Прошло долгих два года, прежде чем ему поручили это изваяние как символ победы республики над тиранией Медичи. Микеланджело тогда уже подписал контракт в Сиене с кардиналом Франческо Тодескини-Пикколомини, племянником папы Пия II, на 15 маленьких статуй святых для алтаря Сиенского собора. Он приступил к работе и успел высечь четыре статуи, плюс исправить статую Святого Франциска Ассизского работы его предшественника Пьетро Торриджани, того самого, который сломал ему нос в драке. Это тоже было условие контракта. Но как только Содерини узнал, что их лучший скульптор работает на чужака, сиенского кардинала, он сразу отправил за ним гонца с известием, что ему отдают блок для работы над Давидом. Вот так неожиданно исполняется его мечта, на которую он уже и не надеялся. Микеланджело нарушил контракт, но на тот момент его это не волновало. Он сделает такого Давида, какого никто и никогда еще не видел.
На работу ушло почти три года, во время которых Микеланджело просто жил в мастерской. Он спал на подстилке около Давида, ел то, что ему приносили, даже не заглядывая в чашку, мыться тоже было некогда. И результат превзошел все его ожидания: это была первая монументальная скульптура спустя более чем тысячу лет после падения Западной Римской империи. Высота Давида без пьедестала почти 4,5 метра, с пьедесталом – около 5 метров. Чтобы его Давид отличался от других подобных статуй, Микеланджело изобразил героя не после подвига, с головой Голиафа под ногой. Его Давид еще только собирается запустить камень, который держит в правой руке. В левой руке у него праща, перекинутая через плечо, взгляд сосредоточенный, брови слегка нахмурены. Этот Давид полностью обнажен, нет даже сапог и шляпы, как у Давида Донателло. Микеланджело изваял идеально красивое, мускулистое мужское тело, как всегда мечтал. Буонарроти прекрасно знал анатомию, он изучал ее в юности. Чтобы хорошо изучить строение человеческого тела, Микеланджело вскрывал трупы в покойницкой при больнице монастыря Святого Духа в районе Ольтрарно. Делал он это тайком, с молчаливого разрешения епископа. В благодарность за это Микеланджело вырезал для церкви деревянное распятие, которое до сих пор находится там.
Рассказывают забавный эпизод о том, что первому, кому Микеланджело показал Давида, был гонфалоньер Пьетро Содерини. Тот восхитился, но сказал, что нос чуточку великоват, надо бы уменьшить. Микеланджело спорить не стал. Он приставил к статуе лестницу, взял резец, зачерпнул незаметно горсть мраморной крошки, поднялся к лицу Давида и сделал вид, что обрабатывает резцом нос. А сам при этом незаметно сыпал из-под руки крошку. Потом повернулся к Содерини и спросил: «Ну как?» Тот, довольный, воскликнул: «Да, да, так гораздо лучше. Вы придали ему жизни».
Осталось только выбрать достойное место для Давида. Изначально предполагалось поместить его на одном из контрфорсов собора Санта-Мария дель Фьоре, на огромной высоте. Но потом сочли, что голая статуя непригодна для храма, к тому же на высоте ее никто не увидит. Для решения этого вопроса собралась комиссия, в которую входили все лучшие мастера Флоренции: Сандро Боттичелли, Филиппино Липпи, Пьетро Перуджино, Джулиано да Сангалло, Андреа Сансовино, Лоренцо ди Креди, Леонардо да Винчи и многие другие. Леонардо посоветовал установить Давида на Лоджии позади «Юдифи» Донателло. Но Микеланджело вспылил: «Ты, который 16 лет отливал своего бронзового коня и так и не закончил. Что ты понимаешь в скульптуре, раз хочешь спрятать моего Давида под Лоджией? Самое достойное место: у входа в палаццо Синьория». После долгих споров было решено установить Давида слева от центрального входа во дворец Приоров. Транспортировка заняла 4 дня, наконец, 8 июня 1504 года статуя была открыта публике. Давид тогда так поразил флорентийцев своими размерами, что они его прозвали «гигантом». Такого они, действительно, еще никогда не видели. Так Микеланджело прославил и себя, и Флоренцию. Джорджо Вазари позже писал, что Давид «отнял славу у всех статуй, современных и античных, греческих и римских». А флорентийцы даже начали отсчитывать время от установки статуи. Например, говоря о каком-либо событии, упоминали: это было еще до Гиганта, или: это было уже после Гиганта. Давид простоял на площади Синьории 370 лет, пока его не убрали в музей-галерею Академии для сохранности. В настоящее время на площади находится его современная копия.
Двум гениям тесно в одном городе, Микеланджело и Леонардо да Винчи постоянно сталкивались друг с другом, соперничали и ненавидели друг друга. Пока Микеланджело ваял Давида – самую известную и копируемую статую в мире, Леонардо да Винчи писал во Флоренции портрет Моны Лизы Герардини по заказу ее мужа Франческо дель Джокондо – самый известный и загадочный в мире портрет. Главная загадка в том, почему он не отдал портрет заказчику, а увез во Францию? Существует несколько версий, в их числе и та, что Леонардо написал два портрета, две «Моны Лизы». Один он отдал заказчику, а второй увез во Францию. Но загадка этого портрета так до сих пор и не разгадана. В 1504 году, когда Микеланджело закончил работу над «Гигантом», во Флоренцию приезжает молодой 21-летний художник родом из Урбино. Его звали Рафаэль Санти, он был последним из этой тройки титанов эпохи Высокого Возрождения.
Рафаэль Санти родился в Урбино 6 апреля 1483 года, он был на 8 лет младше Микеланджело и на 31 год младше Леонардо да Винчи. Ранние годы жизни мальчик провел в Умбрии, его первым учителем живописи был отец Джованни Санти, вторым – Пьетро Вануччи по прозвищу Перуджино, родом из города Перуджа. У Перуджино в то время были две процветающие мастерские: одна в Перудже, вторая во Флоренции. Рассказывают, что однажды Пьетро пришел в гости к Леонардо да Винчи и представил ему молодого Рафаэля, который тогда уже был известен несколькими своими работами: портреты герцогов Гвидобальдо да Монтефельтро и его жены Елизаветы Гонзага, алтарными образами с прекрасными Мадоннами. Пока старые друзья разговаривали, Рафаэль замер перед одним портретом, и по его лицу катились слезы. Удивленный Перуджино спросил: «В чем дело, Рафаэль? Почему ты плачешь?» Но тот ничего не ответил, только покачал головой. Этот портрет известен под названием «Джоконда», сейчас он находится в Лувре.
Рафаэль плакал от эмоций, переполнявших его при виде такой чудесной техники письма. Потом он часто перенимал позу Моны Лизы на своих портретах и технику «сфумато». Но не только он, другие художники тоже копировали манеру великих, среди которых вскоре оказался и сам Рафаэль. Они перенимали «сфумато» и пирамидальную композицию, которую довел до совершенства Леонардо да Винчи. Анатомию мускулов и вынужденные, закрученные позы Микеланджело, которые появились потом, в его более поздних работах. У Рафаэля перенимали его колорит и прекрасные, одухотворенные лица Мадонн, позже появилось понятие: «рафаэлевская Мадонна». Мастера тогда считали, что Микеланджело, Леонардо и Рафаэль достигли пика совершенства в искусстве и их уже невозможно превзойти. А раз нельзя превзойти, то остается либо копировать их манеру, либо ее искажать. Так в XVI веке во Флоренции появился новый стиль, который назвали маньеризмом – копирование манеры великих. Но не все историки искусства его признают, некоторые считают маньеризм прелюдией барокко. Если Микеланджело и Леонардо соперничали друг с другом во Флоренции, то Рафаэль даже не пытался этого делать, он восхищался ими обоими.
Микеланджело стал таким знаменитым после Давида, что вскоре на него посыпались заказы: фламандские купцы, братья Мускроны, попросили через Якопо Галли изваять для них статую Мадонны с младенцем. Сейчас она находится в Нотр-Дам города Брюгге, ее так и называют – «Мадонна Брюгге». Купец Бартоломео Питти, потомок Луки Питти, попросил высечь для его небольшой коллекции что-нибудь из мрамора, на усмотрение мастера. Микеланджело изваял круглый рельеф на тему «Мадонна с младенцем и маленьким святым Иоанном Крестителем». Этот барельеф находится в музее Барджелло и называется «Тондо Питти» по фамилии заказчика. Во Флоренции это была очень популярная тема в живописи и скульптуре: изображать маленьких Иисуса и Иоанна Крестителя вместе. Хотя в Библии нет упоминаний о том, что они встречались в детстве.
