— Пчелы не тратят время на мух, объясняя им, что мед лучше говна. И вы не тратьте. — глубокомысленно изрек он и, не давая спорщикам опомниться, добавил. — Сперва я закончу начатое, потом оценю вон те кфхановы штуковины, чтоб их Басмар забрал, и только потом примусь за вашу ересь.

— Но, мастер… — начали было скандалисты, однако тот их перебил.

— Еще слово и я сделаю протез с охлаждением и взрывающуюся трубку! Устроили тут. А теперь пошли оба вон отсюда!

Дверь распахнулась, и из нее, кряхтя и помогая друг-другу, вылезли двое седых дварфов. Один с деревянной палкой вместо левой руки, а другой с раскуренной медной трубкой во рту. Продолжая вполголоса препираться, они заковыляли вниз по улице, так и не определившись какой металл лучше.

Проводив стариков взглядом, Кадун с Ником шагнули внутрь. Там, при свете сразу нескольких кавиалов, мускулистый дварф с густой черной бородой и зарождающейся проплешиной на затылке старательно выбивал на посохе руну, похожую на ромб с тараканьими усами.

Удивительно, но при этом принц умудрился почувствовать поток маны, направленный в будущий артефакт сквозь долото. Похоже именно так и выглядела расовая магия подгорных коротышек. Сходство с гномьей определенно проглядывалось.

— Я же сказал валить прочь! — по-прежнему на общем грозно рявкнул кузнец, но затем поднял голову и уже спокойнее сказал. — А, это ты, Кадун. Шадин с Юдином достали, как комар посреди ночи! Жужжат, жужжат, а прихлопнуть не получится. Скоро уже шестой век, как собачатся. Даром, что братья.

— Я слышал, они с детства так. — ответил Кадун, не став переходить на дварфхан. — Как первую погремушку не поделили, так и понеслось.

— Ладно, чего приперся? — недовольно спросил мастер. Он мазнул по Никаниэлю безразличным взглядом и вернулся к работе. — Маску починить? Прости, не раньше чем послезавтра. Как ты ее вообще погнуть умудрился?

Воспользовавшись тем, что на него не обращают внимания, Ник принялся медленно перемещаться к Люминистиллу. Конечно принц сразу заметил его, едва зайдя в помещение. Тот лежал на столе не далеко от входа, словно самый обычный меч.

А рядом с ним покоились булава Гвойнана, с виду пустая бархатная подушечка, подсвечник и исписанная рунами кочерга. Похоже именно эти вещи предстояло сегодня оценить знаменитому мастеру мифрилового кайла. Никаниэль едва успел. Опоздай он хотя бы на полдня, и с семейной реликвией смело можно было бы попрощаться.

— В утилизатор неподалеку прорвались твари с нижнего уровня. — отвечал тем временем Кадун, в который раз поправив маску. — Мы с парнями почти от них отбились, как вылезла какая-то новая срань. Злая, как моя теща в гневе. Отряд весь полег, а меня вот он спас. — дварф кивнул головой на Ника, и тот замер в паре шагов от стола с артефактами.

— Басмар, прими их. — проронил кузнец.

— Басмар, прими их. — отозвался Кадун.

Они оба замолчали, склонив головы.

— Раб спас, говоришь? — мастер отложил посох в сторону и по-новому взглянул на принца. — А сам ты уже с какой-то тварью справиться не можешь? Может тебя зря тогда спасали?

— Ты бы так не брехал, если бы был там. — мрачно ответил Кадун. — Мы уже почти ее одолели, как она вдруг взорвалась сотней шипов. Меня только твоя маска и выручила. И та, вон, погнулась, кстати.

— Сотней шипов, да? — задумчиво протянул кузнец.

Он запрокинул голову и принялся гладить себя по бороде, копаясь на задворках памяти. И, судя по подозрительно прищуренным глазам, ему что-то было известно.

— В общем, — прервал его раздумья обладатель маски, — я забираю этого раба себе. В благодарность за спасение. Не мог бы ты подобрать ему ошейник поприличнее, да и этот, вроде как, жмет, говорит.

Отлично! Похоже Кадун решил все-таки сдержать слово.

Теперь, если все и дальше пойдет по плану, то принцу оставалось лишь дождаться пока кузнец снимет негатор, потом схватить Люминистилл и можно рвать когти. Еще Никаниэлю пришло в голову захватить заодно булаву и невидимое кольцо Казурана. Наверняка на подушечке лежало именно оно.

— Поменять ошейник? — удивленно переспросил мастер, направляясь к Нику. — Не думал, что ты такой эстет. Вообще они не снимаются, но, может быть…

Неожиданно он встретился глазами с принцем и растерянно замер. На его лице отразилась судорожная работа мысли, приведшая к какому-то выводу.

— А не с золотыми ли глазами был некто, что якобы спас тебя тогда возле…

Договорить ему не дал пронесшийся над городом протяжный зов рога. Тот отразился от каменных стен и, казалось, проник в каждую клеточку Никаниэля, наполнив его неосознанной тревогой.

— Прорыв тварей! — крикнул кузнец.

Поняв, что нельзя больше медлить, Ник одним прыжком подскочил к столу и схватил с него Люминистилл. Рукоять легла в ладонь, как влитая, подарив принцу волну облегчения. Родовой меч Сердца Леса снова у него.

Однако действовать начал не только эльф. Стоило пальцам Никаниэля коснуться эфеса, как Кадун рванул к нему, намереваясь одним ударом молота размозжить врагу голову.

Дварф определенно изначально не планировал оставлять Ника в живых. И пока принц забалтывал его пустыми разговорами, тот занимался ровно тем же самым. Вот только все это время Никаниэль был начеку, и готовился отразить атаку в любой момент.

Чего не ожидал Ник, так это прыти с которой бросился в бой Кадун. Похоже свою хромоту от шипа демона он тоже умело симулировал.

Но, тем не менее, принц прошел уже не через одну схватку, и ему хватило мастерства и сноровки, чтобы увернуться от атаки и тут же ткнуть противника мечом в живот.

Дварфа спасла кольчуга. Но он все равно отступил на пару шагов и поудобнее перехватил молот здоровой рукой.

— Ты же обещал помочь. — бросил Никаниэль, скривив лицо в презрительной насмешке.

— Меч у тебя. — спокойно ответил Кануд, прицеливаясь куда нанести следующий удар. — Басмар свидетель, моя честь чиста! Почти.

Кузнец подобрал посох, встал рядом с сородичем и принял угрожающую позу, но Кадун жестом его отстранил.

— Этот ублюдок выпустил тварей, убивших мой отряд. — зло прошипел он. — Я ничего не мог сделать, пока был обязан ему жизнью. Но теперь я лично прикончу его и отомщу за парней. Сдавайся, Никанор, или как там тебя на самом деле зовут. — заявил дварф, глядя Нику в лицо. — Сдавайся и прими смерть. Ты в самом сердце Дварфгона. Бежать некуда!

Определенная доля правды в этих словах, конечно, присутствовала. Вот только умирать в ближайшее время принц точно не планировал.

Медленно протянув левую руку, Никаниэль взял со стола булаву и посмотрел на Кадуна.

— Думаешь двумя оружиями сможешь пробить себе путь на поверхность? — надменно поинтересовался дварф.

— Гхашзнайх! — вместо ответа крикнул Ник, впечатав булаву в стену.

К счастью, пользоваться артефактами подгорных кузнецов мог любой желающий, вне зависимости от предрасположенности к магии или надетого на шею негатора.

Раздавшийся взрыв привел дварфов в явное замешательство. Они точно не ожидали, что эльф будет знать, как активировать волшебное устройство. Сверкнув сполохом пламени, булава в дребезги разнесла кладку и обрушила внешнюю стену здания.

Правда при этом она вырвалась из руки и, бешено вращаясь, скрылась в клубах поднявшейся пыли. И как только Гвойнан умудрялся наносить ей несколько ударов подряд?!

Воспользовавшись учиненным беспорядком, Никаниэль потянулся за кольцом, но промахнулся и случайно схватил лежавшую рядом кочергу.

Похоже сплошь покрытую рунами железяку когда-то изготовил большой шутник, с напрочь отбитым чувством юмора. Потому что стоило пальцам Ника коснуться холодного металла, как кочерга сперва закукарекала, потом изрыгнула столб пламени размером с деревенский колодец, залила все вокруг потоком воды, которую тут же и заморозила, а в завершении издала сводящий зубы визг и, взмыв стремительным соколом, вонзилась в полоток, уйдя в камень больше чем на половину.