дружке, значит, не мешать — и пошла работа! Сначала при первом натиске копьями их, потом мечами. А этот-то, «князь» — хороший боец. Сразу понял, что им всем не уйти. Он им скомандовал, я заметил — десятка полтора сразу бегом ударили от нас, а он с остальными пытался нас остановить, да где им… Впрочем, тех которые сразу убежали, мы уже не догнали. А «князь» этот моего оруженосца с коня свалил — до сих пор парень не оправился, да и еще одного латника потом…

— И что же, — поинтересовался Сарнак, — они не заметили, что вы их два дня выслеживали?

— Да вроде что-то они заподозрили, потому и держались поближе к перелескам, но там место такое попалось, что им хочешь — не хочешь, а пришлось переход по полю сделать…

Затем, во время продолжения совета, король также помалкивал, хотя было видно, что он слушает внимательно. Впрочем, говорить ему было вроде и нечего — придворные обсуждали будущий праздник, заранее смакуя подробности. Ингви молча сидел, поглядывая на говоривших и время от времени делал пометки мелом на грифельной доске, которую с недавних пор приспособил для записей на память — бумаги этот мир не знал, а пергамент был слишком дорог для такого дела. Когда, наконец, после часа обсуждений фантазия придворных иссякла, король объявил, что расходы на такой праздник по его прикидкам находятся в пределах суммы, которую он решил потратить и обсуждать больше нечего. Затем он, как всегда поблагодарив, отпустил придворных. По обыкновению Сарнак задержался и посмотрел на короля — тот все так же задумчиво сидел в кресле, задумчиво черкая мелом по доске.

— Послушай, Ингви, я вижу у тебя из головы не идут орки.

— Да… мне нужно кое-что обдумать, — к этой излюбленной фразе короля Сарнак уже привык и потому спокойно ждал продолжения, — что-то здесь не вяжется. Пожалуй, мне нужно поговорить с этим предводителем орков…

Через полчаса орка привели в кабинет. Когда доставившие его вооруженные охранники скрылись за дверью, король кивнул на стул:

— Садись, я надеюсь, что разговор у нас будет долгий. — Орк, гремя кандалами осторожно сел на указанное место. — Для начала назови мне свое имя — кто я такой ты уже знаешь. У тебя ведь нет причин скрывать свое имя?

— Я Кендаг, единственный сын и наследник Могара, Лорда Каменных Ступеней, пятого из семи иерархов моего народа! У меня нет причин скрывать свое имя — оно ничем не запятнано и покрыто славой!

— Да, верно, рыцарь, пленивший тебя, слывет первым бойцом этого королевства и он сказал, что ты доблестно бился. Однако, как видишь, ты все же побежден и в плену. Мои советники доложили мне, что орки как правило терпят поражения, однако продолжают эту войну. Так почему вы до сих пор не попробовали заключить мир?

— Мир между орками и людьми? Это невозможно!

— Возможно даже это, но сейчас речь идет не о мире с людьми, а о мире со мной — а ведь я не человек!

Орк был явно растерян и промедлил с ответом, тем временем король продолжал:

— Ты ведь знаешь, что земли людей поделены на разные владения, которые подчас воюют между собой. Я же говорю о мире между моим королевством и вами, орками. Кстати, я даже не знаю, кто у вас главный, с кем можно заключать такой договор. Расскажи-ка мне об устройстве вашей жизни. У вас есть монарх?

— Странные речи ведешь ты, демон… Что ж, я расскажу тебе об орках. Правит нашим народом король, он же Лорд Священной Залы — Анзог IV. Это великий монарх и власть его не менее велика, чем власть любого из ваших королей… то есть я хотел сказать — из королей людей. Мы не просим мира и не попросим никогда, потому что людям не победить нас — так учат мудрейшие! Благословение Ганагамара лежит на нас — а значит, нам суждена война с людьми.

— Так, значит, вы тоже верите в Гангмара и других богов, о которых написано в легендах людей!

— Да, мы знаем о Ганагамаре Черном и Гилифинге Белом, которые вели спор за Прекрасную Гунгиллу и победил Ганагамар, изгнавший своего врага из Мира. Мы же орки, его дети и нам суждена война с людьми.

— Ну почему же суждена — ведь эта война безнадежна! Подумай сам — я вот подсчитал сегодня: в течение года примерно двадцать ваших отрядов по тридцать-сорок воинов пытается проникнуть в Альду — и едва сотня орков возвращается из похода назад! Вы ежегодно теряете чуть ли не семьсот мужчин! Никакой народ не может себе такого позволить!

— Ну что ж, король-демон, ты был добр к нам и, похоже, впрямь стараешься понять нас — я расскажу тебе о моем народе. Послушай же о Детях Трех Богов и Детях Трех Народов!

«Сам я не силен в этой премудрости — я воин, но как потомок одного из первых родов королевства я, разумеется, знаком с историей моего народа. Известно, что Гилифинг Белый задумал населить Мир своими потомками, порожденными им в союзе с Гунгиллой, Ганагамару же Черному, который был младше его и поначалу слабее, он запретил изменять Мир, так как желал сохранить его таким, каков он был создан для двух Первых народов — эльфов и гномов, потомков Гилифинга. Однако Ганагамар не смирился и, укрываясь в тайных убежищах, измышлял способы победить соперника… Он собрал прекраснейших дев и жен всех народов Мира и от него они породили нас — орков. Потому мы и зовем себя Детьми Трех Богов и Трех Народов…

Затем Ганагамар победил и изгнал из Мира своего врага и позволил оркам, своим детям, выйти на свет, ибо ранее боялся за нас. Высшая мудрость и справедливость нашего отца в том, что он, самый могучий в этом мире, не вмешивается в наши распри с потомками Гилифинга, хотя легко мог бы победить их. Лишь одно позволил он себе: видя, что эльфы и гномы призвали на помощь людей — он сотворил и нам в подмогу народ троллей, народ поначалу неразумный и подобный детям в своей простоте… Мы же, как старшие братья, опекали и учили троллей… Однако в итоге долгих войн мы убедились, что люди — сильнейший из народов Мира. Видимо, в этом и есть высшая мудрость Ганагамара — он показал нам, своим детям, образец, к коему должно нам стремиться. Мы же, орки — единственные, кто способен заключив браки с людьми (как, впрочем и с эльфами, и с гномами), производить на свет полноценное потомство. Потому мы и стараемся породниться с родом людей, потому и берем себе в жены их женщин. Я знаю, что среди людей ходят нелепые россказни об этом, но клянусь — эти женщины счастливы в браке с лучшими из моего народа, они окружены почетом и уважением. Моя мать, бабушка, прабабушка и далее — в шести поколениях — дочери человеческого рода и я уже близок к образцу, данному нашим отцом — Ганагамаром Черным… но, видимо, на мне и прервется мой род…